Юрий Никитин - Уши в трубочку

Урган провел меня в небольшую, размером с кинозал, строго обставленную комнату. Персонал из пары сотен военных инженеров мгновенно вскочил и вытянулся. Я смотрел на их суровые, как будто высеченные из камня лица, могучие фигуры, в голове крутятся всякие мысли, надо бы сказать что-то, а они гаркнут в ответ: «Рады стараться», но это ж не солдатушки, бравы ребятушки, а высшие офицеры, а я не какой-нибудь генерал из Мухосранска, а Его Величество, потому махнул рукой и сказал дружески:

– Мы в походе, не до дворцового этикета. Расслабьтесь и… постарайтесь получить удовольствие.

Один чуть распустил груды мышц, не генерал, а натренированный спецназовец, которого с кувалдой в руках первым к запертым дверям, спросил осторожно:

– Какие будут приказания, Ваше Величество?

– Восстановить Древнюю Империю, – ответил я. Взглянул на их вытянувшиеся лица, добавил: – Ну что вы так напряглись? Не обязательно в эти два часа перед обедом. Вот пообедаем, а потом и восстановим.

На их лицах появились неуверенные улыбки, начало доходить, что мое королевское величество изволило пошутить с подданными, значит – не так все хреново, у нас еще есть шансы спасти шкуры или хотя бы дожить до текилового рассвета. Или заката.

Под ногами слегка дрогнуло, послышался приглушенный шум исполинских двигателей. Я покосился в окно, за иллюминатором стремительно удаляется Земля, превратилась в точку, мелькнуло Солнце, быстро уменьшающееся, затем замелькали звезды, словно мы стремительно несемся через рой мельтешащих светлячков.

Урган проронил:

– Через полчаса покинем эту Галактику, а еще через два – войдем в весьма недружественную зону.

– А потом? – спросил я.

– Потом войдем в опасную, – ответил он. – За ней будет очень опасная. Дальше – чрезвычайно опасная.

– А чрезвычайно опаснейшая? – поинтересовался я.

Он подумал, сдвинул плечами:

– Пожалуй, опаснее будет только ситуация самого восстановления Древней Империи.

– Ну и слава Богу, – сказал я. – Всего-то в одном моменте. С этим одной левой. Как говорят, ол лефт. Кстати, из-за чего все началось по новой? Ведь о наследии Древних Королей забыли вроде бы миллионы лет тому.

Иван и торкесса уже пошли знакомиться с экипажем, очень благоразумно, надо знать, на кого опираемся, Урган попросил позволения расстелить звездную карту тут же на столе, начал водить по ней пальцем:

– Вот здесь границы гангенов, а этот сектор принадлежит бгагистам… по этой линии кордон Федерации исламистов… а вот крохотное, но очень воинственное образование корсангов…

– Насколько крохотное? – уточнил я.

Он отмахнулся:

– Да всего две жалкие галактики, можно бы не принимать в расчет, но у них там уникальная дыра в соседнюю Вселенную, которую умело контролируют… Зато рядом обширные пространства Темных Баронов, весь этот сектор принадлежит им, представляете? Более того, постепенно расширяют, не бароны, а купцы какие-то…

– Позор, – согласился я. – бароны должны мечом, а не долларом.

– Абсолютно верно, Ваше Величество!.. А вот здесь Свободные Имперцы…

Я присмотрелся внимательнее:

– Там же бгагисты?

– Это если в плоскости, а это же… позвольте, я ее сейчас в трехмерную…

Щелкнуло, карта вздулась, в ней появился объем, превратилась в нечто наподобие пирамиды с размытыми краями. Я представил себе, что там Вселенную грызет жуткий хаос, ничто, внутренне содрогнулся, но на лице и ухом не моргнул, кивнул, одобрил:

– Да, так яснее.

С полчаса он давал вводную, рассказывая о звездных империях, королевствах, федерациях, объединениях, консорциумах, племенах, свободных торговцах, что, конечно же, обыкновенные пираты, но, как я понял, здесь даже пираты владеют каким-нибудь хоть пустяковым шаровым скоплением в сто миллионов звезд, и вообще живут здесь нехило, нехило…

Я напомнил вопрос:

– Но кто все-таки начал смуту?.. Ведь о Древних Королях не вспоминали миллионы лет.

Он поморщился:

– Будете смеяться, когда я вам их покажу. Взгляните вот сюда… А теперь увеличим, еще увеличим, еще и еще… Видите это крохотное пятнышко? Здесь микроскопическое государство регорнов. Эти регорны считают себя самыми лучшими воинами, хотя это далеко не так. Были бы лучшими, давно бы захватили для себя участок пространства с более богатыми угодьями.

– Резонно, – согласился я. – Они и начали борьбу за передел мира?

– Они, – согласился Урган, вздохнув. – Правда, мир был готов к новому переделу, регорны всего лишь первыми начали. Правду сказать, они достигли немалых успехов! Это пятнышко – нынешний сектор, а в начале смуты его было вовсе не рассмотреть. Пока что регорны продолжают расширять свое пространство, хотя уже и не так быстро… И сопротивление им растет, и Сами они теряют наступательный дух, захватывая богатые энергией коллапсары, черные звезды, восьмимерные струны, миры из антивещества…

– Ну, – сказал я понимающе, – это мне знакомо.

Урган посмотрел в изумлении:

– Откуда?

– Дык Юса из-за чего в маленький Ирак рвется?.. На Китай вон и не гавкнет, хотя там коммунисты и всякое попирание общечеловеков. А в Ираке половина всех мировых ресурсов!

Урган сказал с великим уважением:

– Я не знаю такой звездной системы, как Ирак, но суть вы уловили верно, Ваше Величество. Регорны – малый мир, в нем не больше трех тысяч планет, а народу всего семьсот триллионов, но это храбрые воины, у них строгая кастовая система. К тому же у них постоянно наступательный дух…

– Что, собственно, понятно, – сказал я.

– Простите, Ваше Величество?

– Прощаю, – ответил я великодушно.

– Но… Ваше Величество… Почему?

– Они обижены, – объяснил я. – Или считают себя обиженными, что, собственно, одно и то же. Для формирования реваншистских настроений нет лучше, чем чувство обиды. Было бы у них все хорошо, они бы уже оскотинились, онаркоманились, растолстели, освинели, словом, обобщечеловечились и стали демократами. А так держат себя в руках, не распускаются, тренируют тело и дух, скоро засадят вам по самые… вы же знаете, что малые числом народы нередко бивали в сто раз более многочисленные! Главное – пассионарность, как сказал сын одного великого поэта, сам поэт, укрывший свою поэтичность под личиной ученого. Регорны – пассионарны. Подумайте, может быть, проще пойти на компромисс?

– В смысле?

– Что-то дать им, – пояснил я. – То ли Курилы, чтобы не отдавать японцам, то ли Калининградскую область, с нею одна морока…

Урган покачал головой, глаза были полны симпатии и сожаления: