Александр Рудазов - Преданья старины глубокой

– За нами! – обрадовался княжич, поднимаясь на ноги и отряхивая задницу, испачканную землей.

На восходе занималась заря. Ночной мрак рассекли первые лучи неласкового осеннего солнышка. И в этих лучах отчетливо проявилась избушка на курьих ножках, торопливо семенящая меж деревьев. В окне виднелось улыбающееся старушечье личико.

– Ау-у, бабуля, дуй сюда!.. – замахал руками Яромир.

– Спешу, яхонтовый!.. – откликнулась Овдотья Кузьминишна.

Изба протиснулась между двух старых дубов, аккуратно переступив через огромный корень, и замерла как вкопанная. Скрипнула дверь, и на крыльцо вышла предовольная баба-яга, на ходу вытирая руки о полотенце.

– Что, касатики, изловили-таки котика? – добродушно спросила она, с силой ударяя ногой по нижней ступеньке.

От удара раскрылась складная часть крылечка, опускающаяся до земли. Отправляясь в путешествие избушкой, бабы-яги, конечно же, всегда его поднимают – чтобы не цеплялось в дороге за что попало.

– Давайте, молодцы, затаскивайте его! – скомандовала старуха, открывая дверь пошире.

Иван с Яромиром поплевали на ладони, встали по разные стороны от Баюна и сунули руки ему под живот. Там их пальцы встретились и покрепче ухватились друг за друга.

– Раз-два, взяли!.. – просипел Яромир.

Княжич с оборотнем крякнули, поднатужились и потащили здоровенного кота в избу. Тот орал, шипел, матерно ругался и сучил связанными лапами, но в конце концов все же оказался на чисто выметенном полу бабкиной хибары.

Хозяйкин кот при виде чужака возмущенно зашипел, черная шерсть встала дыбом, хвост лупил из стороны в сторону, глаза метали искры. Маленького зверька отнюдь не обрадовала встреча с таким огромным сородичем.

– Связали крепко ли? – придирчиво проверила ремни Овдотья Кузьминишна. – Вот уж вправду кошак так кошак – прямо-таки царь-кот! Насчет Кащея-то его выспросили?

– Первым делом, – кивнул Яромир. – Ну, бабуль, давай – что есть в печи, на стол мечи!

– Да я мигом, яхонтовый! – захлопотала старушка. – Ступайте в байну покудова – все готово, все истоплено. Потом покушаете, и на боковую – притомились, чай, всю ночь-то не спамши?

– А может, сначала покушаем? – предложил Иван.

– Грязные, вонючие, только с охоты – да за стол?! – возмутилась баба-яга. – Не пущу! Щас помелом в корыто загоню, коли по своей воле не хотите!

– Да ты что, бабушка, это ж я так, шуткую!.. – испугался княжич, хватая со стола черствую горбушку – для банника.

– Эх, ягуся, и ты против меня?.. – тоскливо провыл из-под железного колпака кот Баюн, когда Иван с Яромиром скрылись в парной горнице. – Все против меня, суки… Чует сердце, быть мне шапкой боярской…

– Может, и так, а может, и нет, – откликнулась Овдотья Кузьминишна, складывая крыльцо. – Чай, княже владимирский не совсем уж дурак набитый, не станет такого редкого котика на шапку пускать…

– Значит, в цепи закует и на потеху выставит, – угрюмо прошипел Баюн. – Хрен редьки не слаще.

– Ну, там видно будет, – заперла дверь баба-яга. – Н-но, куроногая, поехали! Прямой дорожкой в стольный град Владимир! Эх, давненько я к князьям в гости не заглядывала!.. Надо бы пирожков напечь…

Глава 30

Над Владимиром-на-Клязьме разносился колокольный перезвон. Далеко на восходе занималась заря. А на княжье подворье важно вступало невиданное чудо – ходячая изба.

