Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны, или Урок выживания
— Я..Я… Я не знаю, мой господин, — наконец выдавила она из себя. — Это так неожиданно и… быстро.
Мужчина нахмурился.
— Ты отказываешь мне?
— Нет! — сразу же ответила Сайо.
— Значит, ты согласна?
— Нет! — так же, не задумываясь, проговорила девушка.
Суровое лицо воина разгладилось. Он улыбнулся. В уголках глаз пролегли добрые морщинки, взгляд потеплел.
— Я обращусь к господину Айоро, — проговорил он.
И Сайо ничего не могла ему возразить. Она просто растерялась.
Все грезы и мечты о прекрасном принце разлетелись вдребезги от нескольких слов этого сурового и властного мужчины. Десятник больше не сказал ни слова. Поклонившись, он быстро направился к своим воинам. Глядя, как он удаляется, Сайо в который раз сегодня растерялась.
«Сделал предложение и убежал! Хорош жених! — думала она, чуть не плача от обиды. — Ему что нечего сказать будущей жене?»
Когда наряженная и причесанная госпожа Айоро усаживалась в паланкин, она лукаво улыбнулась воспитаннице и быстро проговорила:
— Минамо Ёсо очень неплохая партия.
Сайо промолчала, сделав вид, что не поняла более чем прозрачного намека опекунши. Женщина негромко засмеялась.
Все еще не придя в себя от произошедшего, девушка почти бегом бросилась в кабинет. Ей было просто необходимо побыть одной. Сайо нисколько не сомневалась, что Айоро отдадут ее за десятника стражи внутренних покоев. Но хочет ли она быть госпожой Ёсо? Через полчаса хождения из угла в угол, сиденья в кресле и перекладывания письменных принадлежностей на столе, девушка поняла, что совсем не представляет себя в роли супруги. Ей просто не хочется замуж. Одно дело мечтать о красивой и чистой любви. Когда одно воспоминание о любимом заставляет сердце выпрыгивать из груди, а душу томиться в надежде нечаянной встречи. Сайо улыбнулась, поняв, что невольно заговорила стихами. Она вспомнила красивое лицо Бакуфо, его радостную открытую улыбку и подумала, что к его предложению она, возможно, отнеслась бы более благосклонно? А когда тебе вот так: ни того, ни с сего предлагает замуж лысый вдовец! Сайо резко встала.
«Не хочу!» — подумала она, направляясь к двери. И едва не столкнулась с Цией. Служанка быстро поклонилась.
— Чего тебе?
— Прости, моя госпожа, — залепетала служанка. — Я пришла к тебе с просьбой.
— Слушаю, — нахмурилась девушка.
— Разреши мне сегодня посетить Храм тысячи богов, госпожа? — заговорила Ция, пряча глаза.
Сайо вскинула брови.
— Зачем?
— Я дала обет, моя госпожа, — стала торопливо объяснять служанка. — Если меня оставят в этом доме, я обязательно принесу жертву богине милосердия Голи и богу долголетия Кире. И еще я очень хочу помолиться за тебя и господ Айоро. Я очень прошу, отпусти меня, Сайо-ли.
Девушка задумалась. Господа уехали и вряд ли вернутся раньше завтрашнего утра. Дом и без того сверкает чистотой. А ей хватит одной Симары.
— Хорошо, — благосклонно кивнула Сайо. — Можешь идти.
Не слушая благодарностей, госпожа прошла в свою спальню и села перед зеркалом. Из стеклянной глубины на нее смотрели испуганные зеленые глаза.
— А кто тебя спросит? — грустно сказала она себе. — Мало ли что обещала Айоро.
Потом вздохнула и подумала: «Не такой уж он и старый. Всего тридцать лет. Гатомо гораздо старше. Зато буду жить во дворце».
Она вдруг представила на своем платье брошь с гербом Канаго, одним движением раскрыла веер и гордо взглянула на свое отражение.
— Придворная дама ее высочества, — с гордостью проговорила Сайо, задрав нос. — Звучит.
«Конечно, лучше уж быть хозяйкой Бакуфо-фами, — подумала девушка, отложив веер и показав отражению язык. — Вот только симпатичный Зосибо Бакуфо не собирается просить твоей руки. Может быть, он вообще о тебе позабыл».
В дверь тихо постучали, Сайо резко обернулась, прогоняя грустные мысли.
— Войди.
Поклонившись, в комнату вошла Симара.
— Пришел Тотига, просит выслушать.
Девушка вышла из комнаты. Стоявший у лестницы художник поклонился.
— Моя госпожа, у меня кончилась голубая краска. Необходимо срочно приобрести.
— Сколько надо? — деловито спросила госпожа.
— Одна серебряная монета, — развел руками Тотига.
Сайо покачала головой и пошла в кабинет, сделав знак слугам следовать за ней.
