Юрий Никитин - Уши в трубочку

Он умолк, смотрел на меня с легким нетерпением. Похоже, я должен взять меч, отвесить церемонный поклон и идти рубить, но я, дитя своего века, спросил:

– А остальные?

– Что?

– Здесь два десятка кнопок! Как на ДУ.

Он скромно улыбнулся:

– А вы на ДУ все кнопки знаете?

– Нет, – ответил я честно.

– Даже мудрецы не знают всех кнопок, – ответил он искренне. – Каждый довольствуется простейшим набором. Эти конструкторы просто хвастаются возможностями своих творений, всобачивая в них такое, что никогда бы и не подумал… А вы же герой?

– Да, – ответил я со вздохом. – Мне бы запомнить только, где включать, где выключать… Кнопка самоуничтожения, надеюсь, не предусмотрена?

Он удивился:

– Как это? Обязательно! Но сперва вы должны установить вот здесь свою… гм, убежденность. Если общечеловек, то это плюй на все и спасай шкуру, а если человек, то вот здесь градации: норма, отважный, герой, шахид, а в каждой из них свои кнопки, что значит – при поражении застрелиться, вскрыть вены, воткнуть лезвие в сердце, разгрызть ампулу, сделать харакири, выдернуть чеку, активировать пояс, рвануть здание, разнести планету, Галактику…

Я опасливо нажал кнопку «Норма», тут же панелька скользнула вбок, открывая следующую с множеством кнопок, надписей, снова я должен выбирать, прегадкое состояние для человека, который привык, что за него выбирали сперва родители, потом – правительство. А сейчас не могу обматерить за свой неверный выбор президента, конечно же, дурака, друзей, что меня не ценят, и косорукую страну, в которой мне угораздило родиться с моим-то умом и талантами!

Настройка меча напоминала создание характера в ролевухе, так же сперва расу, внешность, потом класс, затем профессию, наконец уточняешь экипировку. И уже нельзя передумать и сменить облик варвара на мага, разве что с помощью подлого читерства, но этим я никогда-никогда не пользовался. По крайней мере, хрен признаюсь.

Я осторожно нажал на первую кнопку. Ничего не произошло, рукоять даже не обозвала меня идиотом, так как я велел лезвию убираться туда, где оно и так сидело. Зато при нажатии второй послышался свист, похожий на шум взлетающего истребителя, из щели выметнулось пылающее лезвие, похожее на инверсионный след за высотным самолетом.

От рукояти, как мне показалось, продолжался твердый свет. Только этот прямой луч обрывается на расстоянии метра от рукояти. Шипит, по его поверхности все время вспыхивают мгновенные искорки, таинственно перебегают с места на место. Я невольно залюбовался: какой эффект дают сгорающие по дурости комары! А когда на свет залетела крупная бабочка, на лезвии вспыхнул целый цветок, в воздухе ясно запахло горелой плотью и пыльцой с крылышек.

– Неплохо, – одобрил я. – Главное, ножны не надо за спину, надоело. Кто не носил, не представляет, как вытаскивать меч из ножен за спиной! Я тоже не представляю, но вытаскивал же?..

Урган кивнул:

– Да, меч подвешивается у пояса. Собственно, подвешивается одна рукоять.

Я прервал, мужчины любят поговорить про оружие, но стратеги должны думать о судьбах Вселенной:

– Как я понял, надо успеть вмешаться до того, как два или больше звездных кланов сойдутся в смертельной борьбе за трон? И повести в бой против тех, кто не признает мою законную власть.

Один из генералов сказал хмуро, но с дерзостью в глазах:

– А так как никто ее не признает, то мы одни против всех!

– Прекрасно, – ответил я. – Не придется гоняться за ними поодиночке. Итак, даю диспозицию: никаких правил, никаких рыцарских поединков! Убивайте на фиг все, что шевелится. Семьсот триллионов, говорите? Жуть какая…

– Но как же, – проговорил генерал нерешительно, – как же правила войны…

– В задницу все правила! У нас, общечеловеков, одно только правило: выжить! А враг пусть мрет за свои идеалы.

– Хорошо, – ответил он, все еще колеблясь, но послушно, – но мне показалось, что общечеловеки – это они.

– Когда шкуру надо беречь, то мы еще те общечеловеки, – заметил я. – Даже больше – демократы! Ну, вперед… подбираемся, а потом все разом. Втроем на одного – нормально, в спину или ниже пояса – в кайф, это самая что ни есть демократия… А когда всех перебьем, то снова – аристократы.

Из корабля выходили последние солдаты, выстраивались, я побаивался, что пандусы поднимут, тогда придется врываться через главный люк, но все четыре широких зева оставались открытыми. Я свистнул, указал Ургану направление, а сам прокричал в мегафон:

– За короля!

Мы ринулись, как германские варвары из-за лесных завалов на блестящих римских легионеров. Пока те в растерянности щелкали хлебалами, ведь обещана легкая прогулка по развалинам города и дворца, арест самозванца, такое же возвращение с бескровной победой на корабль, мы рубили, крушили, повергали, уничтожали. Эти блестящие куклы начали собираться в кучу не раньше, чем мы перебили половину, но дальше пошло труднее, у них в центре круга поднялся огромный черный рыцарь, прокричал страшным голосом:

– За королеву!

Наши ответили хриплыми злыми голосами:

– За короля!

Наши солдаты дрались алебардами, бердышами и пищалями, а мы, офицеры, орудовали мечами. Я все не понимал, зачем такие сложные замахи, ведь световой меч не имеет массы, им не надо замахиваться, словно тяжеленным топором или мечом, а эти дерутся, как будто у всех по тяжелому самурайскому мечу… да еще и кувыркаются, как будто самураи… или, что совсем уж позор, ниндзюки.

Я понимал, что, когда очередь придет ко мне, я буду драться правильно, то есть просто ткну этим мечом, как шпагой, в пузо, тут и кишки полезут, или же, что вернее, там будет прожженная дыра.

Но когда в самом деле я обнажил меч, то начал бить с размаха, прыгать, кувыркаться, падать, давать подсечки, делать в воздухе зачем-то сальто, когда меня можно сто тысяч раз срубить еще в воздухе, но дурак-противник этого не делал, как не делал и я, когда кувыркался он, и так мы прыгали, как два идиота, дрались, запыхались, будто ворочали тяжеленную мебель по квартире, чертово комильфо, я еще тот демократ, оказывается, во всем стараюсь быть как простой народ, никакой индивидуальности, еще чуть – и буду смотреть шоу по жвачнику…

Озлившись, я вырвался из пут обыденности, попросту ткнул противника лезвием в морду. У того глаза вспыхнули в непонимании жеста, но в следующее мгновение полчерепа слетело вместе со шлемом из молибденовой стали. Я красиво развернулся, пот заливает глаза, но сейчас я в самом деле готов к схватке с тем звездным бароном.

Черный рыцарь страшно и умело орудовал световым мечом. Он не знал поражений и двигался вперед неутомимо, как вдруг на его победном пути возник обнаженный до пояса белокурый воин с простым мечом. Они сошлись в страшной схватке титанов, черный рыцарь жутко взревывал, рубил с нечеловеческой мощью. Его меч, красный, пылающий, с металлическим стуком ударялся о сверкающее лезвие голубого меча. Иногда оба расходились, я слышал хриплое дыхание, в прорезях шлема блистали гневные очи. Шлем черного рыцаря сильно напоминал каску немецкого солдата, вместо забрала – сплошная личина, он выглядел ожившей статуей из черного металла.