Путь от Мурома до Владимира затянулся почти на сутки. Жалеючи спящих Ивана с Яромиром, баба-яга не слишком погоняла свою диковинную избушку. По шажочку, по шажочку – вот и верста долой, а за ней и другая.

По улицам изба пробиралась тишком, под покровом темноты, сопровождаемая княжьими гриднями. А не то как набегут зеваки большие и малые, так не порадуешься. Всякому ж любопытно на эдакую невидаль подивиться!

Разбуженный спозарань Всеволод выходил во двор пасмурный, угрюмый, обреченно опустив очи долу. Тиборский княжич вновь воротился до срока – значит, и в третий раз задачка успешно выполнена, можно даже не проверять. Все, дальше выкручиваться никак невозможно – и без того уже за спиной шепчутся недоуменно.

Надо было, конечно, с самого начала приказать что-нибудь вовсе невыполнимое – хрустальный дворец в одну ночь выстроить, за один день поле засеять и урожай с него собрать или, скажем, стадо быков в одну харю сожрать… Да кто ж мог знать, что этот желтоглазый дружка такой пронырливый?! Князю все же хотелось соблюсти какую-то видимость – мол, все честно, испытания хоть и сложные непомерно, но человеку справиться под силу…

Весь замысел испортила темная лошадка – этот самый Яромир! Всеволод нисколько не сомневался, что без умелого помощника княжич Иван ни за что не сумел бы раздобыть молодильное яблоко, золото водяного… а теперь вот еще и кота Баюна.

Да, без умелого помощника… без умелого помощника… На чело князя Всеволода вдруг набежала тень, а губы задрожали в кривой ухмылке – голову посетила неожиданная мысль…

Выкрутиться-то не так уж и трудно!

– Добро пожаловать, гости любезные! – уже совершенно приветливо молвил он, поднимая глаза. – Ба-ба-ба, да кого же я вижу?! Ты ли это, бабуся?!

– Я, я, милок! – отозвалась Овдотья Кузьминишна, спускаясь по крыльцу с полным блюдом горячих пирожков. – Давненько не виделись, давненько! Соскучился ли?..

– Да как же не соскучиться, бабуся?! – с искренней радостью обнял старушку великий князь. – Почитай, лет тридцать не видались – а ты все прежняя, ничуточки не переменилась! А я вот постарел, постарел…

– Ау, княже! – окликнул его Яромир. – Принимай добычу охотничью! Мы жизнями своими рисковали, сквозь огонь-воду прошли, но кота Баюна тебе все ж добыли!

– Да-да, хорошо, положите там где-нибудь… – рассеянно отмахнулся Всеволод, жуя пирожок с черникой. – Ну, бабусь, порадовала! Ты уж у меня теперь погости – а то все одна да одна в чащобе своей…

– Погощу чуток, погощу, а как же! – охотно пообещала старушка, семеня рядом с князем. – Сейчас вот только избушку выведу из города – неуютно ей в стенах-то…

– Выведи, бабуся, конечно, – согласился князь. – А ступа-то у тебя еще на ходу?..

– На ходу, милок, на ходу, а как же!

Четверо дюжих гридней опасливо взялись за громадного кота. Тот сонно урчал, подергивая лапами, – за время пути бабка так напичкала его сметаной, что пушистый живот раздулся пузырем.

– Яромир, а Яромир! – недоуменно обратился к оборотню княжич, придерживая кошачью голову.

– М-м?..

– А чего это князь бабушку-ягу так привечает? Точно родную!

– А сам-то как думаешь? Это ноне Всеволод Юрьевич – седой да важный. А лет тридцать назад был он такой же, как ты нынешний, и тоже все странствовал где-то. В отрочестве в Царьграде жил, потом на Киев с братьями ходил – Андреем, Михалком… Довелось ему и по лесам побродить, у Овдотьи Кузьминишны погостить… Она ему, помнится, пособила тогда здорово – научила, как клад богатый заполучить… Давайте, други, сгружайте кису!.. Раз… два…