Анна Инская - Верни нам мертвых

— Волчонок, страх хороший советчик только зайцу. Гони от себя отчаяние, думай, как захватить эту крепость злого колдуна. Ради этого я выбрал не вечную жизнь, а гибель от жары и жажды. Оживи всех нас, умерших, ведь из всех нас ты один дошел до этой двери.

Так шептал мне Рейг, то ободряюще, то с гордым презрением. И тут мне стало еще страшнее, но уже другим страхом. Вдруг Рейг вернется в будущее? Он сумеет, у него ума хватит. Придет, просмотрит записи с видеокамеры, которая конечно вмонтирована где-нибудь в этом коридоре. Я не хотел, чтобы Рейг думал обо мне, как я думаю о Змеелове. А правда, что бы сделал на моем месте Рейг? Здесь ведь ничего уже невозможно придумать. Даже находчивый Рейг не смог бы.

Что бы он делал, будь он на моем месте? Одно я точно знал: Рейг бы не смотрел вниз, на проклятую воду. Не размышлял бы о прочности крыши — какой смысл отвлекаться на это! Он не думал бы про воздух и о том, что бывает, когда его не остается. Не вспоминал бы с горечью про предательство Змеелова. У каждого в жизни своя дорога и свой выбор.

И уж наверное Рейг не сидел бы в луже у двери. Вот уж этого точно не было бы. Что бы он делал сейчас?

А вот что! В сознании своей правоты Рейг уговаривал бы железную дверь. Всеми мыслимыми и немыслимыми способами объяснялся бы с ней. Упрямо стоял перед ней и просил ее открыться. Спорил бы с ней. Кричал бы ей о своей правоте. Заклинал бы ее Землей и Небом. Пока вода в горло не хлынет.

И вот я стал убеждать. Не дверь, конечно. А компьютер, управляющий этой дверью. Я рассказал ему, сколько хороших людей можно будет оживить, если он откроет мне вот эту вот железную дверку. Напомнил, что другой компьютер из их Сети сказал Рейгу: "Я тебе пригожусь". Пусть этот дверной компьютер проверит, если сомневается! Не зная, как бы его задобрить, пообещал ему много-много новых периферийных устройств. Потом сидел и обреченно глядел, как вода поднимается все выше и выше. Она светилась красными отблесками. Кровь? Нет, это красный свет в лазере над дверью отражается в воде. Кровь была на лице Ифри, там, в лесу, в прошлом.

Я вспомнил последние слова Ифри. Мне уже нечего было терять. Я сказал компьютеру:

— Я человек, а не зверь. Я пришел сюда со Змееловом. Мы пришли вдвоем, я не мог уйти один. Я верю в братство людей. Я не погублю мир несправедливыми и беззаконными деяниями.

И вдруг произошло что-то такое же невероятное, как улыбка дракона. Мега-турбо-супер-бластер пробубнил своим механическим голосом:

— Войди Волчонок.

Дверь раскрылась: две блестящие металлические створки. За ними сверкающий лампами зал, огромный — не видно противоположной стены. Ну думаю, вот войду, а дверь перережет меня пополам. Но что мне еще оставалось?

Обреченно вхожу. Дверь и не думала меня разрезать пополам, и даже не закрылась.

Я вошел и замер от ужаса и отвращения. Передо мной были бесчисленные орудия пыток. Но не в застенке, а в чистом, белом, просторном и ярко освещенном зале. А дальше, на крюках на стерильной белой стене, размещались всевозможные виды холодного и огнестрельного оружия. Я думал, что сейчас мне навстречу радостно выбежит маньяк-садист, который тут живет. Но когда я в углу увидел еще и виселицы разных моделей, то мне стало ясно, что это за место. Тут биокопиям придают сходство с людьми, казненными, умершими от оружия или под пыткой. Когда умершего заменяют копией, все должно быть предельно достоверно.

На втором этаже был зал создания биокопий. Как потом выяснилось, там работали захваченные из прошлого художники и скульпторы, доводящие полуфабрикаты-биокопии до портретного сходства с умершими. Но сейчас они терли мокрый пол тряпками. Я им говорю: это вы меня впустили? Они ответили, что не знают, как открываются эти двери. Я торжественно сказал им:

— Отныне вы свободны! Господин И., для которого вы работали, вряд ли вернется сюда.

Те, кого я принял за рабов, приняли меня за ненормального:

— Мы свободны и не знаем никакого господина И. Мы работаем для брата нашего Изобретателя, который хочет спасти всех умерших. Он не велит нам выходить отсюда, ведь уже настал конец света, и внешний мир слишком опасен. Только брат Изобретатель, избранный Небом, имеет достаточно отваги и сил, чтобы выходить за пределы подземного убежища.

Они показали мне на сканеры мыслей на своих "свободных" головах и гордо сказали:

— Эти серебряные венцы — знак нашего избрания.

Я спросил, где живет "отважный брат". Оказалось, что за вот этой железной дверью, которую он всегда закрывает на священный код, чтобы уберечь избранных своих от опасностей внешнего мира.

Священного кода у меня не было, но в тот день все двери открывались передо мной — тогда я не знал, почему. Удивленный, я вошел туда, где обитал Господин И. Здесь не было драгоценных камней, как в "цирке". Красный потолок подпирали стеклянные колонны, а в них были заточены животные, будто в тесных прозрачных клетках. Охотничьи трофеи хозяина: саблезубые тигры, пещерные медведи, древний крокодил, леопарды, волки…. Звери стояли на задних лапах и смотрели мертвыми глазами в широкое окно с видом на остров и океан. Я вспомнил про умирающего пса в лодке у Рейга. Я люблю собак.

В центре оживления был большой запас телепортационных комбинезонов и прочих устройств для путешествия во времени. Я прихватил телепортационный мешок для Земного Хоарденна и отправился за всей компанией. Оказавшись в прошлом, я увидел, что мой отец уже уснул в лодке у Рейга и черпачок-задарма выпал из его руки. Мини-машина времени потонула в глубинах Атлантики и перестала работать, когда запас солнечной энергии у нее закончился.

Не буду рассказывать, как я их всех троих оттуда тащил. Это оказалось сложнее, чем я думал. Наконец мы оказались в будущем. Удар Молнии стоял передо мной, медленно, мучительно трезвеющий и рассказывал, что произошло в океане. Уговаривал меня пожалеть его. Потом вдруг замолк, будто очнулся. Мелькнул в воздухе. Летал в прошлое? Зачем? Что он опять задумал?

Он вернулся бледный, усталый, будто постаревший. Океанский загар сошел с его лица. Я вдруг понял: он ничего не задумал. Он наконец подумал… И видно думал долго, всерьез. Не знаю, сколько времени он провел в прошлом, где был и о чем думал.

Рейг был без сознания от жары, им занялись целители, а мы с отцом сидели и думали, как будут развиваться события. Мой отец выслушал мой рассказ и сказал, что Господин И. сюда лезть побоится. Ведь унилазер над дверью в Центр Оживления чуть не пристрелил его, а он человек осторожный.