Ураганные хроники - Плотников Сергей Александрович
Произносить вслух новую фамилию Леониды до сих пор было приятно! Чувство собственника или гордость тем, что смог заставить ее позабыть об инстинкте самосохранения? Сложно проанализировать.
В кабинете действительно оказалось свободно. Перелет, как они ни торопились, все равно занял минут двадцать, и у Аркадия зудело поскорее перейти к следующему пункту повестки дня, чтобы освободиться пораньше и, может быть, даже успеть провести хотя бы часть вечера с семьей. Однако он ничем не показал своей торопливости, предложил Свистоплясу сесть, сам уселся напротив — правда, по своей любимой дурной привычке оседлав стул — и приготовился слушать.
Был уверен, что юноша заговорит об образовании — он явно загрузился на эту тему, когда Аркадий рассказал ему о варианте, который он предложил Кириллу. Свистопляс не походил на человека, способного методично заниматься самостоятельно, поэтому ему Аркадий планировал посоветовать хорошие очные курсы для подготовки к госэкзаменам, расположенные в Лиманионе. Тоже относительно дорогие, но Аркадий легко получил бы у Службы седьмую стипендию (еще пять были зарезервированы под Девочек-Лошадок, когда/если они за ними обратятся).
Однако Свистопляс почему-то заговорил о другом. О вчерашнем (как понял Аркадий) визите к матери, о сестре, которая вышла замуж и не позвала его на свадьбу… И все как-то путано, сбиваясь с фразы на фразу. Что вообще-то было ему не свойственно: несмотря на пять классов скромной деревенской школы, Дмитрий отличался правильной речью и умением неплохо подбирать слова, когда хотел.
(Кстати говоря, когда Аркадий проверял некоторые факты из его досье, он обнаружил, что у этой его школы аномально высокий процент ребят, сдавших госэкзамены с хорошими баллами, или отказавшихся от госов, но все равно неплохо устроившихся в жизни. Начиная, между прочим, с сестры Дмитрия, Натальи Соколовой. Даже нашел причину этой положительной аномалии — заслуженную директрису с пятидесятилетним стажем — и теперь раздумывал, как бы половчее пригласить ее поучаствовать в гериатрической программе, вместе с преподавательницей психологии Леониды. Проблема заключалась в том, что у обеих дам даже близко не было подходящего допуска!)
— В общем… Я теперь даже не знаю, что мне делать, — закончил мальчик мрачным тоном, уставился в пол, и стало ясно: попроси его Аркадий пояснить, и больше ни слова не добьется.
— Знаешь что, полетели-ка со мной, — принял Аркадий решение, с внутренним (но не внешним) вздохом отказываясь от намеченного на вечер сногсшибательного отдыха (целых полчаса поваляться на крыше, в гордом одиночестве, глазея на звезды и не делая ровным счетом ничего… Ну, если Леонида тоже захочет, можно укутать ее в армейский спальник, совершенно случайно припасенный именно для этой цели, и положить рядом. Она не помешает, да и ей тоже не помешает ровным счетом ничего не делать!).
— Куда? — спросил Дмитрий, тут же поднимаясь со стула.
Аркадий знал, что если он скажет «Да в Ледяной ад, у меня там задачка одна появилась, как раз для ребят вроде нас с тобой!» — Свистопляс пойдет, не моргнув глазом, еще и обрадуется. Поэтому он хлопнул его по плечу и сказал:
— Ко мне домой, чай пить. С плюшками. Или, может, просто с вареньем. Сегодня у нас домработница готовит, так что пирожков не будет.
* * *
Плюшки с творогом лежали на столе в кухне, укрытые льняной салфеткой. Аркадий подхватил блюдо воздушными щупами и телекинезом, поднос с чайником и чашками взял руками и собирался уже нести это все в гостиную, как вдруг в кухню заглянула Татьяна. Она, как и отец, принимала участие в гериатрической программе, но если Андрей Васильевич предпочел полностью переселиться в санаторий, чтобы не тратить каждый день два часа на дорогу, то Татьяна, наоборот, ночевала дома. Впрочем, поскольку она была почти вдвое моложе свекра, ей и процедур требовалось в разы меньше.
— О, Лёнечка пришла пораньше? — спросила она, ничуть не смущаясь зависшим в воздухе блюдом. — Чай пить будете?
— Нет, гостя принимаю, — качнул головой Аркадий.
— Твой личный гость или общий?
