Андрей Астахов - Рунная птица Джейр

      - Ярре! - пронзительно закричала девочка, подобрав полы шубы, кинулась по лестнице вверх.

       Отчаяние сменилось безумной, невероятной радостью - Ярре был жив. Он дышал. Лицо Янки задергалось, слезы хлынули рекой. Обхватив Ярре, она прижала его голову к своей груди, начала целовать его замерзшее лицо, губы, глаза.

      - Ярричка мой! - восклицала она, всхлипывая. - Миленький мой! Нашла я тебя! Нашла!

      - Ты... - Юноша с трудом разлепил смерзшиеся веки, издал хриплый стон. - Ян-ка!

      - Я это, храбрый мой, сильный мой, родной мой! Нашла я тебя, нашла!

      - Поми... раю я, Янка!

      - Нет-нет, не помираешь! Только не спи, хорошо? Не спи, родной!

      - Холодно...

      - Сейчас, я сейчас... - Янка сбросила шубу, запеленала в нее юношу, вновь прижала к себе. - Вот так, хорошо будет, тепло. Сейчас, любимый мой, все пройдет. Сейчас будет тепло!

      - Солн... це мое. Откуда... как...

      - Не говори, Ярричка. Я тебя вылечу, - Янка снова разрыдалась. - Это я от радости плачу, что нашла тебя. Ты помолчи, береги силы!

      - Все... убиты... и я ... умру!

      - Не умрешь, любимый мой! Я здесь, с тобой, я тебя спасу, веришь?

      - Конечно... ты же... Спаситель.

      - Ерунда какая! Девка я обыкновенная, самая заурядная, а ты богохульствуешь! - Янка нащупала древко болта, торчащее из раны. - Чепуховая у тебя рана, Ярричка. Болт этот только мускул тебе пробил и с той стороны вышел. Мороз рану уже прихватил, кровь не идет. Сейчас я тебя вниз потащу, у меня лошадь есть. Доедем до лекаря, в три дня тебя на ноги поставит!

      - Янка... оставь меня, - выдавил Ярре, стуча зубами. - Помру я... болт этот... холодом от него все тело наполняет...

      - Да в своем ли ты уме! - рассердилась девушка, вытерла слезы. - Вздор говоришь! Помнишь, в чем клялся мне, и что я тебе сказала? Клялась, что не предам тебя. Спасу я тебя, вот увидишь.

      - Люблю тебя...люблю.

      - И я тебя люблю, родной мой! Все кончилось, все хорошо. Веришь мне?

      - Янка... ты меня не тряси... лучше... - Юноша громко вздохнул, переводя сбивающееся дыхание. - Лучше... спой.

      - Спеть? - Янка варежкой смахнула изморозь с лица парня. - Конечно, спою. Только сначала давай выберемся отсюда.

      - Нет... сейчас спой.

       Янка услышала его вздох, и рыдания вновь сдавили ей горло.

      - Не могу! - всхлипнула она.

      - Спой... а то ведь потом поздно... будет...

       Янка беспомощно посмотрела вокруг. Тени сгущались, обступая их с Ярре плотным кольцом. Вновь поднялся ветер, по плитам двора замела поземка. Липкий ужас оледенил девочку, будто сама Смерть встала рядом с ней, ожидая, когда эта сама еле живая от холода девчонка перестанет мешать ей и смирится с неизбежным.

      - Ни за что! - прошептала девочка и, наклонившись к уху Ярре, запела:

       Как во дальнем граде,       Как в стране далекой,       Ладо мой, ладо,       Спаситель народился!       Как по всем сторонам       Разнеслася новость:       Ладо мой, ладо,       Спаситель народился!

      Разнеслася новость,      Людям добрым в радость:      Ладо мой, ладо,      Спаситель народился!      Добры люди пели,      Наполняли чары:      Ладо мой, ладо,      Спаситель народился!

      Наполняли чары,      Пели эту песню!      Ладо мой, ладо,      Спаситель народился!      Пели эту песню      Тем, кого любили -      Ладо мой, ладо,      Спаситель народился!

      Тех, кого любили      Целовали в губы.      Ладо мой, ладо,      Спаситель народился!      Целовали в губы,      Как тебя целую,      Ладо мой, ладо,      Спаситель народился!

      Как во дальнем граде,      Как в стране далекой,      Ладо мой, ладо,      Спаситель народился!

       Дрожащий, срывающийся поначалу голосок Янки понемногу окреп: она, сама того не замечая, пела уже не только Ярре, а всему этому миру, озаренному пурпуром зловещей кометы и скованному гиблым холодом. И когда песня была закончена, тишина воцарилась необыкновенная. Стихли всхлипывания ветра, успокоилась поземка, и звезды в ночном небе, расчистившимся от облаков, будто стали ярче.

      - Хорошо... поешь, - Ярре закашлялся, улыбнулся Янке глазами. - Рана... болеть начала.

      - Встать сможешь?

      - Не знаю, - Ярре ойкнул, обнял Янку за шею.

      - Какой же ты тяжелый! - вырвалось у Янки. - Не подниму!

      - Ты... просто помоги мне. Ой!

       Ноги у Ярре дрожали, но он смог устоять. Лицо Янки осияла радость.

      - Видишь, а ты помирать собрался! - сказала она. - Нет уж. Ты мне живой нужен.

      - Не могу... идти.

      - А ты просто ноги переставляй, а я тебя держать буду... Ага, вот так! Конь туточки, недалеко, нам бы только до него добраться!

      - Янка... я...

      - Потом, любимый, потом. Держись за меня и иди.

       Ярре закачался, но удержал равновесие. Медленно и неровно, точно обнявшиеся пьяницы, нагрузившиеся вином, они заковыляли по каменной галерее. Труднее всего было спуститься по ступеням вниз, но Ярре смог. Ойкал, держался за раненый бок, но переставлял ноги. Внизу они передохнули несколько минут, и Ярре сам предложил идти дальше.

      - Янка, - прошептал он, когда они шли через заснеженную равнину, - замуж за меня... выйдешь?

      - Выйду. Ты иди, иди.

       Ярре вздохнул и посмотрел на небо. Ему очень хотелось увидеть среди звезд лик кого-нибудь из древних богов Йора - Хадрив, Митары, Теора или Минайи. Увидеть и поблагодарить за свое счастье. За то, что у него есть Янка. Но боги куда-то отлучились по своим божественным делам, и Ярре решил, что поблагодарит их потом. Если, конечно, останется жить.

       И эта надежда на новую счастливую жизнь уже не казалась Ярре Кристерсону несбыточной.

      Эпилог

       Из огромной кучи поленьев осталось всего одно. Браск поставил его на колоду, занес колун и расколол полено. Теперь дров должно хватить надолго. Погода в последние дни установилась такая теплая, что печи в Оплоте можно не топить.