Маргарита Полякова - Реверс

Сборы были недолгими. Я переоделась, сдала свою школьную униформу (на тряпки, видимо) и поманила за собой сундук. Поняв, что секретом оживления вещей я делиться не собираюсь, Академия внесла в контракт пункт, который запрещал мне изготовление подобных артефактов до тех пор, пока я не рассчитаюсь с долгами. Сволочи! Подрезали мне крылья на взлете. Да кто им продаст эксклюзивный секрет за те гроши, которые они предлагают? Три года, рано или поздно, пройдут. И тогда я возмещу все свои убытки.

Сундук послушно посеменил следом за мной к ожидавшему нас дилижансу. Выбор сделан. Я, новоиспеченный бакалавр алхимии и артефакторики, направлялась в небольшой приморский городок Хлаеппо, где и должна была провести следующие три года. Дорогу (к счастью) мне оплачивали, так что хотя бы в ближайшие несколько дней деньги можно было не тратить. Это радовало. Мои финансы уже давно пели не романсы, а печальные погребальные саги. Как я ни экономила, как ни старалась подзаработать, итог был плачевным.

Итак, что у меня в активе? Диплом бакалавра. Уже хорошо. Профессия востребованная, с голоду не помру. Разбогатеть, конечно, тоже вряд ли удастся (по крайней мере, пока с контрактом не разделаюсь), но это лучше, чем ничего. Попала бы я в тело представителя «грязи», и вряд ли когда-нибудь сумела бы выплыть из этого болота. Еще что у меня есть? Сундук. Моя законная гордость. Удачная разработка, которая в дальнейшем может принести деньги. Сейчас он спокойно лежит у меня в ногах, но при надобности может самостоятельно передвигаться и реагировать на несложные команды.

Еще в активе имелся запас ингредиентов, готовые зелья, амулеты и артефакты, мои записи, и набор лабораторных предметов, на который, собственно, и ушло основное количество денег. Всё. На этом активы заканчивались. Ко всему вышеперечисленному богатству добавлялась только я сама. Изрядно похудевшая, (не потому, что в школе плохо кормили, а из-за собственной привычки засиживаться в библиотеке, пропуская обеды и ужины) и слегка повзрослевшая за три года обучения. Диплом бакалавра я все-таки получила, и теперь у меня была новая цель в жизни — развязаться с контрактом. Магический браслет на руке сменил цвет с медного на серебристый, но для меня он ничем не отличался от рабского ошейника. Да, теперь я имела большую свободу действий (отсутствие мирессин Азалии уже радовало), но осознавать, что я нахожусь под постоянным колпаком магического наблюдения, было неприятно.

Хлаеппо встретил меня пасмурным небом и мелким дождем. Дилижанс подъехал прямиком к зданию мэрии, и высадил меня у крыльца. Вот когда я порадовалась, что мой сундук может самостоятельно перемещаться! Как бы я таскалась с ним в руках — страшно представить. Встречать меня никто не вышел, и помочь не предложил. Дежуривший в холле чиновник смерил меня с ног до головы презрительным взглядом и, изучив диплом, пригласил следовать за собой. Ну да, знаю, выгляжу я не слишком презентабельно. На покупку хорошей одежды денег не было. Мешковатый мужской костюм (размера поменьше я не нашла, а нормально ушить по фигуре не сумела), дышащие на ладан ботинки (купленные летом с рук и явно видавшие лучшие времена) и длинный коричневый плащ — единственное, что осталось у меня от школьной униформы. Не знаю, почему про него забыли (может, он был списан уже на момент выдачи), но это была моя единственная теплая вещь. Залатанная, заштопанная, но незаменимая. Пока не начну зарабатывать.

Градоначальник тоже не пришел в восторг от моего явления. Он ворчал до тех пор, пока я вежливо не поинтересовалась — хочет ли он официально отказаться от услуг алхимика. Мне тут же были выданы бумаги и сопровождающий. Ну, что ж. Идем знакомиться с городом. И с будущим местом работы.

Хлаеппо произвел на меня приятное впечатление — здесь было уютно и относительно чисто. Каменные дома, мощенные булыжником мостовые, и магические фонари говорили об общем благосостоянии. Сомневаюсь, конечно, что так живут все жители городка, но в трущобы я лезть не собиралась.

Лечебница находилась в одном из вполне благополучных районов и обслуживала только представителей первого и второго сословия. Мало того, для них даже было два входа с разных сторон. Парадный, с улицы — для высокорожденных. Со двора (но тоже вполне приличный) — для торговцев, ремесленников и прочих представителей второго сословия. Меня провели через третью дверь — для персонала.

Глава лечебницы, тучный мужчина средних лет, изучал мой диплом минут пять, если не больше, после чего лениво позвонил в колокольчик, и я поступила в полное распоряжение мирессин Поплии, которая должна была меня курировать. Нда. А я-то уж размечталась, что отделалась от постоянного контроля. Сухощавая, с недовольным выражением лица и поджатыми губами, эта дама напомнила мне мирессин Азалию.

Выделенная мне комната для жилья оказалась похожей на лифт. Ладно, на грузовой лифт. Убогая каморка в шесть квадратных метров встретила меня пылью, паутиной, трещинами в старом дощатом полу и голыми стенами. Внутри не было ни одной вещи. Вообще. Причем за это убожество требовали вполне себе приличную плату! Да и доступ в лабораторию оказался, мягко говоря, ограниченным. Мне было позволено там изготавливать только то, что пойдет в оплату счета за учебу. Причем тоже далеко не бесплатно.

Как вы понимаете, такой расклад меня совершенно не устроил. В этой каморке даже жить невозможно, не то что изготавливать что-нибудь. А это значит, я не смогу заработать даже на то, чтобы оплатить это убогое жилье. Плюс мне нужно что-то есть, и пополнять свою лабораторию. Но зато я узнала, зачем экзаменационная комиссия так жестоко «резала» студиозусов. Те, кто отсеялся с первого курса — попадали в школу слуг. А те, кто провалил экзамены на втором и третьем, становились подсобными рабочими. Причем разного уровня, в зависимости от умений.

Если брать алхимиков, то самые низкооплачиваемые из них — это те, кому доверяли только готовить ингредиенты к работе (собирать, нарезать, измельчать и т. д.) и убираться в лаборатории. Чуть больше получали те, кто готовил простейшие зелья примерно трех первых ступеней. Причем и первых, и вторых никто не освобождал от обязанности расплатиться со школой за полученные навыки и знания. Получалось узаконенное рабство. Конечно, рано или поздно студиозусы выплачивали долг и даже могли подать прошение на переэкзаменовку и получение диплома бакалавра. Но сколько времени и сил им на это требовалось? Примерно 90 %, даже расплатившись по счетам, так и оставалось работать в лечебнице, контролируя новопоступивших студиозусов.

Впрочем, такая же ситуация была и у Охотников, вынуждая «срезавшихся» работать на службы городской безопасности, и в артефакториях. Город получал дешевых, пусть не слишком квалифицированных специалистов, и пользовался их услугами. Более того, те же несостоявшиеся алхимики могли варить зелья и выше третьей ступени, при условии, что их будет контролировать бакалавр. Понятно, что в реальности контроль если и осуществлялся, то не слишком тщательный, а студиозусы просто выполняли чужую работу.