Артем Каменистый - На руинах Мальрока

Приоткрыл рот, разлепив спекшиеся губы. И тоже обошлось без последствий в виде болевого удара и шока.

А жизнь-то налаживается!

От такой мысли в голове начинается революция. Апатию как взрывом смело: мозг закипел. Столько всего в нем, что не знаю, за что хвататься. Старые, полузабытые планы, до которых руки не доходили; мысли по поводу всего произошедшего; рыхлые, еще чуждые для меня чужие знания, жестоко выдранные из неведомого банка данных и еще более жестоко переписанные в мою многострадальную информационную матрицу.

Господи! Время идет, а я валяюсь на лежанке! Еще и отупел в этом параличе! Давно я тут бревно изображаю?! Судя по паутине, не меньше ста лет! Хотя кто знает, местных членистоногих… может все двести…

– Эй! Тук! Дай хлебнуть… что там у тебя…

Голос хриплый, совсем не мой, и кажется таким пропитым, что обладателю наливать уже не рекомендуется.

Тук, вскочив с чурбачка, спиной врезался в опорный шест отчего шатер заходил ходуном. Попугай, естественно, сорвался с поперечины, начал носиться кругами истошно крича. Поддакивая ему, горбун охнул, затем невнятно выругался и ошеломленно спросил:

– Сэр страж?! Вы?!

– Не знаю, – честно ответил я.

– О! Вы очнулись! Я же говорил! А то тут не верили некоторые! Ой простите – в кружке пусто уже, как и во фляжке. Но для такого дела сейчас крикну Арисата, чтобы погреб дозволил открыть – наберу кувшин. Много себе позволяет этот Арисат – чтобы винца сэру стражу налить, приходится дозволения у него выпрашивать!

– Тише. Не тараторь. Вода хотя бы есть?

– Конечно есть – чай не в пустыне живем. Вон – ведро целое.

– Воды дай. Только сперва сесть помоги.

Сесть удалось. Даже более того: при желании смог бы сделать это и самостоятельно. Тело слушается, но кажется каким-то задубевшим, будто механизм несмазанный: в суставах сковывающее напряжение; "деревянность" в мышцах; головокружение подкатывает.

Вода очень холодная – не похоже, что из реки набирали. Хотя может зима уже наступила, а я не знаю. Но надеюсь нет – уж лучше думать, что колодец, наконец, почистили.

Зеленому надоело носиться по шатру. Приземлившись на плечо, он внимательно покосился на кружку, разочарованно вздохнул и поприветствовал:

– Ну здравствуй.

– И тебе здоровья.

– Ты выглядишь как из могилы вырытый. Вина хочешь?

– Ох не искушай. Тук: долго я здесь провалялся?

– А мне откуда знать?! Я что – считал?! Но немало…

– Неделя уже прошла? Две? Три?

– Да больше: уж осень наступила, а вы все без памяти.

– Понятно… Как все закончилось? После того как я отключился?

– А хорошо все закончилось. Я уж тогда думал, что все – конец пришел сэру стражу. Нечистый меч к горлу вашему приставил, а вы без сознания лежали, на спине. И вдруг раз: и на ноги вскочили. А потом два: и Альрик стоит уже без головы. Ну а потом три, и вы оба падаете. Только он совсем упал, а вы нет – дышали еле-еле.

– А зрители что?

– Какие такие зрители?

– Люди Альрика.

– Да там по разному получилось. Некоторые недовольны были, некоторые помалкивали, но в основном только обрадовались люди. А когда Альру отвязали, так она мигом порядок навела. Епископ приехал и начали разбираться: что это за гнусность с вами там сделали. Всякое думали. И плохое, конечно, тоже. Виновного быстро нашли: ведьму, что Альрику притащили откуда-то с севера. Карга та еще… Пока вы честно дрались околдовала она вас.

– Ведьма? Я хочу на нее посмотреть. И поговорить.

– А чего там смотреть?! А уж говорить и вовсе смешно – косточки от нее остались обгорелые.

– Не понял?

– Чего непонятного? Сожгли мы ее.

– Как сожгли?

– Ну как всех сжигают: к столбу привязали, и дровами обложили. Она же ведьма.

– Мило…

– Потом еще Скрипа сожгли, когда поймали. Он в лес ушел с частью шайки Альрика, гадости разные замышлял, наверное. Да только ребята Рыжей его выследили и Дирбза привели. А тот долго не разбирался: кто сопротивлялся, тех порубили на месте, а остальных на дрова усадили. Епископ тогда говорил, что Скрип колдун. Да никто и не спорил: какая разница, кто он – все равно жечь таких надо.

– Я, похоже, много пропустил…

– А то! Ой! Чего это я болтаю с вами! Надо сказать народу, что радость у нас! Очнулись! И Трею надо пнуть, чтобы не бульоном пичкала, а что-нибудь серьезное организовала. Жевать-то сумеете?

– Наверное…

Горбун выскочил из шатра, а я остался. Так и сидел, бездумно глядя на стену, собирая в одну кучу разбегающиеся мысли.

Но недолго я пребывал в одиночестве – полог колыхнулся, в шатер вошел…

Коротышка! Убийца! Тот самый душитель! А я сейчас беспомощен, будто котенок новорожденный: оружия нет; тело с трудом слушается.

Коротышка, покосившись исподлобья, сально ухмыльнулся и гнусавым голосом произнес:

– Стало быть выздоровели? Это дело хорошее, ведь я десяток медяков поставил на то, что выкарабкаетесь. В выигрыше, получается, остался.

В голове созрел отчаянный план: откинуться назад, перевернуть лежанку на себя и орать при этом во все горло. Вокруг полно людей – помощь придет быстро и, возможно, душитель не успеет меня достать.

Тот, не обращая более на меня внимания, поднял остывшую жаровню, насвистывая под нос примитивную мелодию вышел из шатра, оставив меня в несколько ошарашенном состоянии.

Я ждал всякое: что он накинет удавку и завершит начатое; достанет кинжал и прирежет; прикончит меня каким-нибудь другим, возможно изощренно-жестоким способом. То, что душитель просто уйдет, я не ожидал.

А жаровня-то ему для чего?! Плохие ассоциации в голову лезут… Пытать меня собрался, что ли?… Может, пока я бревном валялся, здесь переворот произошел, и власть поменялась?!

Вряд ли… Скорее всего я не очнулся, а в бреду валяюсь… мерещится всякое. Возможно и того хуже: с ума сошел – мозг не выдержал обрушившейся лавины информации. Хотя, если не ошибаюсь, псих никогда не признает себя психом. Но в каждом правиле есть исключения, а я уже в стольких правилах им являюсь, что одним больше – разница незаметна.

Опять качнулся полог, но на этот раз не убийца: Дирбз явился. Не успел он рот открыть, как я прошипел:

– Только что сюда заходил убийца!

Рефлекторно ухватившись за рукоять меча, сержант нервно уточнил:

– Какой убийца?

– Тот! Душитель! Который меня в сарае чуть не удавил!

Дирбз, поскучнев, убрал руку с меча, облегченно произнес:

– Ах он… Так это просто Амед – он уголь в жаровне пошел менять. Ночи сейчас холодные, вас знобило. Заботится о вас.

Чувствуя, что еще немного и свихнусь окончательно, максимально спокойно уточнил: