Сергей Тармашев - Конец тьмы

Огромное копьё из волшебного камня Орки воздвигли точно на том месте, где лежал Черный Рыцарь. Пять лет отряды Детей Ругодара обшаривали Ратхаш в поисках волшебного камня для строительства. Благодаря Ордену Паладинов, разросшемуся и процветавшему, клыкастые исполины точно знали, где искать, и потому нужное для начала строительства количество было собрано. Строительство Башни длилось шестнадцать лет, и всё это время погруженного в вечный сон Трэрга стерегли бронированные исполины. Со всех сторон Ругодара к Великому Шаману шли Орки, желающие заявить ему о своей солидарности биением сердца в минуту абсолютной тишины. Багровое кипение тщетно рвущейся наружу Смерти, заточённое в застывшей на полнеба призрачно-черной сфере, с бессильной яростью взирало на идущее строительство. Шаманы со всех кланов Ругодара строили Башню и завершили её точно в тот день и час, когда двадцать одно лето назад Черный Рыцарь вступил в бесконечную битву со Смертью, пожертвовав своим будущим ради будущего своей Родины, великого и бескрайнего Ругодара. Миллионы Орков собрались на церемонию прощания, и степь вокруг Башни оказалась заполнена ими едва ли не до самого горизонта. Сотни когтекрылов парили в недосягаемой выси, и десятки драконов Небесной Тысячи величественно кружили подле взметнувшегося в небо копья из желтого камня, угрожающе нацелившегося в сердце застывшей в небесном плену Смерти. Айлани вошла в Башню в сопровождении Гронга Неотразимый Удар и ближайших соратников Великого Шамана. Клыкастые исполины, закованные в мерцающие черными боевыми чарами доспехи, на руках вознесли Трэрга на высоту в сто шагов и уложили в самом сердце Башни. И когда они вышли наружу, миллионы глаз увидели, как небо потемнело на десяток ударов сердца и жёлтый камень Башни вдруг стал бесконечно чёрным. Исполинские магические потоки беззвучно взревели, завиваясь внутри Башни в незримый смерч, и сам Черный Рыцарь стал её Сосредоточием. С тех пор никто, кроме Белого Мага, не мог войти внутрь.

– Мы приближаемся к Всепожирающему Огню, Белый Маг! – возвестил Трорг Небесный Кулак. – Желаешь ли ты приблизиться к нему вплотную, как всегда?

– Нет, могучий Трорг, – негромко ответила Айлани, – летим прямо к Черной Башне.

Клыкастый исполин кивнул и направил дракона несколько ниже. Великая целительница посмотрела вперед, туда, где небо закрывала безгранично огромная черная сфера, светящаяся клубящимся внутри пламенем. Там, за призрачным барьером, отлитым из сознания Трэрга, яростно пылало второе солнце. Оно будет пылать там ещё долго… бесконечно долго…

Каждую весну Айлани приезжала в Ругодар, дабы навестить возлюбленного. Она входила в Башню Верховного Мага Редонии, единственное волшебное строение в землях Людей, оставшееся принадлежать Трэргу, и взывала к Эльфам посредством Кристалла Зова. Эльфы немедленно пробуждали арку портала, и Айлани ступала на землю Эльсириолла. Тотчас её с великими почестями сопровождали на борт каравеллы и доставляли в Ругодар. Там супругу Белого Мага встречал командир Небесной Тысячи, и могучий дракон нёс её к Черной Башне. Долетев до плененного Всепожирающего Огня, дракон зависал на расстоянии вытянутой руки от эфемерного барьера, и Айлани протягивала ладонь к переливам черных энергий. Сто ударов сердца она грелась в магических потоках возлюбленного, после чего дракон продолжал путь к Черной Башне, длившийся еще долго… Множество вёсен её сопровождающим был Гронг Неотразимый Удар, но шесть лет назад его дракон умер от старости, и доблестный вождь не пожелал повторить его участь. Он ушел в рейд с воинами своего клана, отыскал в песках Ратхаш войско к’Зирдов и устремился в свою последнюю атаку. Его сын, Трорг Небесный Кулак, на всеобщем турнире в честь памяти великого вождя, чистой победой доказал своё право командовать Небесной Тысячей. С тех пор он встречал и провожал Айлани.

