Во все Имперские (СИ) - Беренцев Альберт

— Это в любом случае электроника, она полностью запрещена крепостным, — мягко произнес Порфирий Петрович, пока Скорсезовна размахивала у него перед носом мобилой, как новый русский перед лохом.

— Слушайте, стоит ли сейчас говорить о таких мелочах? — влез я в разговор, — У меня вообще — то родителей убили, если вы забыли. И Скорсезовна вон даже знает, кто это сделал.

Порфирий Петрович торопливо согласился:

— Да — да. Разумеется, Ваше Благородие. Собственно, не будем отвлекать вас от вашего горя. Мне от вас нужно только одно — чтобы вы подтвердили, что желудки и сердца ваших усопших родителей на месте. А потом я откланяюсь. И сами уже разбирайтесь с убийцами, если их найдете.

На несколько секунд повисло молчание. Порфирий Петрович и Скорсезовна пырились на меня, явно чего — то ожидая. Я же не понял ни хрена.

— Что? Желудки и сердца?

— Ну конечно! — закивал Порфирий Петрович, — Если желудки и сердца ваших родителей целы — я вызову Имперских Гаруспиков. А если желудки и сердца уничтожены, например, черной магией, которой убили ваших родителей — то в таком случае я, конечно, гаруспиков беспокоить не буду. Вот и всё.

Мда. Довольно странная правовая система.

— А расследование? А криминалисты? А вскрытие? А всё остальное? Вы полиция или что? — уточнил я у Петровича.

Обер — полицмейстер чинно подтянул портупею, вздохнул и пояснил:

— Я полиция, точнее, начальник полиции всей Псковской губернии. Но вижу, что вы, Ваше Благородие, совсем не знакомы с законодательным регулированием касательно моего ведомства. Так это не беда. Я вам сейчас объясню. Дело в том, что полиция — она только для разночинцев, иностранцев, боярских детей и БОСяков…

— Для кого, блин?

— Для БОСяков. БОСяк — это лицо Без Определенного Сословия. А другими сословиями, кроме тех, которые я назвал, мы не занимаемся. Крепостным полиция не нужна, они же собственность, а не граждане.

Попами занимается Священный Синод, а волхвами Круг Друидов. Ну а такими, как вы… то есть, дворянами — магократами, ими вообще никто не занимается. Вы, как и крепостные, не граждане и находитесь вне закона.

Только крепостные ниже закона, а вы, маги, выше закона. Так что все мои полномочия касательно смерти ваших родителей — констатировать её, а также направить бумаги по этому поводу в МВД и в Охранное Отделение.

— Значит, следствия не будет? — я наконец начал понимать, — А убийц моих родителей я сам должен искать и по своему вкусу наказывать?

— По поводу следствия, — ответил после некоторой паузы Петрович, — Это уже Охранному Отделению решать. Если смерть ваших родителей будет признана частью антигосударственного заговора или будет расценена, как угрожающая Его Величеству Императору — то они следствие проведут, не переживайте.

Только я бы на вашем месте на это не рассчитывал. Император — то упокоился сегодня, вы же слыхали? Так что в Охранке все на ушах стоят, не до вас им сейчас, Ваше Благородие. Да и начальства у них сейчас нет, новый Император пока не коронован.

Собственно, Охранное Отделение — единственная служба в Империи, кто имеет право разбирать подобные дела магократов. Я им акт об убийстве ваших родителей отправил. Так что если вы их заинтересуете…

— Ну уж нет, спасибо, — перебил я, — Мне только интереса политической полиции не хватало. Вы лучше скажите, если я убийц родителей найду — мне их чё, прям ушатать можно?

Порфирий Петрович усмехнулся:

— Ну, право — то вы имеете. Только они вас могут первыми ушатать. Особенно, если окажутся магами, особенно инициированными, в отличие от вас, Ваше Благородие. Но мой вам добрый совет — вы лучше просто всем говорите, что ваши родители погибли… ну, скажем, от несчастного случая.

— Это еще нахрена?

— А иначе на вас будет висеть неосуществленная кровная месть, Ваше Благородие. А это позор, знаете ли. Так что вы или смерть своих родителей за несчастный случай выдайте, или на крепостных, которые вас побили, свалите.

