Алиса Дорн - Рози и тамариск

— Напротив. Слишком прилично, — леди тяжело вздохнула. — А в обществе, к которому мы направляемся, это сейчас не в моде. Подойдите-ка сюда.

Привстав на цыпочки, она взлохматила мои волосы и развязала бабочку. Потом расстегнула смокинг и, не удовлетворившись этим, верхнюю пуговицу рубашки.

— Чего-то не хватает… — пробормотала она.

Прежде чем я успел сообразить, что она собиралась сделать, леди Эвелин стащила с моего носа очки и спрятала к себе в сумочку.

— Получите, когда все закончится, — отрезала она в ответ на мое возмущенное восклицание. — Готовы?

Последний вопрос она скорее адресовала себе самой. С заметным промедлением переступив порог, она расправила плечи и просунула руку мне под локоть.

По мере продвижения по залу я замечал все больше взглядов, неприкрытых, полных осуждения и жадного любопытства, которые бросали в нашу сторону. Сначала я подумал, что причина их во мне, однако вскоре понял, что все они предназначались леди Эвелин.

Определенно, дело было не в ее внешнем виде. Моя спутница была одета неброско, если не сказать просто. Черное, расшитое кристаллами платье скрывал чехол из темно-синего шифона, создавая иллюзию звездного неба на экваторе. Его длина могла еще показаться шокирующей в некоторых областях империи, однако в противовес открытым ногам платье полностью скрывало руки и плечи. Из украшений леди Эвелин выбрала только диадему с иолитами, в отличие от некоторых дам, надевших на себя все содержимое своей ювелирной шкатулки. Тщетно пытаясь понять, чем было вызвано такое отношение, я обратился к леди.

— Вы здесь ни при чем, — отвернувшись, проговорила леди Эвелин. По ее напряженной спине было ясно, что тема ей неприятна. — Дело во мне. Со смерти Ульриха прошло только пять месяцев, и даже после траура я не должна была сразу приводить в общество незнакомца. Скандал! — она горько усмехнулась. — Так что потерпите, если можете. Всего один вечер…

У меня пересохло в горле. Разумеется! Потеряв полгода назад жениха, пусть даже и фиктивного, леди Эвелин до сегодняшнего дня, согласно обычаям, не появлялась в обществе, и тут такой faux pas [4] — по вине Эйзенхарта, не соизволившего подумать, какой урон репутации леди нанесет его просьба.

— Духи его забери! — вырвалось у меня. — Мне очень жаль. Я уверен, Эйзенхарт не знал, иначе бы ни в коем случае к вам не обратился…

Леди Эвелин резко развернулась. Серые глаза внимательно посмотрели на меня, ища насмешку.

— Вы очень хороший друг, — заключила она, не найдя ни намека на то, что я говорил неискренне. — Всегда верите в лучшее, когда дело касается детектива Эйзенхарта, верно? Ему с вами повезло. Хотела бы я иметь такого верного друга, как вы… — добавила она с внезапной тоской в голосе, прекрасно знакомой мне.

— В таком случае, считайте, что ваше желание исполнилось, — я ободряюще сжал ее ладонь.

И снова пристальный взгляд ее глаз изучил мое лицо в поисках фальши.

— Спасибо, — леди Эвелин сжала мою ладонь в ответ. — Я это очень ценю. Хотя, — добавила она шутливым тоном, — на вашем месте я бы еще раз обдумала ваше предложение. Вы обнаружите, что я обладаю весьма тяжелым характером: я никогда не сближаюсь с теми, кто мне безразличен, и никогда не пытаюсь понравиться тем, кто вызывает у меня симпатию.

— Тогда я должен быть польщен, потому что за время нашего знакомства у меня ни разу не возникло ощущения, что вы пытаетесь меня к себе расположить, — в тон ей ответил я и спросил. — На правах друга, могу я задать вам бестактный вопрос? Почему вы в таком случае согласились помочь Эйзенхарту?

— Потому что он попросил, — ее ответ был прост, но от этого то, что скрывалось за ее словами, было не менее опасно.

— Вы… я прошу прощения, возможно, мне показалось, но… вы испытываете к нему чувства?

В окружавшей нас обстановке вопрос прозвучал настолько глупо и старомодно, что моя собеседница не сдержалась и фыркнула от смеха.

— Это так заметно? — покосилась на меня леди Эвелин. — Я люблю его.

Три обычных слова. Если бы их произнесла любая другая девушка, я был бы спокоен, списав их на свойственную юности романтичность. Но леди Эвелин была совершенно серьезна, и до сих пор у меня еще не было ни одного повода упрекнуть ее в легкомыслии.

Ее ответ прозвучал как гром среди ясного неба. Многое, если не все, встало на свои места. На секунду взмолившись Духам, я понадеялся, что Эйзенхарт не осознавал этого, когда пользовался расположением леди, раз за разом требуя ее помощи, понимая, что она не откажет, даже если его просьбы будут ей в тягость.

— Вы же видели его от силы дважды! — попытался я воззвать к ее здравому смыслу, тем не менее, осознавая тщетность своих стараний.

— Трижды, — педантично поправила меня леди и улыбнулась, как мне показалось, слегка грустно. — Только это ничего не меняет. Лос.

Судьба, вспомнил я, как местные жители называли Вирд. А еще — жребий, зачастую непосильный.

— Зная моего кузена, я обязан сказать вам, что ваши чувства могут быть не взаимны, — счел я необходимым ее предупредить.

Она равнодушно пожала плечами.

— Любовь редко бывает абсолютно взаимной, доктор. В отношениях всегда кто-то любит, а кто-то позволяет себя любить, кто-то целует, а кто-то подставляет для поцелуя щеку… Не переживайте за меня. Я сказала, что люблю его — это судьба, и тут уже ничего не поделать. Но это не значит, что я так беспомощна перед ним, как вы думаете, и буду страдать от его невнимания, — усмехнувшись, леди Эвелин потянула меня за локоть. — Пойдемте! У нас еще важное задание, если вы не забыли.

В недоброжелательно настроенной к леди Гринберг толпе все-таки нашелся как минимум один человек, которого не волновало соблюдение декорума. Словно из ниоткуда на нашем пути возникла очаровательная рыжеволосая особа в огненно-ярком платье, открывающем великолепные ножки.

— Эви! — радостно воскликнула она, чмокая воздух возле щеки подруги. — Я так рада, что ты наконец пришла! Пойдем, я провожу тебя к нашей компании. А это кто?

Леди Эвелин, со снисходительной, хотя и нежной улыбкой поприветствовавшая знакомую, решила нас познакомить.

— Поппи, позволь представить тебе сэра Роберта Альтманна, друга… семьи, — я обратил внимание как на то, что леди Эвелин решила опустить мое звание, так и на заминку, возникшую при именовании моей роли на этом вечере. — Он недавно приехал в город из колоний. Роберт, — леди Эвелин вновь запнулась на имени, — позвольте познакомить вас с леди Амарантин Мерц.

Второй раз за вечер привлекательная девушка решила со всей придирчивостью рассмотреть мой облик. Я ответил тем же, особенно задержавшись глазами на восхитительных волосах цвета красного дерева и павлиньих перьях в них.