Сам себе цикл. Дилогия (СИ) - Мусаниф Сергей Сергеевич

По крайней мере, ему оказали последнюю милость. Дозволили выйти из кабинета на своих ногах и сделать все самостоятельно.

Может быть, на его семье это скажется не слишком уж сильно, может быть, его род сможет избежать последствий и со временем выйти из опалы.

– Последнее слово?

– Я все ж прошу вас уехать из столицы, ваше величество.

– Уехать из столицы? – переспросил император. – А зачем? Кремль – это самое защищенное место империи.

* * *

– Кремль – это самое защищенное место империи, – сказал Влад во время их последнего разговора. – И одно из самых защищённых мест во всем мире. Во времена, когда его реконструировали в последний раз, империю раздирали очередные клановые войны, и фортификацию построили с учетом политического момента. Сначала архитекторы построили настоящую крепость в центре города, а потом самые сильные аристократы напитали ее своей защитой, которая обновляется ежегодно. Если ты на самом деле хочешь пойти за императором, лучше делать это в каком‑то другом месте. Когда он посещает город…

– Хаотично и непредсказуемо.

– … или уезжает в одну из своих загородных резиденций.

– Их не меньше пяти, и угадать, которую он захочет посетить в этот конкретный день тоже не представляется возможным.

– Менщиков стар и опытен, – сказал Влад. – А после того, что ты устроил ему в прошлый раз, любой бы озаботился вопросами собственной безопасности. Я знаю, что ты силен, я видел, что ты сделал в императорском госпитале для ветеранов, я прочитал много отчетов, в том числе и предназначенных исключительно для внутреннего пользования СИБ, и я скажу, что когда речь идет о Кремле, даже твоей силы может не хватить.

– Но это красиво, – сказал Ломтев. – Ударить в центр. Разрушить самое сердце империи.

– Красиво, но неэффективно. Вернее будет…

– Вернее всего будет при наличии человека внутри, – сказал Ломтев. – Кого‑то достаточно приближенного, кто может сливать информацию и вовремя оставить приоткрытую форточку. У тебя есть такой человек, Влад?

– Нет.

– Потому что если бы у тебя был такой человек, тебе был бы не нужен я, – сказал Ломтев.

– И все же, я рекомендую сделать это в другом месте, – сказал Влад. – В Летнем дворце он тоже бывает достаточно часто, а защита там слабее на порядок…

– Достаточно часто – это сколько? Пару раз в месяц?

– Три‑четыре раза, – сказал Влад.

– Этого мало, – сказал Ломтев. – Скорее всего, у меня там не будет много времени. Всего несколько дней, прежде чем СИБ плотно сядет на хвост. И уж тем более, у меня не будет возможности сделать несколько попыток. Бить надо наверняка. Туда, где он точно будет. Туда, куда он удара не ожидает.

– А если ты при этом шею себе свернешь?

– С каких пор тебя заботит моя шея?

– Ты здесь не один.

– Но от поездки в Москву ты меня не отговариваешь, – заметил Ломтев.

– Я лишь хочу, чтобы все было сделано правильно, – сказал Влад. – И чтобы все получили желаемое.

– Когда ты пришел ко мне впервые, ты сказал, что хочешь хаоса и крови, – сказал Ломтев. – Мне кажется, я тогда не обманул твоих ожиданий.

– Сейчас все… сложнее.

– Потому что тогда ты был одиночкой, а теперь за тобой стоит целая республика?

– И поэтому тоже.

– Ставки поднимаются, – сказал Ломтев. – Цена растет. Но в принципе все остается так же просто, как и было тогда. А от тебя вообще ничего не требуется. Предоставь мне нужные контакты и отойди в сторону. Или просто отойди в сторону, и я сделаю все сам.

– В тебе говорит гнев.

– Я и есть гнев, – сказал Ломтев. – Ты думаешь, это было просто… когда я был там? Ты думаешь, там нет времени, и для меня все это заняло несколько мгновений, которые я не успел даже почувствовать? Или, быть может, ты думаешь, что я пребывал в нирване, в блаженном покое, практически не осознавая себя?

– Я не знаю, – сказал Влад.

