Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны, или Урок выживания
Александра строго следовала всем советам многоопытной подруги. Выйдя из усадьбы с рассветом, она прошла главной улицей пригорода уже полной народа и вышла на уставленную палатками базарную площадь. На человека, видевшего рынок в Останкино и знаменитый Черкизон, данный базарчик большого впечатления не произвел.
В отличие от других представительниц прекрасного пола Сашу Дрейк прочесывание базаров в поисках «вот такой кофточки» не сильно привлекало. Поэтому едва Александре встретилась на пути лавка сапожника, она тут же принялась приглядывать себе подходящую обувку. Продавец, пацан чуть постарше ее, вначале недоверчиво косился на странного покупателя. Но Алекс продолжала переставлять с места на место разнообразные сапоги.
— Тебе что нужно? — потерял терпение продавец.
— Сапоги, уважаемый, — вздохнула Александра. — Крепкие, чтобы выдержали дальнюю дорогу.
Парнишка, слегка шокированный подобным обращением, сразу порекомендовал несколько пар. Алекс без колебаний забраковала все.
— Мне, уважаемый, не на танцы ходить, — проворчала она.
Продавец пожал плечами и извлек из-под прилавка настоящие сапоги Терминатора.
— Железные гвозди, бычья кожа, двойная прострочка, — затараторил парнишка.
Александра померила. Вроде ничего. Портянки не свалялись, нигде сильно не жмет. Жаль только, что в отличие от сандалий, сапоги здесь шьют без различия ног. То есть, что на правую, что на левую одинаково.
— Сколько хочешь?
— За такую работу меньше пяти «лебедей» никак нельзя, — гордо заявил малолетний бизнесмен.
— Уважаемый, — в очередной раз поразила его Алекс. — У меня две ноги, а не пять. Зачем я буду покупать десять сапог? Два серебряных и мы оба счастливы?
— Ты хочешь разорить моего почтенного отца? — подхватил извечную базарную игру продавец. — Четыре и не одним меньше. Или пойди, поищи такого товара?
— Два «лебедя» и десять «совушек», — потихоньку набавляла Александра.
После долгих препирательств она все же стала счастливой обладательницей «суперпрочных» сапог всего за три серебряные монеты.
Алекс связала их веревочкой, любезно предоставленной продавцом «за счет заведения» и, перебросив покупку через плечо, отправилась дальше. Следующей крупной покупкой стала большая кожаная сумка. Владелец лавчонки, где продавались кошельки, кожаные футляры для писем, пояса и прочая кожгалантерея, не захотел с ней расстаться иначе как за четыре серебряные монеты. Правда и сумочка была, что надо! Вместительная, из крепкой кожи, с широким ремнем, позволявшим носить ее через плечо, и двумя деревянными ручками. Продавец клялся, что сшил ее по заказу монаха, собравшегося в паломничество к южным монастырям.
— Преподобный что-то не торопится забирать заказ, — вздыхал старик. — А ты уж больно на внука моего похож. Вот и отдаю почти задаром.
Александра мялась, выражаясь словами брата «как призывник на медкомиссии», но все же рассталась с монетками. В качестве последней любезности продавец сменял ей одного «лебедя» на семнадцать медных монеток.
Тут же забыв о потраченных деньгах, Алекс забросила сумку на плечо и отправилась дальше. Мелочи пошли ходом: бритва, портянки, новая рубашка. Единственной проблемой стало нижнее белье. Тратить целого лебедя на подштанники и нательную рубаху Александре ну очень не хотелось. Но, вспомнив грубую ткань одеяла, она все же передала удивленному продавцу серебряную монету. Тот долго еще провожал взглядом странного слугу, купившего явно господский товар. Алекс чувствовала его спиной и постаралась скорее исчезнуть в базарной толпе.
Покончив с обязательными покупками, Александра стала просто глазеть по сторонам. Вдруг ее слух уловил какие-то громкие крики. Возле невысокого дощатого забора орали голосистые зазывалы, приглашая посетить петушиные бои. Смотреть, как глупая скотина калечит себя на потеху людям, она не захотела. Её внимание привлекли другие крики.
— Лучшие бойцы сегуната! Заходите! Призовые бои! Кто хочет выиграть?
Толпа валом валила в длинный низкий сарай. На входе с Алекс потребовали медяк и чуть не сорвали с плеча сумку. Она отдала денежку и съездила костяшками пальцев по носу незадачливому воришке.
На низких скамьях орали и махали руками зрители. А в центре здания под разобранной крышей мутозили друг друга два толстых полуголых мужика. Александра почувствовала горькое разочарование. То, что вытворяли эти два придурка, никак не походило не только на кун-фу Джеки Чана и Брюса Ли, но даже на драку Джона Рембо.
«И что за удовольствие на разбитые морды глазеть», — бормотала она, пробираясь к выходу. Потеряв деньги, ей совсем не хотелось потерять еще и время. По пути ее несколько раз останавливали, предлагая заключить пари на бойцов. Но Алекс упрямо продвигалась к двери.
Выбравшись из вонючего полутемного зала, она перевела дух. Смотреть, как падают в дерьмо соискатели золотой монеты, тоже не хотелось. Осталось сходить в театр.
По местным меркам это было большое здание. На крыше развивались разноцветные вымпелы с эмблемами профессиональных объединений пригорода. Широкий вход сторожили двое ратников и трое слуг с дубинками. Александра остановилась у приклеенной к стене афиши.
— Смертельные объятия любви, — прочитала она по слогам. Дальше шло краткое содержание пьесы. Заплатив толстому дядечке четыре медные монетки, Алекс прошла по крутой лестнице на галерку, устроенную под самым потолком. Здесь на не струганных скамьях расположились театралы из простонародья. Кто-то грыз соленые орешки, сплевывая шелуху на загаженный пол, кто-то жевал лепешки, а кто-то просто ковырял в носу. Но все очень внимательно следили за действием, разворачивавшимся на ярко освещенной сцене. Молодой соратник старого, нехорошего рыцаря влюбляется в его наложницу. Господин решает наказать воина и отправляет его ловить опасного разбойника, а неблагодарную девицу сажает в подвал. Соратник совершает подвиг, освобождая из плена младшего брата барона. Вместе они приезжают в баронский замок, где выясняется, что наложница на самом деле дочь барона, похищенная еще ребенком. Соратник возвращается к господину и сообщает ему потрясающую новость, старый пень не верит ему и тоже сажает в подвал. Но тут появляется барон, рыцаря казнят, соратник женится на наложнице и получает в приданое замок и земли господина. Happy end! И все счастливы. По ходу пьесы герои поют и танцуют как в индийском кино. При этом все женские роли тут играют мужчины.
Через полчаса Александра заскучала, а еще через полчаса решила, что здешняя драматургия не для её испорченного русской литературой и американским Голливудом сознания. Она выбралась из душного театра на базарную площадь и посмотрела на небо. Солнце только — только перевалило за полдень. Так рано возвращаться в усадьбу не хотелось. Вот только куда бы еще податься? Очевидно, ее нерешительность не укрылась от профессионального взгляда.
— Скучаешь, красавчик? — раздался за спиной игривый женский голосок.
Алекс оглянулась. Две женщины в оранжево-зеленых узких платьях с вышитым знаком «G» и густо накрашенными лицами.
— Скучаю, — согласилась она. — Вот только с вами веселиться не буду.
— А почему? — ни сколько не обиделись труженицы эротического фронта. — У нас для таких молодых да симпатичных скидки.
— Деньги закончились, красавицы, — тяжко вздохнула Александра.
— Тебе можно и в долг! — не отставали проститутки.
— В долг не беру и другим не даю, — отрезала Алекс, направляясь в ту часть ярмарки, где торговали всякой живностью. У нее вдруг появилась робкая надежда купить себе котенка. Может быть, и в него иногда будет вселяться Асиона? Увы, кошки все еще оставались редким, экзотическим товаром и с рук не продавались. Она долго простояла у клетки с маленькими забавными попугайчиками.
— Всего пять серебряных монет, молодой человек, и пара ваша! — зазывно улыбался пухлый продавец.
— Нет, уважаемый, — засмеялась Александра. — Это для меня слишком дорого.
— Тогда чего стоишь? — разозлился лавочник. — Иди отсюда!
Алекс усмехнулась и пошла дальше бродить мимо бесконечного ряда палаток. Она внимательно приглядывалась к людям, торопливо делавшим покупки или неспешно предлагавшим товар. Слушала обрывки разговоров, стараясь лучше понять окружавшую ее жизнь. Набрела на оружейные ряды. На широких прилавках были выложены сверкающие на солнце мечи и темные ножны. На специальных подставках висели доспехи. Покупателей здесь было немного. Продавцы откровенно скучали. Александра заметила разложенные ножи и подошла ближе.
— Смотришь, пацан, или по делу? — спросил продавец, закусывавший соленой рыбиной.
— Мне бы ножичек, — ответила Алекс. — Чтобы и резать, и кинуть можно было.
