Сергей Мясищев - Обреченный на скитания

Милёна была Видящая и третья дочь, поэтому ее и отдали на воспитание бабушке Жизнемире, старой и мудрой ведунье, которую побаивался и сам старейшина Быслав.

Она стала сиротой, когда пять лет назад отца призвал Первозданный Лес. Тогда была суровая зима, и отец Милены погиб в стычке с эльфами, а маму она не помнила. Теперь бабка Жизнемира была ей и за отца, и за мать. Детей в деревне было мало, по пальцам пересчитать, они вырастали, а новые не рождались. Уже шли разговоры, что пора выйти к людям и смешать кровь. С наиболее достойными из них. Но дальше разговоров пока дело не шло.

Когда парня поднесли к дубу, где жила Милёна и Жизнемира, бабушка велела Милене греть воду и идти помогать. Поставив жестяное корыто на печь и подкинув дров, девочка поспешила на улицу. Выйдя из дерева, в дупле которого и жила Милёна с бабушкой, она увидела окровавленное тело молодого парня, прижимающего к себе такую же окровавленную собаку. Собака, судя по всему, была мертва.

- Ну, что стали? - ругнулась бабка Жизнемира, - заносите в светлицу. Не видите, еле дышит, и собаку оставьте тут. Что вы ее с собой тягаете?

- Так не можем ее из объятий парня вырвать, крепко держит! - проговорил кто-то из мужчин, - так и несли их вместе.

- Вот уж, неумехи! - всплеснула руками Жизнемира. Присела около парня и зашептала, - отдай, касатик, отпусти собачку. Ты уже все, что мог для нее сделал, давай, давай отпускай.

С этими словами женщина, не спеша, развела руки парня в стороны:

- Ну, вот и все! А вы говорите, не можете отнять! Объяснять нужно, тогда и отнимать не придется.

- Так он же без сознания! - начал было все тот же мужчина.

- У тебя у самого сознания нету - пробурчала Жизнемира и пошла в дом. Повернувшись, коротко бросила, - Собачку-то прикопайте, а то так и будет тут лежать.

Двое мужчин подняли носилки с парнем и занесли вовнутрь их дома-дерева. Один из зевак взял собаку за задние лапы и поволок подальше от деревни. Перечить Жизнемире никто не смел.

Не смотря на свои шестнадцать лет, для Милены не было тайн в мужском теле. Это не потому, что она такая развратная, нет. Просто чтобы лечить, нужно знать что, и как лечить. Бабушка Жизнемира при каждом удобном случае привлекала ее к лечению. А за помощью шли многие. Многим воинам они лечили раны, так что насмотрелась.

Не смотря на презрение к оружию, друиды вынуждены были создать военную единицу для охраны леса от посягательств других рас. Многие приходили в Первозданный Лес и творили тут или потраву, или непотребную волшбу. Лес страдал, и друиды помогали лесу, как могли. Особенно настырными были эльфы. Эти считали, что это их лес, и, в соответствии со своим извращенным вкусом, все время пытались видоизменить Первозданный Лес. Их деревня располагалась совсем рядом с рощей мэллорнов, ее то и охраняли воины их деревни. Открытой войны не было, но стычки происходили чуть ли не каждую неделю

Снять одежду с парня была еще та задачка. Одежда была замагичена на крепость, и в то же время - изорвана в хлам.

- Бабушка, с кем же он бился. Одежда замагичена, а порвана, как гнилая тряпка?

- Не о том думаешь. Воды поднеси, грязь надо смыть с него, - недовольно пробурчала женщина.

С трудом стягивая с раненого одежду, девушка между тем обратила внимание на его развитую мускулатуру. Парня вымыли и уложили на кровати в лечебной комнате, за шторой. Жизнемира долго колдовала над ним, половину из того, что делала старая женщина, Милёна не понимала. Кое-что вообще впервые видела. Жизнемира не скупилась на комментарии. Конечно, когда еще попадется такой образчик разорванной плоти и всех остальных тел, включая астральное!?

- Бабушка, а почему ты его лечишь? Он же человек, - спросила в один из перерывов Милёна.

- Глупая, посмотри на его ауру, какой же он человек? - недовольно ответила Жизнемира.

- Ой, как же так? Кто же он?

- Он друид, из Посвященных.

- А где же он был все это время?

- Вот очнется, сама у него спросишь...

- А он очнется? - спросила девушка.

- Ну, если до сих пор не умер, значит, жить будет. Посвященного не так просто убить, его хранит сам Лес.

- У него аура порвана, и во многих местах темные пятна! - констатировала девочка с гордым видом.

- Смотри глубже. Видишь, все связи нарушены, если их не восстановить, начнет отмирать и тело. Только тело у него мудрёное, совсем не похожее на наши.

- Ты про его рост и мускулы?

- Эх, молодость, молодость. Ну, причем тут его мускулы? Что смотришь на всякую чушь? - наставительно проговорила Жизнемира, - смотри, от солнечного узла - световая дорожка к голове и рукам, у друидов такого не бывает. А голова темная. Ничего не видно. И прочитать его воспоминания не могу. Ну-ка, сама попробуй.

- Я пробовала, - смущенно проговорила Милёна.

- И это он без памяти лежит, читаться должен, как солнечная поляна. Кто-то ему защиту поставил! - не обращая внимания на ответ Милены, рассуждала Жизнемира.

- Кольчуга у него чудная. Легкая, совсем ненастоящая. Зачем он ее таскал? - продолжала Милёна, перебирая одежду парня.

- Это наследие Древних, - пояснила Жизнемира, - мифриловая. Самое прочное вещество на свете. Унеси все в кладовку и сюда приходи.

Когда Милёна пришла, Жизнемира сказала:

- Зови дядьку Боромира, будем резать нарыв на шее, ты не удержишь!

- Но, он же спокойно лежит, без памяти он!

- Беги! Не разговаривай... - Женщина повысила голос.

Милёна метнулась на улицу, если бабушка повысила голос, значит, дело - действительно плохо. Когда Милёна пришла с Боромиром, Жизнемира уже разложила инструмент и готовилась провести операцию.

- Что случилось? - спросил, войдя, Боромир.

- Не знаю пока. На шее у парня опухоль чернеет. Вот, уже и уха не видно. Причем очень уж резко оно пухнуть стало. Боюсь, что там яд. Давай, держи его. Как бы ни стал дергаться! - пояснила Жизнемира, показывая темно-малиновую опухоль у парня на шее.

Операцию Жизнемира провела умело и быстро. Из раны вытекло много гноя и запекшейся крови. Причем пришлось резать опухоль довольно глубоко, так как куски мертвой плоти, вываливающиеся из раны, были величиной с горошину. Парень несколько раз дергался, но это были нервные конвульсии измученного тела.

А потом потянулись дни, похожие друг на друга. Парень лежал, не приходя в сознание. Милёна кормила его через трубочку сиропами, которые готовила вместе с Жизнемирой. Милене нравилось ухаживать за парнем. Он был не такой, как другие. Правильные черты лица, светлые волосы - все говорило о том, что он из Посвященных. Вот только мускулы на его теле становились все меньше и меньше. Было такое ощущение, что он сам себя съедал изнутри. Это очень беспокоило девушку.