– Все это время я четко осознавал себя, – сказал Ломтев. – Не получал информацию извне, не чувствовал тела, не чувствовал вообще ничего. Чистое сознание, помещенное в великую пустоту. И все это время я ждал. Сначала всего несколько лет, а потом – два десятка. Два десятилетия я ждал, и гнев скапливался во мне.

– В первый раз ты потерял собственное тело, уничтоженное Романовым, – напомнил Влад. – А второй был твоим личным выбором. Я предложил решение, ты на него согласился.

– Ради дочери, – сказал Ломтев. – Какого ей было бы растить ребенка, зная, что это не ее сын? Что на самом деле это я?

– Это была великая жертва, и мы ее оценили, – сказал Влад. – Она плакала, когда узнала. Несколько недель, по ночам. Обвиняла меня, что я не дал с тобой попрощаться.

– Человеку нельзя предоставлять выбор между сыном и отцом, – сказал Ломтев.

– И мы выбрали за нее, – сказал Влад. – Может быть, в тот момент я ее и потерял.

– И ради чего все это было? – спросил Ломтев.

– Ты подарил ей двадцать лет жизни, – сказал Влад. – Двадцать лет, которых бы у нее без тебя не было.

– И в итоге я оказался в ситуации еще хуже, чем та, что была раньше, – сказал Ломтев. – И крыса Менщиков теперь император. Может быть, мне стоило забить его под землю, пока он был вне времени. Отправить на дно океана.

– Его бы все равно откопали, – сказал Влад. – За ним стоят ресурсы очень богатого и влиятельного клана.

– А теперь он еще и император.

– После того, как он вышел из стазиса, это было закономерно, – сказал Влад. – В конце концов, он очень долго плел свою паутину, и большая часть нитей за эти годы так и осталась нетронутой.

– На каждого паука найдется свой ботинок.

– А Ник?

– Ник, – сказал Ломтев. – Послушай, я понимаю, что он мой внук, понимаю это разумом, но я этого не чувствую. Я почти не видел его ребёнком, не видел, как он рос, взрослел. Не знаю, какие книги он читает, какую музыку слушает, что его вообще в этой жизни интересует. Конечно, я могу все это узнать, достаточно лишь заглянуть, но это не то.

– У тебя нет эмоциональной привязанности, – констатировал Влад.

– Но тем не менее, я постараюсь сделать все так, чтобы ему не навредить.

– Но Кремль…

– Это единственное место, где он бывает чаще всего, где его легче всего застать, – сказал Ломтев. – А ты должен понимать, что без смерти императора твой план не сработает. Удары по инфраструктуре ни к чему не приведут, они очень быстро восполнят потери. Лишь смерть императора даст столько хаоса, что империи станет не до вторжения. На какое‑то время. Может быть, его даже будет достаточно, чтобы вы подготовились.

– Я лишь не хочу, чтобы эта атака стоила вам обоим жизни, – сказал Влад. – Может быть, тебе стоит попробовать уже после встречи с Проводником?

– Если бы я был уверен, что эта встреча поможет, – сказал Ломтев. – Если бы у меня были гарантии, что моя сила останется со мной, а не будет разделена между нами в неизвестных мне пропорциях…

– Ты же знаешь, что не будет, – сказал Влад. – Сила принадлежит не телу.

– А если единственный вариантом будет мой окончательный уход? – спросил Ломтев. – Я‑то уйду, оставлю Ника в покое, я готов к этому. Но моя сила уйдет вместе со мной, и кто тогда разберется с императором и отодвинет угрозу от ваших границ?

– Ты не веришь в республику, – сказал Влад. – Тебя интересует только месть.

– Когда‑то и тебя тоже интересовала только она.

– С тех пор я изменился, – сказал Влад.

– Стал взрослым и солидным, – согласился Ломтев. – Приобрел положение в обществе, влияние и связи. Теперь ты не убиваешь сам, только отдаешь приказы, да? И каждая смерть должна принести какую‑то выгоду республике, в которую я не верю. Ты тщательно отбираешь людей из списка, и ты убил бы их всех, если бы мог. Но ты не можешь.

– Ты тоже не можешь. И если ты атакуешь в лоб, тебе и императора‑то не убить.

– По крайней мере, у меня есть шанс, – сказал Ломтев.

– Цена будет высока, – сказал Влад.