Первые лета, войдя в Черную Башню, она долго и молчаливо плакала, стоя у тела Трэрга. С годами слёзы перестали душить её, и Айлани беззвучно разговаривала с возлюбленным, представляя, что он спит, утомленный множеством забот. Но десятилетия шли, и настал черед её слезам пролиться вновь. Безжалостная кара Великих Богов постигла её за гордыню и самоуверенность. Их дочь, Принцесса Сантэлия, родилась такой, какой она пожелала: доброй, ласковой и мягкой, исполненной любви и не приемлющей жестокости. Но в деве той не оказалось ничего от Его Величества Эдрионга Трэрга, ибо ради рождения девочки Айлани в ту ночь заменила все магические потоки и вибрации Черного Рыцаря на свои собственные.

Но дочь не унаследовала от неё ни удел Белого Мага, ни удел чародея вообще. Вместо этого Сантэлия родилась похожей на отпрысков семейства Геординов. Детская доброта и мягкость Принцессы обернулись нерешительностью и боязнью принятия волевых решений, и быстро стало ясно, что на политическом поприще Сантэлия не более чем девочка для битья. Её ласковость и неприятие жестокости выразились в душевных метаниях в те моменты, когда государственные дела требовали проявления несгибаемой принципиальности. В итоге множество преступников, от воров и работорговцев до убийц и казнокрадов, приговоренных правосудием к суровой каре, с лёгкостью вымаливали у Принцессы помилование. Это возмущало как простой люд, так и дворянство, но Сантэлия лишь рыдала в ответ на гневные упреки и убегала с государственных собраний, ударяясь в слезливую истерику. Любвеобильность же Принцессы привела к тому, что в народе Сантэлию прозвали Сандалией за то, как быстро в её постели менялись фавориты. Всякий раз, когда Айлани покидала Редонию ради удела Белого Мага, Королевство оказывалась в лапах очередного проходимца, вскружившего голову её впечатлительной и эмоциональной дочери.

Граждане Редонии давно уже не скрывали своего изрядного недовольства Принцессой, и пациенты часто задавали Айлани один и тот же вопрос: что станет с Королевством, когда Сантэлия займет трон? Подлецы и стяжатели всех мастей стоят в очереди, отталкивая друг друга локтями в попытках жениться на Принцессе Редонии. Айлани всячески препятствовала подобным бракам, и если бы не её вмешательство, Сантэлия выскочила бы замуж за какого-нибудь афериста ещё двадцать лет назад. Советники Королевы неоднократно показывали ей донесения воинов Гвардии, охраняющих Белый Дворец. В них солдаты сообщали, что, стоя на часах в дворцовых помещениях, часто слышали скандалы, проистекавшие между Сантэлией и её очередным фаворитом. Принцесса требовала от избранника замужества вопреки воле матери, умоляя его бежать вместе с ней и тайно заключить брачный союз. Аферисты всегда отказывались от подобной авантюры, ссылаясь на то, что никогда не пойдут против воли Белого Мага и Королевы Редонии. В действительности всё было проще: все знали, что великой целительнице благоволят все без исключения государственные мужи Парна, не говоря уже о простом люде. Стяжателя, который зайдет столь далеко, быстро схватят и доставят в Редонию, где его точно растерзает толпа, со злобой взирающая на каждого любовника ветреной Сандалии. Второй причиной, ничуть не менее веской, было то, что Принцесса не могла войти в Сокровищницу Эдрионгов. Так как в Сантэлии не оказалось ничего от крови Эдрионгов, древние эльфийские заклятья не пропускали её. Несметные сокровища богатейшей правящей династии Эфрикка так и остались недосягаемыми. Зато сам факт этого породил слухи о том, что-де отцом Принцессы был вовсе не Его Величество Эдрионг Трэрг…