Достав из шкатулки монету, она протянула ее художнику. Тот замялся.
— Что еще? — резко спросила девушка.
— Разреши за краской послать Матая, госпожа, — попросил художник. — У меня очень много работы, иллюстрации надо закончить, а он еще хотел ниток прикупить и клея.
— Хорошо, — махнула рукой Сайо. — Вот еще десять «сов». Этого хватит?
— Хватит, моя госпожа, — поклонился Тотига.
— И скажи, путь долго не шатается! — прикрикнула на прощанье госпожа.
Александра пыхтя тащила грязную корзину с древесным углем. Сей пачкающийся продукт появился в усадьбе с наступлением осени. Служанки разносили бронзовые жаровни с тлеющими углями по комнатам господ. На взгляд Алекс лучше бы им сложить нормальные печки, чем кутаться в одеяла да сидеть у жаровен. Как-то она спросила у Фусана:
— Если осень такая холодная, какая же будет зима?
Старик дал обстоятельный ответ.
— Сильно не похолодает. Дни станут короче, заморозки чаще. Может быть, даже выпадет снег. Лет восемь назад, помнится, он целый месяц не таял.
Александра покачала головой:
— Какой кошмар!
Вспомнив это сейчас, она улыбнулась и поудобнее перехватила корзину. Хорошо еще, что у нее две куртки, а то так бы и ходила замарашкой.
Алекс заметила у двери на кухню переминавшегося Матая. Переплетчик аж приплясывал от нетерпения. Из дома выскочил Тотига, что-то сунул ему в руку, и слуга почти бегом побежал к воротам. Пробегая мимо Александры, он бросил на нее торжествующий взгляд. Она подошла к художнику и, поставив корзину на землю, спросила:
— Куда это его понесло?
— За краской! — раздраженно буркнул художник. — Пролил всю голубую краску, косорукий! А мне обязательно надо сегодня две иллюстрации закончить.
Подошел улыбающийся Фусан.
— Чего переживаешь, Тотига? — спросил он, запахивая меховой жилет. — Скоро твои книжки никому не надо будут!
— Это еще почему? — набычился художник.
— Не станет первый всадник сегуна возиться с какой-то перепиской книг, — пренебрежительно махнул рукой старик. — Хвала небу, наш господин теперь птица высокого полета. Его теперь сегун и так золотом осыплет.
— Так, может, он и дом сменит? — с самым серьезным видом спросила Алекс.
— Наверняка! — убежденно проговорил Фусан. — Теперь у него покои во дворце будут. Говорят, старый первый всадник уже освободил комнаты.
— А нас он с собой возьмет? — продолжала расспрашивать Александра. — Или там свои слуги есть?
— Действительно, — пробормотал пораженный художник. — Мы то куда?
Старый слуга крякнул и почесал затылок. Сморщенный нос выдавал напряженную работу мысли.
— Кого-то возьмет с собой, а кого-то и нет.
Алекс хотела еще что-то спросить, но Фусан вдруг набросился на нее с криком:
— Хватит болтать, там Симара уголь заждалась! А он тут языком чешет!
Александра усмехнулась и, подхватив корзину, поспешила на кухню. Ей было абсолютно все равно, кто и где будет жить. Алекс потихоньку обдумывала планы спасения собственной драгоценной тушки.
Уже выбраны два направления улепётывания: восток по дороге к Гатомо-фами, а оттуда в Восточные горы. Если судить по разговорам, места там дикие, леса дремучие. Есть где отсидеться, пока местные феодалы будут свою землю защищать. Или на юг. В болота сегуната Думмо.
Александра искренне надеялась, что прятаться придется недолго. Тонгайская империя государство более чем солидное. От Восточных гор до Западного океана протянулась обширная плодородная равнина. Города, замки, дороги, художники, поэты, чиновники и профессиональное войско. Высокоразвитая цивилизация. Хотя, если вспомнить историю Земли, то монголы Чингисхана легко раздолбали цивилизованный Китай.
Для правильного убегания нужен маршрут, транспорт и припасы. В данный момент транспорт грустно вздыхал и пытался жевать полу ее куртки. Алекс шлепнула ослика по морде ладонью.
— Голодный, что ли? — буркнула она, отодвигаясь от хлева.
Серый обиженно фыркнул, тряся ушами. Александра подхватила мешок с соломой и отправилась к поросенку. Фусан вчера велел поменять у него подстилку. В дверях она едва не споткнулась. «Я то умотаю. А Сайо?» — возопила недремлющая совесть.
— А мне какое дело до нее? — возразил здравый смысл.
— Но она может погибнуть, — вновь заныла совесть.
— Скорее погибну я, бегая по лесам и дорогам, — огрызнулся здравый смысл. — Пересидит с господами Айоро в замке.
