Людмила Астахова - Злое счастье

— А куда деваться? — вздохнул мадд Хефейд. — Ненависть, обоюдно лелеемая веками, за три дня не исчезает. Такова жизнь.

Хочешь — не хочешь, а пришлось Хелит согласиться с доводами алаттского воеводы. Он не лукавил, говорил, как есть — голую и неказистую правду. Никакие подвиги не заставят униэн возлюбить хотя бы одного из Полуночных, простить и забыть пролитую за века непримиримой вражды кровь, тоже не выйдет.

Один зимний день сменялся другим, Хелит быстро выздоравливала, каждое утро, просыпаясь сильнее, чем накануне. И если бы не тягостные кошмары, которым полнились её сны, то все бы ничего. Снился Повелитель Олаканн с драконьим глазом между черными провалами обугленных глазниц, снилось Эльясское поле, снились одинокие и страдающие дети, снилась собственная смерть на льду от руки молодого нэсс. В итоге Хелит не выдержала и попросила у моддрон Гвирис полчашки сонного отвара на ночь, от которого сны не снятся вообще, а проваливаешься в черную пустоту до самого утра. Главное, не переусердствовать с отваром.

Зима уже кончалась, сезон Акстимма подходил к концу, когда, проснувшись на рассвете, Хелит встретилась глазами с Мэем. Он сидел на полу рядом с кроватью. Не слишком удобно, зато можно спокойно наблюдать за спящей девушкой.

— А вот и ты…

— А вот и я, — согласился Рыжий.

Он успел загодя сбрить щетину и умыться, чтоб не пугать своим зверским видом любимую спросонок. Чтоб ей было приятно с ним целоваться, потому что в планах Мэя было нацеловаться с Хелит за всё время разлуки, до обморока, до изнеможения. Надо сказать, что план пришелся ей по душе настолько, что леди Гвварин потребовала немедленного приведения его в исполнение, с непременным последующим расширением повестки дня и углубленной проработкой всех её восхитительно-желанных пунктов. Видит Ито Благая, они честно заслужили чуть-чуть радости.

Метель мела весь день, засыпая Алатт по самые крыши, а древний город чутко сторожил покой этих двух, обреченных на хрупкое и непростое счастье любить в час испытаний. И до самого вечера никто из обитателей дворца не осмелился постучать в двери господских покоев.

На излете зима от щедрот своих одарила Хелит и Мэя чудесными днями, проведенными наедине, вдалеке от тревог и бед остального мира душой и телом, принадлежа только лишь друг другу и больше никому. Наверное, у всех влюбленных настает такой дивный час, когда все складывается к их пользе и радости, когда каждое слово обладает особым смыслом и значением, каждый взгляд ласкает, а каждый жест бережет.

Они отчаянно торопились нагнать упущенное и успеть получить от жизни столько счастья, сколько уместится в человеческом сердце.

Хелит пришлось рассказать обо всех своих странствиях, начиная с момента, когда в Галан Май нагрянул ир'Брайн. Униэн не придерживались правила: «О мертвых хорошо или ничего», но язвить покойника дурными словами Мэю совсем не хотелось. Счастливые всегда великодушны и больше склонны прощать. Он слушал спокойно и внимательно, если надо уточнял детали, но ни единым словом не упрекнул Хелит в безрассудстве и недальновидности.

— Видишь ли, — задумчиво сказал он как-то. — Мы все порой совершаем такие несусветные глупости, творим совершенно невообразимые безумства и столько раз бездумно подвергаем себя риску, что я редко когда берусь судить чужие авантюры. Своих хватает. Есть ли смысл корить тебя за то, что ты сделала, сейчас, когда минуло столько времени?

— Ты на редкость хладнокровен, — улыбнулась Хелит.

— Я на редкость опытен во всем, что касается безумных поступков, — заверил её Рыжий.

— А я как подумаю, что могло статься, так мороз дерет по коже: повстречать диких зверей, замерзнуть насмерть, нарваться на разбойников, нас с Итки могли поймать дэй'ном… да мало ли еще чего могло случиться. Словно, то не я была, — честно призналась девушка.

— Пожалуй, все гораздо сложнее, — проворчал задумчиво Мэй. — Если, как ты говоришь, все было предопределено, если боги призвали нас из разных миров и времен, то я не думаю, что они не смогли бы убрать с твоей тропы стаю голодных волков или отвести взгляд грабителям. Предопределенность довольно непростая штука.

Они частенько валялись на волчьей шкуре возле очага в одном нижнем платье, наслаждаясь теплом и близостью, ели засахаренные в меду фрукты, понемногу цедили вино, целовались. Словом, делали все то, что обычно делают любовники, оставшись наедине. И разговаривали, естественно. О прошлой жизни Хелит, техническом прогрессе, о драконах, королях и разных странах, об истории и современности, о всяких приятных мелочах и о своих чувствах. О чем угодно, кроме будущего. Мэй решительно изгнал из мыслей любое напоминание о предстоящей встрече с Высокими Лордами, где будет решаться судьба престола Тир-Луниэна, а Хелит постаралась забыть о неизбежном визите к Читающей-по-Нитям. И какое-то время они оба успешно справлялись с этим непростым делом. Стоило затуманиться зелени Мэевых глаз, как на помощь приходили руки и губы Хелит быстро отгоняющие тревогу. В конце концов, какой мужчина устоит пред откровенными ласками и обжигающей нежностью? Рыжий не менее решительно боролся с печальными улыбками, задумчивыми паузами в беседе и, особенно с крошечной морщинкой между бровями. Своими методами.

Однако же неумолимая судьба нашла тропинку в занесенных снегом полях и своей настойчивостью разрушила их сказочный терем спокойствия.

Проснувшись утром 101 дня Акстиммы, Хелит против заведенного обыкновения не обнаружила рядом Рыжего, а, когда, потягиваясь и зевая, вышла в сопредельный со спальней покой, застала его за чтением срочного послания из Мор-Киассы — древнейшего из городов униэн. Появление узкого длинного свитка покрытого витиеватыми письменами в руках Мэя означало единственное — Высокие Лорды собирают Совет. Длинные по-домашнему распущенные по плечам волосы скрывали выражение княжьего лица, но без сомнений тот, пребывал в наихудшем расположении духа.

В таком настроении его лучше вообще не трогать, но Хелит решила спросить:

— Они зовут тебя?

— Да. Причем настоятельно и срочно. Торопятся с выбором нового Верховного короля, — молвил сухо Рыжий и стал смотреть в окно на снегопад.

— Ты согласишься? — поинтересовалась Хелит.

— На что?

В голосе сына Финигаса сразу же прорезались отцовские стальные нотки.

— Ты знаешь, о чем я, — мягко напомнила леди Гвварин.

— Тебя интересует, приму ли я платиновый венец? — резко уточнил Мэй. — И стану тем, кем хотел меня видеть… он? Нет! Мне не нужна корона мертвеца!