Аркадий задумался на секунду.
— А знаешь что, общий, пожалуй, — сказал он наконец. — Если есть свободная минутка, посиди с нами.
— Конечно, есть, — улыбнулась ему Татьяна. — Тогда ты чайник пока оставь, я сейчас свежий заварю. Этот с утра стоит. А гостю пока сока предложи.
Так что в гостиную Аркадий вернулся с плывущими впереди него ватрушками, кушвином сока и двумя стаканами.
— Яблочный любишь? — спросил он. — Папа сам делает.
— Спасибо, — пробормотал Дмитрий.
В гостиной, сидя на кожаном диване, он выглядел еще более зажатым, и Аркадий запоздало сообразил, что обстановка тут хоть и уютная, но слишком парадная. Надо было тащить его сразу на кухню, и ставить чайник при нем, чтобы свистел, и рыться в холодильнике тоже при нем… Ладно, в следующий раз.
— Налетай, — сказал он, ставя ватрушки перед Свистоплясом. — По моему опыту, активно колдующий организм голоден примерно всегда.
— Ага, спасибо…
Дима взял ватрушку, сперва нерешительно, но потом распробовал.
— Ух ты! Вкусные какие!
На взгляд Аркадия, ватрушки были ничего так, но гораздо хуже, чем у Татьяны. Однако просто так сказать об этом не мог. То есть мог, конечно, но… Татьяна каким-то образом всегда слышала, когда хвалили ее стряпню, даже из другой части дома, и могла в следующий раз встать к плите, пожертвовав, например, очередной вылазкой в книжный клуб или в кафе с подружками (чем отличались эти два вида посиделок, Аркадий понимал слабо; видимо, только поводом для сбора и компанией). Но и хвалить стряпню Алевтины Викторовны в ущерб Татьяниной тоже было чревато, как он уже убедился! Так что Аркадий только кивнул и сказал:
— Да, вполне адекватные.
Хорошо, что поосторожничал: Татьяна вошла тут как тут, с чайником и чашками на подносе. Значит, точно услышала бы, если бы он ляпнул что-то не то!
— Только что заварила, — сказала она. — Надо подождать минут десять, и можно пить… Здравствуйте, молодой человек! Я Татьяна Евгеньевна, невестка Аркадия. А вы Дмитрий или Кирилл?
— Дмитрий, — чуть растерянно кивнул Свистопляс.
— Вот и хорошо, будем знакомы… Вы на меня не обращайте внимания, я просто так с вами посижу, — она ласково ему улыбнулась. — Люблю, когда гости! Видите, моя младшая дочка уже полгода как на учебу уехала, даже на новый год не возвращалась — пошла с друзьями в зимний поход, представляете? Раньше все время была молодежь, как-то даже непривычно стало. Хорошо, что теперь Аркаша гостей приводит.
С Татьяной атмосфера в гостиной совершенно изменилась. А когда в комнату вальяжно вошел Разведчик, которого Аркадий привез сюда позавчера после карантина в санатории, и прыгнул Свистоплясу на колени, младший Тень и вовсе расслабился.
Но, конечно, в такой компании разговор о серьезных вещах не шел. Хотя как сказать… Аркадий задал Дмитрию несколько наводящих вопросов, и мальчик очень охотно раскрылся: начал рассказывать о семье, об отце, погибшем, когда ему было всего пять лет, о матери, которая после этого сразу утащила семью из города в деревню, где ей было привычнее, о первых годах жизни в качестве мальчика-волшебника, о любимых книгах… И в целом картина делалась все яснее и яснее.
Ну что ж, раз уж взял на себя ответственность за пацана так или иначе, надо идти до конца. Взять, например, Кирилла: стать для него старшим другом или братом Аркадий никак не мог, поскольку не был психологически старше. (Откуда у одиннадцатилетнего пацана мироощущение, адекватно соответствующие годам как минимум сорока или пятидесяти, с некоторой поправкой на жизненный опыт и бурлящую подростковую физиологию — отдельный вопрос, насчет которого Аркадий собирался вдумчиво расспросить Кирилла и его родителей как-нибудь потом, когда у них у всех будет больше свободного времени). А в отношении Димы Соколова играть подобную роль не выходило по другим причинам: слишком уж он юн! С ним Аркадий ощущал себя скорее пожилым тренером многообещающего юниора с проблемами в семье. Впрочем, это не особенно меняло круг обязанностей и необходимых действий.
