Эстэр Марон - Материки

Облачившись в ночную рубашку, я достала откуда-то из темнейших дебрей книжной полки цыганскую иглу и встала перед зеркалом. У меня и так было два прокола в ушах, в которых я носила маленькие бриллиантики, сейчас я собиралась сделать третий. Выбрав левое ухо, я сняла гвоздик и молниеносно проткнула насквозь несчастное ухо, тут же обиженно покрасневшее. После пробормотала целительную формулу и уже через две минуты имела удовольствие лицезреть аккуратный, и заживший прокол. В него я вставила бриллиант, а вот в мочку — ту самую странную серьгу. Удовлетворенно полюбовалась, как она отсвечивает в полумраке комнаты, и быстро забралась под одеяло…

…Темная комната с красным полом, то ли залитым кровью, то ли застланным углями. Этот лиловый свет мягко окутывает сгорбленную фигуру, сжавшуюся в углу комнаты. На спине кровоточат страшные раны от плети, открывая воздуху кости. От крови слиплись волосы, хаотичной паклей спадающие по ногам, на коленях которых покоится голова жертвы. Все открытые части тела в жутких ожогах и жестоких ранах. Но их обладатель еще жив.

Мне становится одновременно и страшно, и жаль это существо. Я знаю, что это сон, но от этого он не становится менее реальным. Не чувствую свое тело, но знаю, что все его способности при мне. В том числе и магия. Тянусь чистейшим потоком магии жизни к этим ранам и пытаюсь их обезболить, залечить, вытравить из тела яд, который, как я теперь знала — присутствовал.

Проходит минута, пять, пол часа. Наконец, последние шрамы истончаются и навеки исчезают. Вздыхаю по-свободней. Подкрадываюсь поближе к уже начинающему приходить в себя существу, несмотря на то, что в этом странном сне мое тело так и не соизволило проявить себя.

Тем временем существо подняло голову, разлепило слипшиеся от крови ресницы и посмотрело прямо на меня… а мне стало смешно. Неужели эти радужные глаза будут преследовать мое сознание всегда и везде, пусть даже во сне?

— Что я здесь делаю? — Тихо спрашиваю.

— Прости… — еле слышный шепот. — Я не хотел тебя вызывать.

— Но я тут.

— Мне нужна была помощь. Я потерял сознание, и магия сама тебя позвала.

— Что с тобой случилось?

— Это тебя не касается. — Чересчур резко. — Уходи.

— Я не знаю как.

— Помогу.

— Нет. — И в ответ на удивленный взгляд: — Ты едва жив.

Горькая усмешка.

— Я бы не умер. Демон в конце-концов. Это было просто наказание.

— За что?

— Не твое дело. Уходи же, ну!

Что-то целенаправленно выталкивает мое сознание из этой реальности. Два стука сердца и…

И я проснулась. Подпрыгнула на матрасе и задышала с чистотой два вздоха в секунду. Я была вся в поту, а тело ныло так, как будто я действительно недавно истратила уйму целительной магии. А вдруг..? Мда… не вдруг, а даже скорее всего. Что ж… ой, чувствую, моя сиятельная задница опять кое во что влипла.

— Ренка, чего не спишь? — Сонный голос с соседней кровати.

— Саня? Ты когда вернулась?

— В два ночи.

Я посмотрела на часы. На них было пол четвертого утра.

— У тебя что-то случилось? — Взволнованно спросила Саина.

— Нет, Санька, спи давай. Мне просто кошмар приснился.

— Если бы ты была урожденная пифия, я бы точно не заснула.

Я хмыкнула и залезла обратно под одеяло. До утра было два с половиной часа, но я точно знала, что уже не усну. Мне предстояло хорошенько проанализировать сегодняшний день, так как чувство чего-то важного и упущенного из внимания старательно сдавливало мои виски.

Да уж. Если эти два месяца практики будут, как эти безумные два дня — пора писать некролог.

Вот с такими вот мыслями я и встретила бирюзово-золотой рассвет, нежно проникающий сквозь сумрак комнаты и лучами своими вызывающий у меня улыбку. Не нужно говорить, что я так ни до чего не додумалась…

Глава 3

Утро, начиная с шести часов, оказалось весьма хлопотным. После того, как я растолкала Саину и выслушала все нелицеприятные эпитеты в мой адрес, самыми вежливыми из которых были: «съехавший с нарезки жаворонок» и «заместитель Неугомонной Кукушки», мы с подругой принялись собираться в дорогу. С вечера, естественно, никто и не думал заниматься этим весьма полезным, но суматошным занятием, поэтому мы, наскоро выпив горячий чай, старались успеть к восьми часам. И как ни странно, нам это удалось. Даже чуточку раньше.

В семь тридцать мы удивленно смотрели на опустевшую комнату. Да уж… За все девять долгих лет проживания в ней, родимой, мы с Санькой обставили ее на свой лад, приукрасили, даже сделали ремонт на нашу первую стипендию! Как сейчас помню — после первого месяца занятий, ученики получили наличные и пошли праздновать на приехавшую в город ярмарку, а мы с Саней тихо злобствовали в комнате, с ног до головы заляпанные краской и лаком для дерева… Правда, наша комнатушка после этого уже не выглядела, как белая горячка домового…

Ну а вот сейчас, мы смотрели на голые стены, застеленные кровати и чувствовали какую-то необъяснимую ностальгию, как будто мы уже давным-давно отсюда уехали. Грустно улыбнувшись друг-другу, мол «моя твоя понимать», мы подхватили наши рюкзачки (в которые все и затолкали, не без помощи заклинания расширения пространства и потери веса) и телепортировались в столовую. Там царствовал наш курс. Ладно — еда, как всегда летала в разных направлениях. Ладно и то, что повара спрятались под прилавком. Но зачем было с утра пораньше притаскивать из города «Вечернюю Зарю»? Самый крепкий орочий самогон, после которого не только зарю увидишь. Я не поняла, это своего рода протест? Их ведь все равно погонят на практику, так зачем еще себе последние мозги замутнять?

— Эй, стоп! — Я отловила за рукав пробегавшего мимо сокурсника. Им, как ни странно, оказался легендарный Зофер. — Вы что, с ума посходили нажираться с утра пораньше?

— О, Ренка! — Наш упырек (умереть не встать, только неделю им пробыл, а уже кличку получил!) осоловело воззрился на меня. — А мы не пьем!

— Мда..? — Умилилась я. — У меня что, галлюцинации начались?

— Да не, — отмахнулся он, — дело в том, что я так и не составил вакцину.

— Как? Но… ты же уже вполне человек.

— В этом-то и дело! — Улыбнулся он. — Вчера, с горя отправился после бала в «Курку», ну, знаешь, это орочий трактир…

— И…

— Ну и с горя решил напиться, мол от того, что упырем до конца дней своих останусь… Заказал себе «Вечернюю Зарю», опустошил пару кружек…