Джонатан Стрэн - Драконы

«Анарк, — подумал он. — И с ним Энджи?!»

Он не стал вглядываться. Он направился вниз и вошел в пике, как реактивный истребитель, нацелившись на дракона.

Маневр выглядел красиво. К несчастью, снижаясь так резко, Горбаш-Джим, вес и размах крыльев которого были сопоставимы с габаритами небольшого самолета, производил достаточно много шума. Более того, дракон, находившийся внизу, явно имел большой опыт в распознавании природы такого шума, поскольку он, даже не глядя, совершил акробатический кувырок, и Джим врезался в то место, где противника уже не было.

Другой дракон снова вскочил на лапы, уселся, взглянул на Джима и заныл.

— Нечестно! Это нечестно! — скулил он поразительно высоким (для дракона) голосом. — Ты крупнее меня. А меня все обижают. Это первая приличная добыча за многие месяцы, а тебе она вообще не нужна. Ты вон какой большой и толстый, а я слабый, тощий и голодный.

Джим поморгал и вгляделся повнимательнее. То, что он принял за Энджи, лежавшей на траве, оказалось старой жилистой коровой со сломанной шеей, уже слегка обглоданной.

— Вечно мне не везет! — причитал несчастный дракон. Он едва ли составлял две трети от размеров Джима и был до того истощен, что, казалось, вот-вот свалится. — Стоит мне поймать что-то поприличнее, как у меня тут же это отнимут. Вот и приходится питаться одной рыбой…

— Прекрати, — попросил Джим.

— Одна рыба, рыба и рыба. Холодная, противная ры…

— Прекрати, я сказал. ЗАТКНИСЬ! — взревел Джим могучим голосом Горбаша.

Злосчастный дракон тут же замолк, как будто повернул выключатель.

— Слушаюсь, сэр, — покорно сказал он.

— В чем дело? Не нужна мне твоя корова.

Дракон неуверенно захихикал.

— Не нужна она мне, — повторил Джим. — Корова твоя. Целиком и полностью.

— Хи-хи-хи! — осторожно хихикнул дракон. — Да вы шутник, ваша честь.

— Черт бы тебя побрал, я серьезно говорю! — воскликнул Джим. — Как тебя зовут?

— Ой, да что там, — заюлил дракон. — Да я, видите ли…

— Как зовут?

— Секох, ваша милость! — взвизгнул перепуганный дракон. — Всего лишь Секох. Я вообще никто. Так, мелкий водяной дракон, ваше высочество, только и всего. Честное слово!

— Ладно, Секох. Питайся. Мне нужно только узнать дорогу.

— Ну, если ваша милость на самом деле не… — Секох робко, бочком, продвинулся вперед. — Если я не оскорблю вас своим аппетитом и дурными манерами, сэр. Я всего лишь водяной дракон…

И он с жадностью впился зубами в корову, словно действительно подыхал от голода.

Джим наблюдал за ним. Неожиданно он почувствовал, как его длинный язык облизывает челюсти. В брюхе заурчало. Он был потрясен такой реакцией. Сырое мясо? Дохлая корова — мясо, кости, шкура и все прочее? Он обуздал свой непрошеный аппетит.

— Э-э-э, Секох, — сказал он, — я здесь мимолетом. Надеюсь, ты знаешь эти места… Вообще, как корова на вкус, ничего?

— О, уж-жас-сно — мням-м, — отвечал Секох с набитой пастью. — Жилистая, старая. Для такого водяного дракона, как я, сойдет, но не для…

— Да, так насчет дороги…

— Да, ваше высочество?

— Видишь ли… Разумеется, это твоя корова…

— Так вы сказали, ваша честь, — осторожно напомнил Секох.

— Я просто подумал… Видишь ли, я никогда не пробовал есть корову вот так.

Секох пробормотал что-то себе под нос в полном отчаянии.

— Что ты сказал? — переспросил Джим.

— Я сказал, — покорно ответил Секох, — может, вы, ваша честь, хотели бы попробовать…

— Ну, если это тебя не слишком расстроит.

— Ничего, переживу.

— Ну, в таком случае…

Джим подошел к корове и вонзил зубы в лопатку. Сочное мясо соблазнительно защекотало язык…

Вскоре они с Секохом уже сидели рядышком, облизывая кости языками, шершавыми, словно терки.

— Наелся ли ты, Секох? — спросил Джим.

— Вполне, сэр, — ответил водяной дракон, с сожалением глядя голодными глазами на дочиста обглоданный скелет. — Хотя, если ваше превосходительство не возражает, у меня слабость к мозговой косточке…

И он с хрустом вгрызся в бедренную кость.

— Ладно, теперь, — сказал Джим, — насчет этой Гиблой Башни. Где она находится?

— Насчет ч-чего? — заикаясь, переспросил Секох, выронив мозговую кость.

— Гиблая Башня. Она где-то на болотах. Ты ведь знаешь, где это?

— О да, сэр! Конечно, сэр. Но вы ведь не собираетесь лететь туда?! Не то чтобы я осмелился что-то советовать вашей светлости… — причитал несчастный Секох, и голос его срывался от ужаса.

— Да нет же, — успокаивал его Джим. — Чего ты так заволновался?

— Ну, я, конечно, всего лишь ничтожный водяной дракон. Но эта Гиблая Башня — страшное место, ваша милость, сэр.

— Как ты сказал? Страшное?

— Ну да, вот именно. — Секох огляделся с несчастным видом. — Оно когда-то загубило нас всех, сотни лет тому назад. Мы были драконы как драконы, как все, — о, конечно, не такие большие и красивые, как вы, сэр. Потом, после того, говорили, что Добро победило, а Зло потерпело поражение и Башня была разрушена. Но нам-то, водяным драконам, легче от этого не стало, и я бы на вашем месте не полетел бы туда ни за что на свете, ваша милость, правду говорю.

— Но что в ней такого ужасного? Что там такое на самом деле?

— Ну, я не могу сказать, что в ней на самом деле что-то есть. Ничего такого, ваша светлость, во что бы можно было вонзить когти. Просто туда приходят и оттуда выходят странные твари… вот и в последнее время…

— Что в последнее время?

— Ничего… Честное слово, ничего, ваше превосходительство! — чуть не плакал бедный Секох. — Ваша светлость не должны слушать слова недостойного мелкого водяного дракона вроде меня. Я просто говорю, что в последнее время Башня вселяет еще больший страх, чем обычно. Вот и все.

— Может, все это одно воображение, — резко отозвался Джим. — Ладно, где это находится?

— Надо лететь на север миль пять.

Пока они ели и беседовали, солнце совсем закатилось. Сгустились сумерки, и Джиму пришлось напрячь зрение, чтобы разглядеть в темноте, куда указывает лапой водяной дракон.

— Долетите до Большой Гати. Это широкая грунтовая дорога, тянется с востока на запад, пересекая топи. Над ней повернуть на запад и лететь прямо к Башне. Башня стоит на скале, развернута в сторону моря.

— Пять миль… — задумчиво протянул Джим. Он с нежностью подумал о мягкой траве, на которой растянулся после неожиданного обеда. Его покрытое жесткой чешуей тело, похоже, не ощущало разницы температур. — Что-то меня в сон клонит. Утром увидимся, Секох.