И потом повесьте их. Так проще будет. А то я чую, тут мощные маги поработали, если сунетесь им мстить — так ведь можно и самому с родителями воссоединиться, если вы понимаете, о чём я…

— Да Прыгуновы это! — неожиданно снова заголосила Скорсезовна, — У нас с ними спор за овсяное поле был? Был! Случай, когда их крестьяне нашу тёлку угнали был? Был! Вашего дядю они били? Били! Да что тут говорить? У Прыгуновых род злой, да слабый. Вы их, барин, одной левой побьете.

— Ладно, — я отмахнулся от кровожадной Скорсезовны, жаждавшей немедленно свершать месть против Прыгуновых, — А где дядя — то?

— Так он тут давно уже не живёт, в Петербург уехал. И ему я не дозвонилась. Трубку не берет. Или вообще телефон неправильный, — объяснила Скорсезовна.

— А остальная родня? — спросил я, желая выяснить живой наличный состав моего клана.

— Енто какая родня? — напряглась Скорсезовна, — Сестрица ваша, Татьяна Петровна, как всегда в Пскове, наркоту по носу пускает, да блядует. Ей тож не дозвонилась. Дядя ваш в Петербурге. А братец — то ваш четыре года назад с Турецкой Войны не вернулся. А больше у вас и нету никого. Ох, сиротинушка, вы барин…

— Ладно, хватит ныть, — остановил я Скорсезовну, — Разберусь с твоими Прыгуновыми, не боись. А что там с гаруспиками?

— Гаруспики вырезают у погибших магократов сердца и желудки, — нехотя доложил Порфирий Петрович, — Положено так. А о большем я говорить не смею. Я же не маг, я из боярских детей, как и все полицейские. Нам про магию говорить запрещено, это, Ваше Благородие, карается смертью. Не буду же я себя под расстрел подводить, в самом деле.

— То есть, я правильно понимаю, что вы в доме еще не были, трупы моих родителей не видели?

— Да не могу я входить в поместья магократов! — развел руками Порфирий Петрович, — Тоже запрещено. Но трупы вон староста ваша видела. А вы сейчас идите и засвидетельствуйте, чтобы я мог гаруспиков вызвать, с ваших слов.

— Прекрасно, — мне почему — то стало не по себе, — То есть я только что потерял родителей, а теперь еще должен идти ковыряться в их трупах и проверять на месте ли желудки.

— Дык зачем ковыряться? — по — отечески добро спросил Петрович, — Вы только глазами гляньте, это видно же.

— Да нет там уже никаких желудков, — влезла Скорсезовна, — Там от вашей матушки и вашего батюшки одна труха осталась…

— Свидетельства крепостных не принимаем! — осадил старуху Порфирий Петрович.

— Ладно, заманали, — беседа о бюрократических тонкостях мне уже порядком надоела, — Я иду в дом. Дрочило, за мной. Только один вопрос напоследок. Я честно не понимаю. Если маги могут друг друга убивать, как им вздумается, то какого хрена они еще до сих пор друг друга полностью не перебили, м?

Порфирий Петрович улыбнулся:

— Так они в процессе, Ваше Благородие. А кроме того, вы уж простите, но вы на поместье своё поглядите. У вас тут груда камней, да еще заросшие поля вокруг. Вот кому вы сдались, Ваше Благородие, кому вас нужно убивать?

Я внимательно посмотрел на дерзкого обер — полицмейстера:

— Верно. Только одна проблема — кто — то моих родителей всё же убил.

Взяв, не спрашивая разрешения, полицейский фонарь, я направился внутрь дома.

Глава 7 — Тёмные тайны барчука — реципиента

«Понятие Кровной Мести, хоть и священно, но является монетой о двух сторонах.

С одной стороны, Кровная Месть очищает наше общество от слабых кланов, которые уничтожаются. Ибо для здоровья дерева следует отсечь слабые и больные ветви. Кроме того, Кровная Месть хранит наши традиции вежливости и честности. Ибо что может быть лучшей мотивацией вести себя честно и вежливо с братьями и сёстрами — магократами, чем угроза быть убитым за неподобающее поведение?

Но у монеты есть и вторая сторона — тёмная. Ибо Кровная Месть ведёт магократию к неизбежному самоистреблению. В этом смысле понятие Кровной Мести — двойственное и дуалистичное. Как и сама магия. Вот что делает Кровную Месть явлением поистине магическим и волшебным. Вот что подтверждает её древность и верность!»