Капля Испорченности - Роберт Джексон Беннетт
Тогда я понял: он закончил свое представление, перестал посылать всем сигналы, жесты и движения, которые наводили на мысль, что в этом теле обитает принц Камак. Теперь он стал совсем другим человеком: Сунусом Пиктисом, авгуром Савана.
Его рот со щелчком закрылся. Он снова медленно сел, словно его потянули за невидимую ниточку. Затем он свистнул — тихая, интересная нота.
Затем обнажились клинки, и весь зал погрузился в хаос.
Я УВИДЕЛ, КАК мечи блеснули в свете костров. В одно мгновение зеленое лезвие было у меня в руке, и я прыгнул вперед.
Половина королевской гвардии Ярроу — в общей сложности около дюжины человек — бросилась вперед и атаковала всех сразу. У них было много целей: они бросились к своим товарищам-стражникам, которые, пораженные, были быстро сбиты с ног; они напали на джари Павитара, который едва успел обнажить свой меч; и они двинулись на Ану, которая спокойно сидела перед троном и Пиктисом.
Тем не менее, мы со стражами тоже двигались, потому что Ана, конечно, предвидела это. Он посеял предателей и разбойников в дворцовую стражу, сказала она нам. И, как только он убедится, что все потеряно, призовет их на помощь.
Первому солдату, который бросился на Ану, стрела попала в рот, и он, задыхаясь, рухнул на пол; где-то позади себя я услышал злобный, торжествующий крик Мало. Второго солдата я встретил своим зеленым клинком и сразил быстро и легко. Но когда я приготовился сразиться с третьим и занес свой меч, он был сражен не другой стрелой, а коротким мечом джари Павитара, который кричал от ярости.
Павитар, я, стражи и несколько верных стражников Ярроу, которые сумели среагировать, быстро справились с дюжиной предателей. Вскоре в зале воцарилась тишина, нарушаемая только нашим затрудненным дыханием, стонами раненых, журчанием крови и тихим потрескиванием костров.
Но Сунус Пиктис даже не пошевелился. Он ссутулился на троне, уставившись на Ану. Совсем как у авгуров, которых я видел на Плащанице, его глаза просто сидели в черепе, как маленькие мокрые камни, наполненные инопланетным разумом.
Ана улыбнулась, совершенно невозмутимая.
— Я полагаю, — сказала она Пиктису, — что ты произвел расчет и решил, что лучше попытаться спасти хоть что-то, чем ждать и потерять все.
Пиктис ничего не сказал. Он просто смотрел на Ану своим бесстрастным, холодным взглядом.
— Как… как это с нами сделали? — прошептал Павитар.
— Что ж, Павитар, я предполагаю, что Сунус Пиктис поменялся с принцем местами некоторое время назад, — сказала Ана. — Вероятно, он сделал это, когда ты взял принца с собой на охоту на запад. Потому что, конечно, именно после этого ты вернулся в Верхний город и обнаружил, что все твои собаки убиты.
— Мои собаки? — пробормотал Павитар.
— Да! Убиты Пиктисом, конечно! — сказала Ана. — Видишь ли он планировал поменяться местами с принцем Камаком, и твои собаки распознали бы разные запахи! Они были помехой, и поэтому их пришлось убрать. Убив их, он затем погнался за тобой на запад и устроил засаду на принца Камака, возможно, усыпив его, а затем проделал над собой несколько изменений, необходимых для того, чтобы стать им. Немного больше жира, немного больше волос. Я подозреваю, что он уже пользовался местной водой, чтобы придать своим глазам нужный оттенок зеленого. Зубы оказались коварными; ему пришлось раскрасить и запятнать свои, чтобы они соответствовали зубам принца. И, конечно же, он нанес золотую краску на щеки, а поверх всего этого надел обруч… На самом деле, это, должно быть, было самым легким его представлением, учитывая, что у него уже было лицо принца! За исключением, конечно, того, что ему пришлось воздержаться от навязчивого постукивания пальцами… — Она улыбнулась принцу. — …но такое существо с железной волей, как ты, может устоять перед этим, а, Сунус?
Бесстрастный взгляд Пиктиса скользнул по залу, словно проверяя, выжил ли кто-нибудь из его союзников в каком-либо состоянии.
— Как только превращение было завершено, он убил принца Камака, — сказала Ана. — Быстрым, простым ударом в сердце. Но прежде, чем сделать это, он изменил тело принца так же, как и свое собственное, — теперь с помощью прививок удалил жир и волосы, не говоря уже о том, что очистил лицо от позолоты и зеленых пятен на глазах. Он даже улучшил зубы принца — свежие, жемчужные, императорские зубы! И это, знаешь, выдало тебя с головой, — ласково обратилась она к Пиктису. — С какой стати Сунусу Пиктису понадобилось отращивать себе красивые зубы, находясь в джунглях?
И снова она встретилась с каменным взглядом Пиктиса.
— Итак, у него осталось тело с такой же костной структурой, — продолжила Ана, — с таким же оттенком кожи, такими же зубами, такими же тонкими чертами лица ратрасца… Другими словами, он сделал принца похожим на себя, изменив его так, чтобы он стал обитателем джунглей в каналах! Потому что, видите ли, он планировал использовать его. Он намеревался использовать труп своего брата-близнеца уже той ночью — ведь Сунус Пиктис всегда думает на тридцать шагов вперед! И как ему удалось сохранить мертвое тело, Дин?
— Оссуарийный мох, мэм, — тихо сказал я. — Потому что Пиктис был мастером в его использовании, когда работал с апотами на Саване.
— Конечно! — сказала Ана. — Он завернул мертвого принца Камака в мох и спрятал тело своего брата, ожидая удобного момента, чтобы снова инсценировать его смерть. Ведь если трюк сработал один раз, то наверняка может сработать и во второй! И он именно это и сделал, в нужный момент вытащив тело из мха, а затем поместив его в сундук в королевском склепе. Именно тогда он привел в действие вторую часть своего плана — сатрапа Дархи, которого он два года готовил к тому, чтобы тот стал его жертвой.
— Ты потворствовал жадности Дархи и его алчности, — сказала Ана Пиктису. — Для такой змеи, как он, это было легко! Ты даже знал, что в конце концов он предаст тебя. Но потом ты организовал этот след именно так. Это ты спрятал монету клятвы в своем логове, зная, что Дархи так свободно обращается с ними! И ты знал, что в конце концов мы вычислим Гортхаус как предателя, а она назовет Дархи архитектором всего этого. Честное слово, какими бы мы были дураками, если бы думали, что за всем этим стоит кто угодно, только не Дархи! — Она ткнула в него пальцем. — Но, конечно, короля убил ты, а не Дархи.
— Ч-что? — слабо спросил Павитар.
Взгляд Пиктиса стал чуть более
