Эстэр Марон - Материки

— Опять же, вызов демона прошел успешно.

Фарих тяжело вздохнул.

— Говорил я твоей матери, чтобы не якшалась с ним. Ребенка ей заделал, а сам удрал.

Я фыркнула.

— Если бы он маме «ребенка не заделал», меня бы сейчас не было, так что я не жалуюсь.

Мы несколько минут посидели молча. Нам принесли грушевый сидр и несколько ароматных булочек с маком. Уже уплетая за обе щеки, я неожиданно для самой себя поинтересовалась:

— А… какой он был?

Трактирщик улыбнулся, как будто ожидал этого вопроса восемнадцать лет.

— В плане внешности — ты его точная копия, разве что форма глаз и губ у тебя материнские. А характер… хм, демонический. Иного определения-то и не подберешь. Гордый, самоуверенный, но самоуверенность у него шла непосредственно от силы, дерзкий и до жути холодный ко всему. Хотя, может, к твоей маме и по-другому относился, не знаю уж. — Фарих задумчиво отхлебнул недавно поданное пиво и взглянул через окно в ночное небо. — Я-то и видел его всего пару раз. Первый раз, когда он только в город приехал и зашел в «Пивной Торг». Тогда мы как раз с Акирой собирались на приезжую ярмарку сходить, да и зашли выпить чего-нибудь холодненького. А он как вошел, да и увидал твою маму, так и начал прям с порога ее обхаживать. — Фар загрустил. — Я простой смертный, поэтому не могу тягаться с демоном, но все равно обидно было. Второй раз я видел его, когда Акира была на последнем месяце беременности. Они прохаживались по улице, оба довольные и веселые, я даже тогда поверил, что из них получится семья. А еще через неделю он исчез. Ничего ни сказал, не написал… твоя мама тогда вся в слезах ко мне прибежала, вопрошала, мол, что делать, что он даже магически не прослеживается. Тогда-то у нее и роды начались. От нервов, небось.

Фарих закончил свое повествование и осушил оставшееся пиво одним глотком. Мне стало его жалко. Вот так вот любить одного человека, потом наблюдать, как он от тебя отдаляется. И вот, когда ты уже сказал «лишь будь счастлива, пусть даже не со мной», видеть, как счастье рушится. А ведь он и вправду любит мою маму. Уж я-то могу сказать.

— Извини, что спросила. — Наконец решилась я первой нарушить затянувшееся молчание.

Фар лишь добродушно улыбнулся.

— Не стоит, милая. Когда-нибудь, ты бы не сдержалась и поинтересовалась.

Я пристыжено замолкла. Потом глянула на Фариха и в мою тыковку неожиданно пришла странная и полная здорового идиотизма мысль.

— Фар… слушай, а можешь мне погадать перед дорогой?

Трактирщик поперхнулся сидром и уставился на меня, как на новый вид налога.

— Айреночка, ты себя хорошо чувствуешь? — Осторожно спросил он, отставляя стакан с содержимым подальше.

— Ну Фарих, ну пожалуйста! — Умоляла я. — Может мне там действительно грозит смертельная опасность…

— Ренка, ну я же не умею!

— Подскажем! Главное, чтоб дар был, а остальное дело за малым! Ну Фарих….

— Ладно, ладно! — Он закатил глаза и встал из-за стола, буркнув: — Дитя малое…

Я, довольная, поплелась за ним. Мы зашли на второй этаж, в одну из пустующих гостиничных комнат с моим любимым номером. Догадались каким? Правильно, тринадцатым…

Фарих сел на диван и вопросительно посмотрел на меня.

— Так. — Я потерла ладони. — Медитировать умеешь?

— Это расслабляться в смысле? — Неуверенно переспросил Фар и, дождавшись моего утвердительно кивка, ответил. — Умею.

— Тогда ложишься на кровать, закрываешь глаза и расслабляешься. Только не засни! Я пока положу в курильницу слад-траву, вместе с восточным дурманом и подожгу. После возьму тебя за руку и перенаправлю чуть-чуть своей энергии тебе. Тебе остается только узреть виденье и сказать его мне, хорошо?

Фарих обреченно кивнул и улегся на кровать, честно пытаясь расслабиться.

Я вынула нужные травы, которые всегда с собой носила и, подпалив их, начала развевать дым вокруг неподвижной фигуры трактирщика. Тот, минут через пять, окончательно обмяк.

Я поставила курильницу на прикроватный столик и, аккуратно сев на краешек кровати, взяла Фариха за руку. Сосредоточилась, чтобы как следует мысленно провести ту тонкую грань между нашими аурами, я послала тонкий импульс силы по руке мужчины. Тот, едва заметно дернулся и застыл. Не еще больше расслабился, а стал, будто каменная фигура. Я поняла, что он уже Видит. Теперь надо только ждать.

От скуки достала из внутреннего кармана недавно приобретенную серьгу и начала увлеченно разглядывать прекрасные аметистовые узоры. Какие-то они были странные, как будто… как будто одна большая руна. Я пригляделась получше и удивленно застыла. Действительно руна! Но неизвестного мне алфавита. Может, стоит попытаться прочесть ее магически? Я прошептала короткую формулу заклинания, но вместо того, чтоб дать себя прочесть, руна лишь ярко вспыхнула фиолетовым и вновь погасла. Что за..?

Додумать эту непечатную мысль мне не дали, так как именно в этот момент Фарих сильно дернулся и открыл глаза. Он молниеносно сел на кровати и открыв глаза ещё шире, провел рукой по мокрым от пота волосам.

— Нечего себе… — прошептал он.

— Что случилось? — Я налила в стакан воду из кувшина, который поддерживался холодильной магией, и протянула его Фару.

Тот с благодарностью принял, осушил залпом и снова откинулся на кровать.

— Фарих… — осторожна начала я.

— Не расскажу.

— Че-го? Ты же вроде не учился в академии, так откуда это напускание тайн?

— Слушай, Ренка, отстань. Для меня важней всего то, что ты останешься в живых. А ты выживешь. Но остальное я просто не имею права сказать, ты должна это пройти сама. — Фар задумчиво уставился в потолок. — Да, кстати, береги эту сережку. — Он кивнул на мой сжатый кулак.

— Откуда…

— Оттуда. Айрена, послушай, есть предсказания, которые не должны быть раскрыты, иначе они изменят саму судьбу. У всех, наделенных даром предвидеть есть обязательства, даже у таких недоучек, как я. Мое же обязательство — молчать до поры до времени.

Минута тишины.

— Ладно, — тяжело вздохнула я, — так тому и быть. Спасибо, что согласился помочь, но я пойду. Хорошего вечера.

— И тебе, Рена, и тебе…

Наша с Саиной комната в общежитии оказалась пустой. Подруги не было, что в общем не вызвало подозрений. Дела сердечные — сильнейшая бессонница на свете. Сотворив небольшой красно-желтый светлячок, я скинула с себя одежду и потопала отмокать в ванне. Вода была теплой, тело уставшим, разум давно отключился (еще в глубоком младенчестве, хех!), так что неудивительно, что я скоро захотела спать. Но прежде мне следовало еще кое-что сделать.