Денис Субботин - Огненный дождь

Громким криком подхлестнув и уставших коней и самих себя, номады могучим морским прибоем выплеснулись с узины лесной дороги на поле. Тут же, ещё не целясь даже, выпустили рой стрел. Почти ни одна не долетела, но главное было не в попаданиях. Главное было показать гардарам свои намерения.

В ответ – ударили стрелами гардарами. Тоже впустую, тоже по тем же причинам – пугнуть номадов. И тоже безрезультатно. Далеко ещё было между двумя отрядами. Почти два перестрела. Но – на радость охотникам до рубки – расстояние сокращалось. И вскоре Коло затмилось новой тучей стрел. С обеих сторон опустели десятки сёдел.

-Бей их! – закричал тархан, привстав в стременах. И вдруг – страшный миг – узрел, как за передовым отрядом выезжают на поле всё новые и новые сотни. Много сотен. Куда больше, чем мог бы выставить он. И не было времени уклониться от боя, и до столкновения меньше ста шагов. И воины, ослепшие от боевой ярости, рвутся вперёд, с каждым мгновением сокращая то время, которое всё ещё есть до столкновения.

-Назад! – он всё же закричал, и кто-то из тех, кто был ближе, сумел услышать даже сквозь грохот сердца. Получилось только хуже: часть конницы начала останавливаться, другая продолжала мчаться вперёд; ряды, и без того нестройные, смешались окончательно. В них-то и врезались гардарские сотни. Звон клинков, яростные вопли людей и визг разъярённых коней оглушили тархана, но сам он не настолько обезумел, чтобы лезть в пекло.

-Назад! – повторил он свой приказ, и для этого ему пришлось напрячь свои голосовые связки до предела. Вот только всё равно большая часть воинов его не услышала. Сразу отступили только три сотни. Остальные продолжали сражаться, и Илепша ничего не мог для них сделать: свежие гардарские сотни, разделившиеся на два примерно равных отряда, уже нависали с крыльев и если ещё немного промедлить, тогда и вовсе не останется шансов на спасение. Они, впрочем, и без того были даже не малы – ничтожны.

-Уходим! – проревел Илепша, безжалостно истязая горло. Воины повиновались, но – видно было – без особой охоты. Их не преследовали: чадь воеводы Тихослава добивала попавшую в окружение часть вражеского войска.

-Будьте вы прокляты! – прошептал Илепша, пуская коня намётом и мигом оказываясь во главе отступающего чамбула. – Будьте вы прокляты!

По покрытым грязью и потом щекам тархана текли, с трудом прокладывая себе дорогу, горькие слёзы потерпевшего поражение…

9.Тихослав и Рудослав. Дарийская дорога. 13 день месяца Березозола.

Тихослав устал. Не в его возрасте это – скакать по двадцать вёрст за несколько коротких часов, махать мечом, как молодой дурак, да ещё и подставляться под молодецкие вражеские удары. Но – скакал, рубился и даже угораздился получить по шлему так, что до сих пор, хоть и миновало почти четверть часа, в голове отдавался звон булатного шлема, а глаза никак не могли сфокусироваться на одной конкретной точке. Впрочем, Тихослав из всех сил старался этого не показать, и ни тысячники, ни тем более сотники ничего не заметили. Ну, получил воевода по шелому, ошеломился. С кем не бывает! Вот тысячнику Басарге, ему не так повезло. Или – как посмотреть, жив ведь остался. А то, что уха лишился, да шрам на щеке заработал, так и леший с ним, с шрамом! Девкам такие мужики больше нравятся. А Басарга, славным ещё и своим остроумием, так и вовсе отбоя не знал. С ухом ли, без уха, с шрамом ли, без шрама… Какой-нибудь не слишком умелый кощуник мог бы наверное сказ про него сложить. И вплести в канву нечто красивое, вроде «… и вражий воин, сучий потрох, прочертил через его красивое и мужественное лицо кровавую полосу…». Ну, или как-то по-другому. Это уж только от таланта зависит.

-Басарга, ты как? – поморщившись от боли в затылке, спросил Тихослав. – Выдержишь.

-На себя посмотри, вояка! – огрызнулся Басарга, не оборачиваясь и не отрывая пристального взора от сражения, которое близилось к завершению. – Живой я! И в бой готов. Хлопцы устали… Положим их, воевода, если сунемся в лес!

-Номады леса не любят! – возразил Тихослав, в глубине души согласный со своим тысячником.

-Дурак ты, воевода! – громыхнул за спиной молодой и злой голос. – Дурак, причём совершенный!

Рука Тихослава сама собой опустилась на рукоять убранного в ножны меча, он резко развернулся. В голове взорвался огненный шар и на несколько мгновений воевода потерял способность различать что-то чётче силуэта. Зато велико было его удивление, когда раскрыв глаза снова, он увидел перед собой воеводу рода Тура, Рудослава Буй-тура. Племянника князя-тура Буйслава, наследника престола и прочее и прочее.

-Вот, ехал тут! – весело сообщил Рудослав, хотя веселиться было совершенно нечему. Гляжу, тут у вас и впрямь – пир горой! Кровавый… Что за блюда подают?

-Похлёбка из воинов! – ответил за воеводу Басарга. – Мечами да копьями замешана, шеломами вода ношена, стрелами котёл греют!

-Да ты – кощуник, тысячник! – восхитился Рудослав. – Тогда я – кстати! Со мной – три сотни свежих воинов. Ты уж не обижайся, Тихослав, не чета твоим! Княжья тысяча!

-Да я и не обижаюсь! – едко ответил Тихослав. – Раз такое дело, куда уж нам, сирым да убогим, обижаться! Иди, веди своих воинов… вперёд моих! Да, и что ты там говорил, что я дурак?

-Дурак и есть! – добродушно улыбнулся Рудослав, наблюдая за тем, как его дружинники выстраиваются в клин. – Номады леса не любят. Но воевать в нём умеют великолепно! Или ты не слышал, как Соколы в прошлом году на засаду нарвались? В лесу, к слову сказать!

-Слышал! – мрачно ответил Тихослав. – Ты чего тянешь-то? Атакую, пока не очухались!

Судя по проблеску молний в глазах, Рудослав осерчал всерьёз. Но – сказалось воспитание дядюшки – сдержался. Разве что жеребец его, серый Лютик познал всю глубину гнева своего седока. Но он никому не расскажет…

Меж тем туры, воины и впрямь – как на подбор, времени попусту не теряли. Пока воеводы пререкались и обменивались колкими репликами, три дружинные сотни, свежие, на свежих конях и с полными стрел тулами выстроились, во главе взвился синетный стяг с бешеным туром. Потом пропел сереброголосый рожок, и конница пошла в атаку. Лихую, бешеную, безумную… Великолепную! Тихослав по крайней мере залюбовался.

-Хорошо идут! – крякнул Басарга, даже забыв на время про боль. – Лихо! Туры…

Шли воины-туры и впрямь лихо. Грязь бурунами вздымалось из-под копыт, задним воинам доставалось куда сильнее чем передним, но никто не отстал, дружина шла единым бронированным кулаком и в нужный момент, выдержав нестройный залп по себе, ответила стрелами. Скорее всего, немногие из них попали в цель – лес даже ранней весной, когда ветви голы а снег сошёл, укрывал очень неплохо. Впрочем, сейчас главное было – заставить укрыться номадов. За ветвями, за деревьями. Где угодно. А потом дружина доскакала, взвился к Коло и угас первый, самый яростный крик и пошла сеча.