Сергей Мясищев - Обреченный на скитания

'Подъем!' - скомандовал я себе и взвился в длинном прыжке вверх, оказавшись у монстра на спине. Проскользив по его довольно шероховатой спине, разрывая штаны и обдирая колени, оказался в непосредственной близости от его шеи, и, не дав опомниться чудищу, со всей силы вонзил оба меча в основание головы. О чудо, мечи погрузились по самую гарду!

Монстр взревел, вставая, растопырил все четыре руки-лапы. Я кубарем скатился, и если бы не моя способность к полетам, мозги бы выскочили из черепа! В глазах плыло, а потом ощущение удара бревном в бок и я чувствую, что лечу. Интересно, это антигравитатор работает или ускорение, которое мне придал монстр, выводит меня на околоземную орбиту? Как приземлился, я уже не знал, сознание милостиво покинуло меня.

Очнулся я рывком, перекатился и подскочил. В глазах все плыло и качалось.

- Да что же это за бл...тво! - выругался я, - что за невезуха такая?

Сфокусировав взгляд, увидел приближающегося ко мне монстра. Видимо в отключке лежал не долго, монстр начал замахиваться для решающего удара. И вдруг его как волной смыло! Рекс! Красавчик! Сбил монстра с ног, покатился по земле серебряным вихрем. В стороны отлетали куски бронированного тела напавшего чуда-юда. Я осмотрелся. В стороне горой лежал второй монстр, с разорванной грудной клеткой. Рекс порезвился! Молодчик!

В голове гулко стучал огромный колокол. Воздуха не хватало, каждая попытка вдохнуть отдавалась резкой болью в груди. Земля качалась. Чтобы не упасть подошел и оперся о деревце. Что же так хреново-то? Сильно пекло затылок, по лицу текла кровь. Где же моя регенерация? Наложил на себя руны исцеления. Создать ее удалось с большим трудом. Земля неожиданно полетела навстречу.

Пришел в себя от жуткой, просто оглушительной тишины. Я лежал ничком, уткнувшись лицом в прошлогоднюю листву. Запах. Я не чувствую запаха. Плохо. Повернулся на бок, с трудом сел. Все тело болело и кричало о покое! Болело все, каждая клетка тела!

РЕКС! Где он? Монстры лежали смердящими кучами. Моей собачки нигде не было видно. Тяжело встал на ноги и двинулся к куче дерьма, которое чуть было не угробило меня. Обошел по дуге своего живчика, приблизился со стороны головы. Нужно забрать мечи. Интересно, почему-то я без них очнулся. Мечи торчали в основании шеи монстра, как две зубочистки в большой картофелине. Один меч вырвал легко, из раны струей потекла бурая жижа. Ох, и воняла же она. Земля подо мной качалась, не желая держать меня в вертикальном положении. Я прислонился к монстру, чтобы не упасть, стараясь сфокусировать взгляд. С трудом мне это удалось. Жутко тошнило, пекло правое бедро и огнем горел затылок.

- Рекс, Рексик, что же они с тобой сделали? - я увидел то, что осталось от моего боевого товарища. Собака была изорвана в хлам. Я с трудом, пытаясь не упасть, присел рядом. Кровь. Почему у него кровь? Он же не настоящий! Или настоящий? В голове все путалось. Рекс приподнял голову и жалобно посмотрел мне прямо в глаза. В глазах у меня защипало, - Ты держись. Сейчас найду источник и подпитаю тебя. Вот подлечить не могу. Но ты держись! Я что-нибудь придумаю!

Я понял, что ему нужна энергия. Раз он структурированная энергетическая конструкция, значит, для восстановления нужна энергия! Осмотрелся вокруг - все блекло. Вот почему он такой израненный! Нужно найти место, где много свободной энергии. Тут ее просто нету. Он же энергетический конструкт и при попадании в источник должен сам восстановиться.

И откуда у меня силы взялись? Подхватив изорванное тело собаки, я кинулся в лес, где, по моему мнению, должно быть больше свободной энергии. Я пытался бежать. Но тело, превратившееся в огромный клубок боли, отказывалось служить мне. Споткнувшись, я упал и, по-моему, вырубился.

Так продолжалось долго. Очень долго. Я бежал, пытаясь использовать свои возможности по ускорению, падал, проваливаясь в темноту, вновь вскакивал и бежал, бежал, бежал.

Я никак не мог понять, почему вокруг так мало энергии, ее практически не было. Огромные стволы деревьев, корни диаметром в полметра, преграждающие то там, то сям дорогу, и ни капли энергии. Энергии, так нужной нам обоим сейчас. Что же это за лес такой? Проклятый лес! Упав последний раз, я просто не смог подняться. Боль была просто невыносимой. Кажется, я кричал, или хотел кричать?

Последнее, что запомнил, это квадрат синего неба, высоко в кронах деревьев, и мысль - почему оно такое синее? И потом меня приняла милосердная темнота.

Голоса звучали приглушенно. Бу-бу-бу, бу-бу-бу. Говорили про меня. Почему я так решил? А про кого еще можно говорить, стоя с двух сторон и наклонившись над телом. Это над моим телом. И говорят про мою боль, что обосновалась у меня во всем теле. Но ведь тела у меня нет. Может оно и есть, но я его не чувствую.

Опять темнота.

Боль приходит, когда приходит сознание, и тогда хочется умереть уже навсегда.

- Бабушка, а почему ты его лечишь? Он же человек! - тонкий голосочек.

- Глупая, посмотри на его ауру, какой же он человек? - голос мудрой женщины.

- Ой, как же так? - тишина, - Кто же он?

- Он - друид, из Посвященных.

- А где же он был все это время?

- Вот очнется, сама у него спросишь...

Наверное, это все же сон.

Или уже бред?

Все это где-то там, во внешнем мире. А здесь есть только я и моя боль.

- Зови дядьку Боромира, будем резать нарыв на шее, ты не удержишь! - опять голос мудрой женщины.

- Но, он же спокойно лежит, без памяти он! - колокольчик голоса откуда-то издалека.

- Беги, не разговаривай...

И не ясно кто я и кто Боль.

И не понятно, что же болит?

Тела нет, тогда болит сознание? Но сознание не может болеть без тела.

Значит, тело есть, но почему я его не чувствую? А, нет. Чувствую! Но оно не мое, оно чужое. И от него идет боль!

Я не хочу тело. Я хочу, чтобы было ночь, темнота, небытие. Мягкая, ласковая темнота.

* * *

Когда в деревню принесли молодого парня в странных, окровавленных одеждах, Милёна очень удивилась. Их деревня друидов была очень далеко от всех других селений, и к ним приходили только за помощью к ведунье, да иногда за плодами Мэллорна. Однако старейшина специально послал четверых мужчин за этим парнем. Она и сама слышала, как лес шумел деревьями о беде.

Милёна была Видящая и третья дочь, поэтому ее и отдали на воспитание бабушке Жизнемире, старой и мудрой ведунье, которую побаивался и сам старейшина Быслав.

Она стала сиротой, когда пять лет назад отца призвал Первозданный Лес. Тогда была суровая зима, и отец Милены погиб в стычке с эльфами, а маму она не помнила. Теперь бабка Жизнемира была ей и за отца, и за мать. Детей в деревне было мало, по пальцам пересчитать, они вырастали, а новые не рождались. Уже шли разговоры, что пора выйти к людям и смешать кровь. С наиболее достойными из них. Но дальше разговоров пока дело не шло.