Лиланд Модезитт - Магия Отшельничьего острова

— Тебе спасибо, Мастер.

Рядовые уже повернули своих коней, но Елена на мгновение задержалась.

— Нам хочется встретиться с тобой снова, Черный маг.

Потом на ее лицо вернулось обычное суровое выражение.

Пока вся троица не пропала из виду, я провожал всадников взглядом, желая убедиться в том, что им не грозит опасность. Но там, куда удалялись они, хаоса не ощущалось.

А мой путь лежал в другую сторону, к Закатным Отрогам. По моим предположениям место пересечения старого большака с чародейским трактом должно было находиться не так уж далеко.

Мне казалось, что холодный ветер не продувает склон, а веет в моей голове. Начинался последний, одиночный этап моего поиска, а я до сих пор толком не понимал, зачем пустился в погоню за чародеем, который при нашей последней встрече отмел меня в сторону, как муху. На что мог надеяться недоучка там, где оказались бессильны такие мастера, как Тэлрин и Джастин?

Но с другой стороны, четкой уверенности в том, что они на самом деле пытались что-то изменить и сделали для этого все возможное, у меня не было. Откуда мне было знать, кто и когда говорил правду? И говорил ли ее хоть кто-нибудь?

LXIV

Примерно в пяти кай за холмом, где мы похоронили неизвестного кифриенского солдата, старый большак пересекся с чародейским трактом.

Чтобы обнаружить его, мне даже не пришлось развеивать морок. Правда, напрягая чувства, можно было ощутить следы старой магии хаоса — когда-то, может быть несколько лет назад, дорога скрывалась за миражом, который давно истаял. То, что Антонин не находил нужным маскировать свою дорогу, свидетельствовало о его уверенности в себе и меня вовсе не радовало.

Искусственное ущелье тянулось на восток и на запад, сколько мог видеть глаз. На самом центре дороги виднелся отчетливый след кареты, а по сторонам от него — недавние отпечатки копыт.

Я глубоко вздохнул, спрашивая себя: кто, кроме законченного болвана, мог бы забраться в сердце пустыни, разыскивая белого чародея? Ответ напрашивался сам собой.

Понося себя последними словами, я направил Гэрлока на дорожную глину, под которой скрывалось неповрежденное древнее мощение, и, припомнив, что мне случалось делать раньше, соорудил особый щит, затруднявший для Мастеров хаоса возможность улавливать присутствие гармонии. Этот щит не делал меня невидимым, но сейчас следовало опасаться не вражеских солдат, а белых чародеев.

Далеко впереди находился мощный источник энергии хаоса, но поблизости ничего не ощущалось. Чародейской дорогой, видно, не пользовался никто, кроме самих чародеев да их подручных. Меня это вполне устраивало.

Дорога прекрасно подходила для экипажей, но и мой пони ехал по ней куда резвее, чем по старому ухабистому большаку. Несмотря на рассказы Джастина, мне было трудно поверить, что древние мастера хаоса проложили дороги через весь Кандар. Однако наглядное свидетельство правоты Серого мага лежало под копытами Гэрлока. Правда, тот же Джастин говорил, что из всего содеянного древними сохранились только дороги и мосты, а их Белые маги строили не сами по себе, но с помощью честных каменщиков и даже при некотором участии Мастеров гармонии. Они работали вместе, пока... пока что-то не произошло.

Поведать мне историю полностью, как всегда, не сочли нужным.

Во второй половине дня я настолько приблизился к Закатным Отрогам, что большую часть времени ехал в тени гор, заслонявших западный небосклон. Лучи далекого солнца поблескивали лишь на оледенелых пиках, холодная и суровая белизна которых наводила на мысль об угнездившемся там хаосе.

Возможно, я не стал бы гнать бедолагу Гэрлока так далеко без привала, однако останавливаться прямо на дороге мне не хотелось, а приметить в стороне каньон с родником на дне удалось лишь к наступлению сумерек.

Чтобы попасть туда, нам пришлось вскарабкаться по довольно крутому склону, а потом снова спуститься вниз, после чего придорожные утесы надежно укрыли нас от любого случайного взгляда.

Перекусив хлебом, фруктами и остатками белого сыра, я разложил спальный мешок, лег на спину и всмотрелся в ясное, усыпанное звездами небо. По каньону со свистом гулял ветер, рядом журчал ручей.

Под это журчание меня сморил сон. И приснилось, что мне выпало судить поединок между Кристал и Белым Рыцарем, причем рыцарем оказался не кто иной как Антонин. Он смеялся и метал в меня огненные шары. Всякий раз, когда огонь летел в мою сторону, Кристал прекращала атаку, а ее противник, воспользовавшись замешательством, наносил ей удар по руке, державшей клинок. Выбить меч ему не удавалось, но израненная рука кровоточила. Казалось, будто этот сон продолжался всю ночь, и проснулся я весь в поту, хотя рассвет выдался морозный. Изморозь покрывала траву, и даже по краям источника появилась тонкая ледяная корка.

Вылезать из мешка на холод не хотелось, но, начав двигаться, я довольно быстро согрелся.

Солнце еще не поднялось над маячившими позади нас холмами, а я уже ехал по рукотворной теснине в глубь Закатных Отрогов.

Ничего необычного мне не встречалось, и на самой дороге ощущался лишь остаточный хаос, однако во второй половине дня я остро почувствовал близость концентрированной хаотической энергии. Она находилась где-то за огромной скалой, высившейся прямо передо мной и не дававшей возможности проехать на запад каким-либо иным путем, кроме чародейской дороги.

Солнце освещало лежавшее впереди ущелье. По краям его росли кусты терновника и низкорослая рябина, а глина, покрывавшая дно, не сохранила никаких отпечатков, кроме все тех же следов кареты и сопровождающих ее стражей. Соваться в эту щель определенно не хотелось.

Я снова направил вперед чувства... и ничего не обнаружил. Ни скалы, ни кустов — ничего!

— Адское пламя! — слова слетели с моих губ сами собой, как только мне стало ясно, что это значит.

Не устанавливая на дороге миражей и не мешая видеть обычным зрением, Антонин помешал мне ощущать присутствие чего-либо, кроме хаоса как такового. А стало быть, впереди находилось нечто такое, что он хотел бы от меня скрыть.

Меня так и подмывало сотворить и обрушить на дорогу хорошую бурю, но использование активной энергии поблизости от места концентрации хаоса представлялось не самой удачной идеей. Кроме того, мне вспомнилось утверждение Джастина, что близость хаоса способствует принятию непродуманных решений. Я задумался — и действительно не смог найти настоящего, внутренне гармоничного резона для того, чтобы поливать скалы ливнем. Вот случись Белому магу устроить искусственную засуху, использование моих талантов могло бы поспособствовать восстановлению порядка. Может быть...