Ольга Романовская - Песочные часы

Беременность разрешила дилемму с ритуалом: ни при каких условиях я не пойду на Грань с ребёнком под сердцем. Это я и сказала Тьёрну при следующей нашей встрече. Тот понимающе кивнул и в полголоса пробормотал проклятия в адрес хозяина. Потом поинтересовался, собираюсь ли я рожать. Я удивлённо взглянула на него: разве может быть иначе? Он сказал, что может, принялся с жаром доказывать, что второй ребёнок от норна будет мне обузой, что я не обязана мучиться, недоедать и недосыпать из-за чьей-то прихоти.

— Зачем, зачем тебе рожать от виконта? От человека, который тебя бил, держал за животное? С него хватит и сына, а остальных детей ты вольна родить от того, кого ты полюбишь. От мужа, а не от хозяина, того, кто будет рядом, будет заботиться о тебе и детях, даст им и тебе свою фамилию и не станет торговать своими дочерьми.

— Тьёрн, — погрустнев, вздохнула я, — я всё понимаю. Я сама бы предпочла, чтобы этого ребёнка не было, но он есть. И я не могу его убить, не смогу жить с этой мыслью.

— Но капли-то ты пьёшь, — язвительно возразил маг, нервно расхаживая по комнате.

— Это другое… Ему же уже пара недель, а то и месяц, он уже о себе знать даёт… Не могу, не могу я, Тьёрн!

— Я и не заставляю, — вздохнул Тьёрн, обнимая меня и гладя по животу. — Я приму его, буду воспитывать, как собственного ребёнка. Иалей, ты не думай, я тебя одну, да ещё беременную не отпущу. Может, конечно, ты не согласна…

— Согласна, — не раздумывая, ответила я.

Он мне нужен. Тьёрн прав, одной мне будет тяжело, а с ним я не пропаду. И вопросов будет меньше — одинокая женщина с ребёнком, а, тем более, беременная женщина с ребёнком непременно их вызовет. Допустим, я совру, что вдова, а документы потеряла, но как быть с деньгами? А ведь они понадобятся: не мне, а детям.

Иалей Содерик. Что ж, я ей стану. Мы с Тьёрном друг друга понимаем, он мне нравится, с ним время летит незаметно, маг, к тому же, человек уважаемый, который защитить сумеет, — чем не муж? Я же собиралась выйти за Иахима ллор Касану — а там чувств было меньше. Не люблю, конечно, но что-то такое испытываю. Когда и друг, и не совсем друг. Близкий и дорогой мне человек. Но не тот самый, единственный.

А ведь ему, наверное, тоже захочется детей… Своих. Интересно, как это будет, что я буду чувствовать?

Мои размышления прервал Тьёрн. Сегодня он был собран, серьёзен, говорил о деле — а, именно, о побеге. Его мы назначали на среду. Маг собирался сопровождать меня, наотрез отказавшись слушать мои увещевания о погубленной репутации.

Оставшееся до назначенного срока время я посвятила трём вещам: что я буду делать за воротами Гридора, тайным сборам в дорогу и попыткам скрыть признаки беременности. Ни госпожа, ни Фей, даже Карен не должны были понять, что со мной, поэтому ела у себя. Мой желудок по утрам принимал лишь некоторые фрукты и жидкость, это и стало моим завтраком, остальную его часть приходилось выбрасывать. Оставь я кашу на тарелке — возникли бы вопросы.

Поколебавшись, забрала из библиотеки атлас. Взять его целиком, конечно, не смогу, но без карты не обойтись. Никогда не портила книги, но придётся.

Вырванные листы спрятала вместе с каплями — сейчас они ни к чему, но потом понадобятся.

Ещё я возьму деньги — тридцать семь цейхов, оставшиеся от щедрого подарка хозяина по случаю рождения Рагнара. Три я успела потратить, но не на безделушки — на то, что нам с сыном понадобится в пути: дорожную одежду, обувь, одеяла, небольшой набор кухонных принадлежностей, мешки для сна, лекарства.

Подарки… Я не знала, имею ли право забрать их. Ожерелье с бриллиантами — точно нет. Оно, наверное, фамильное, пусть у Тиадеев и останется. Остальные драгоценности возьму — пригодятся. Нет, не носить — чтобы продать. Но жемчуг бы оставила — на память. Да и говорят, что это необычный камень, живой.

Одежда… Весь этот ворох белья не возьму, красивые платья — тоже. К чему они мне — только стеснят передвижения. Исключительно несколько повседневных.

По паре обуви на сезон, одна из них будет на мне. Итого: нести только туфли и ботинки.

Как ни жалко, но лисью шубку придётся оставить.

Я старательно изображала, что всё, как обычно, что мне всё нравится, что я занята исключительно Рагнаром, а по ночам собирала сумки, составляла список вещей, которые следует докупить. Но так как это представляло некоторую сложность, многое придётся позаимствовать. В том числе, еду.

Разумеется, сумки я хранила не на видном месте, а в тайнике, который устроила в дорожном сундуке в кладовой. В него всё равно никто не заглядывал, считая пустым, а пыль с него стирали редко, только перед поездками.

Беспокоило то, как сын перенесёт моё бегство. Вроде, он здоров, крепок, достаточно самостоятелен для своего возраста… Безусловно, хорошо бы он научился самостоятельно ходить, но, боюсь, к этому времени ходить не смогу я. И хозяин будет рядом.

Наконец наступил вторник — предпоследний мой день в Гридоре.

По договорённости я пробралась в спальню норна и, вздрагивая, с трудом отыскала в постели несколько его волосков, незамеченные служанкой при уборке. Если бы знала, набрала раньше: на подушке всегда их много. Но, увы, Тьёрн только на прошлой неделе сообщил, что они понадобятся. Комнату, разумеется, к этому времени уже убрали.

Теперь мне нужна была вещь, хранившая его запах. К сожалению, корзина с грязным бельём пуста, личные принадлежности хозяин забрал с собой (и, увы, расчёску тоже). Оставались только перчатки, его лёгкие перчатки для верховой езды. Их не стирали, а только протирали снаружи по мере загрязнения. Зато подкладка сохранила и запах, и частички кожи.

Вроде бы всё. Хорошо бы ещё образец почерка, но в кабинет мне не попасть. Впрочем, он у меня всё же есть — разрешение на ношение неподобающей торхе одежды за пределами дома.

Озираясь, как вор, выбралась в коридор и поспешила к себе. Нашла разрешение и положила его к другим необходимым для волшебства предметам, спрятанным в мешочке за бюстье.

Сегодня я должна придти к Тьёрну, чтобы он занялся браслетом: лучше сделать это заранее, чтобы завтра не терять драгоценное время до закрытия ворот.

Погуляв с Рагнаром, вернулась домой, позволила кормилице покормить его, а сама пыталась выдумать предлог для того, чтобы ускользнуть из дома. Наконец, просто соврала госпоже, что хочу прогуляться, а, заодно, узнать у модистки, готово ли платье норины. Якобы для улучшения аппетита. Госпожа разрешила и даже забыла напомнить о провожатом. Разумеется, я пошла без него, кружным путём поспешив на улицу Белой розы.

Маг ждал меня, нервно расхаживая по холлу. Служанку он отпустил, нам никто не должен был помешать.