Сборник произведений - На перекрестках фэнтези

– Дальше, – сказал он, – было не очень интересно. К тому же история длинная, а я устал после путешествия…

– Ну Кри-и-им…

– Ладно, ладно. Слушай. После того как я снялся в рекламе, нас заметили. И пригласили в кино. Как жаль, что у нас нет подобного развлечения! Но ладно. После фильма, где я играл главную роль, а старик второстепенную, о нас узнал весь мир. Меня носили на руках, фотографировали для журналов и даже пытались брать автографы. Я стал звездой! Это было не сложно, ты же знаешь, как легко управлять людьми…

– Ах,- сказала Мира,- как романтично… Но как же ты вернулся? Я беспокоилась о тебе, ведь заклинание работает только в одну сторону…

– Ты забыла про старика Семеныча, местного магистра,- сказал Крим,- а мы про него не забыли. И он про нас. Мне ничего не стоило внушить ему принципиальную схему кошачьих врат. Дальше он все сделал сам. О! Это было жутко забавно. Когда я уже стал звездой и мы с Кузьмичом купались в деньгах, нам позвонили какие-то серьезные люди. Потом нас долго везли на черной машине, далеко-далеко. Как оказалось, Семеныч построил врата где-то в глуши, в жутко секретном институте. Но боялся запускать их без меня, помнил, чья это была идея.

Дальше все было просто. Испытание было назначено на утро, а вечером Кузьмич и Семеныч крепко наклюкались, вспоминая былые деньки. У меня же все было готово, оставалось только пройти через врата в наш родной мир.

– И ты сделал это! – восторженно мяукнула Мира.- О Крим… Так ты нашел то, что искал?

– Конечно,- улыбнулся кот.- Правда, пришлось заставить одного из людей помочь мне, иначе бы я не справился. Так что глубокой ночью я прихватил с собой этот ящичек и был таков.

– А как же врата? – встревожилась кошечка.- Люди не придут к нам?

– Нет,- успокоил ее Крим,- не придут. Врата работают только один раз. После того как я сквозь них прошел, больше они не запустятся.

– Ох, Крим! Ты все предусмотрел!

– Конечно,- довольно мурлыкнул Крим.- Я гений. Теперь можно звонить Сисиме, Торчу и Одноглазому. У нас будетмного денег. Много! Мы построим стеклянный дворец на горе и будем греться на настоящей веранде… Ты будешь самой богатой кошкой Мирамира!

– Крим… – протянула Мира, прикрыв глаза. – Ах, Крим… Какой ты классный… А можно мне взглянуть? Пожалуйста, Крим, покажи мне…

Кот откашлялся и распахнул решетчатую дверь ящика. Внутри стройными рядами лежали пузырьки с валерьянкой. Даже не то чтобы лежали, нет – ящик был просто забит валерьянкой под завязку.

– Крим! – взвизгнула Мира и бросилась в его объятия.- Ты гений! О, я так тебя люблю! Ты самый клевый кот Мирамира!

Крим улыбнулся в усы и обнял свою подругу, самую красивую кошку Мирамира. Он думал, что из них получится прекрасная пара. И что самое главное – Мира думала так же.

Андрей Уланов

Это была идея Марнея – вести летопись нашего «великого» похода. Дурацкая, на мой взгляд, мысль, хотя чего разумного можно ожидать от рыцаря? Ну а от того, что заведовать этими, с позволения сказать, анналами, поручили мне, она стала дурацкой вдвойне. Пусть даже у меня лучший почерк, похожий, как не преминула заметить Шейла, на «вышивку хозяйки борделя»,- это еще не повод…

Впрочем, ладно. С дырявой шлюпки – хоть медный грош, так, бывало, говорил мой первый шкипер, Йорг Едо. Благодаря этому занятию я сумел отвертеться от очереди в помывке посуды, а скрести пером по бумаге все же приятнее, чем песком по плошке. И, кстати, начать повествование можно с себя, любимого – благо повод имеется. Ведь, если не считать самого Марнея, именно я удостоился чести стать первым Избранным…

В этом паршивом, проклятом и забытом большинством мало-мальски уважающих себя богов городишке погода почти всегда была отвратная, а сегодня она была отвратна вдвойне. Не то осень, не то зима, серый снег, лениво падающий из серых же туч над головой в серую жижу под ногами… Если так начинается утро понедельника, прикидываю, какой дрянью окажется остальная неделька. Но меня это уже не волнует – мне даже возвращаться по этой грязи не придется, в отличие от собравшейся вокруг эшафота толпы!

Я должен был стать первым номером сегодняшнего представления – так, обычное повешенье, сольный номер для разогрева публики. За моей спиной, позванивая кандалами, зябко переминались куда более интересные – с точки зрения жаднойдо кровавых зрелищ толпы – экземпляры. Два усекновения головы, два четвертования, колесование… звероподобному же громиле через три головы от меня предстояло вволю, походить на привязи из собственных кишок. Мерзко, а что поделаешь – жители этой дыры мнят себя цивилизованными и в таковом качестве ни в чем не желают уступать людоедам с Жемчужных островов.

– Па-ашел!

Получив в плечо тычок древком пики, я качнулся вперед, кое-как удержался на ногах и, осторожно ступая по начавшим подгнивать ступенькам, вскарабкался на эшафот. Здесь меня с нетерпением уже поджидала комиссия по проводам в иной мир – палач в красной рубахе, двое его подручных, зябко кутавшийся в черный с меховой оторочкой плащ «ворона» из ратуши и жирный лысый жрец с деревянным «солнышком» на пузе.

Увидев меня, «ворона» звучно прокашлялся и, поправив съехавшие было на нос очки, развернул свиток.

– Осужденный Алан Аргнейл, – хрипло проорал он. – Советом Вольного Города Шиийла… – Тут он осекся и вновь раскашлялся.

– Аллан Аргнейл,- сказал я.- Мое имя произносится и пишется с двумя «л», скотина ты безграмотная.

– Да ладно тебе, капитан, – пробасил палач. – Ты ж не хочешь заработать еще и пяток ударов кнутом за оскорбление чиновника, находящегося при исполнении?

– Советом Вольного Города Шиийла приговоренного к смерти посредством подвешивания за шею после того, как была неопровержимо доказана вина его в преступлениях нижеследующих: в бытность свою капитаном брига «Скользкий счастливчик» помянутый Аргнейл чинил разбой и разорение на суше и на воде…

Дальше я слушать не стал, ибо список этот мне зачитывали таким же нудным канцелярским тоном уже раз восемь. В общем, там все было верно, если не считать пункта о лишении чести благородной девицы – эту жирную крикливую дуру, дочь маркграфа, я и пальцем не тронул, передав с рук на руки людям Ворроса Таго. Эти на слово не верят, и будь что с благородной девицей не так, полагающийся мне процент выкупа мигом упал бы ниже киля. Но кроме ребят Таго мои слова могла подтвердить лишь черноглазая служаночка маркграфини, с которой мы весело прокувыркались всю дорогу до порта,- да где ж ее сыщешь теперь?

– …и милосердные постановили: повесить оного Алана Ар-гнейла за шею, дабы висел он, пока не умрет! Писано в шестой день месяца Коррей года 654 от явления Солнцеликого.