Никому и никогда - Loafer83
— Не совсем так, — Лана встала и налила всем чай, кроме себя. Сев за стол, она поводила пальцем по экрану, будто бы поглаживая змею. — То, что вы считаете мертвым, наполнено энергией, которую создали ваши соотечественники. Дело не в том, что вещи обладают энергетикой, люди придумали этот миф сами для себя. В этом месте заложена энергия иного рода, уходящая за пределы вашего мира. И то, что мертво в вашем мире, в оборотной стороне наполнено силой и энергией.
— И это будет эпицентр выхода этой энергии? — спросил Сергей, залпом осушив кружку с горячим чаем.
— Да, и произойдет перерождение или трансформация, выбирайте термин на ваш вкус, — Лана взяла планшет и полистала документы. — В этом месте вы найдете своих друзей, если они выживут в битве.
— То есть будет еще и битва? — хрипло спросил Сергей.
— Конечно! Битва неизбежна! Столкновение миров и цивилизаций — все как в древние времена! Ужасно и удивительно! — возбужденно сказал Владимир Константинович. — Наш мир может не выдержать этого столкновения!
— Не понимаю, кто с кем будет биться, — замотал головой Сергей. — И причем здесь Максим и девчонки?
— Битва начнется здесь, в этом городе, но исход ее решится там, но с другой стороны. Осталось недолго ждать. Владимир Константинович лучше меня сможет все объяснить, хотя, — Лана ехидно посмотрела на возбужденного ученого, — он во многом заблуждается. И все же он ближе к истине, чем кто-либо.
— Ничего не понимаю, я совсем запутался. Я чувствую себя как с похмелья, не могу ничего понять, — сказал Сергей. Лана подвинула к нему тарелку с пряниками.
— А может и не стоит это понимать? — Александр пожал его руку, по-доброму улыбнувшись. — Вот я узнал, что они сделали с моим сыном, и нашел Лану. Потом позвал Володю, и они мне объяснили то, что важно для меня. Илья жив, пускай и не с нами, пускай мы его больше никогда не увидим, а он о нас и не вспомнит. Все это не важно — он жив и, надеюсь, найдет свое счастье. Жена ищет ответ в церкви, но там не дают ответов. Я не хочу всего знать и не потому, что боюсь. Мы люди слишком слабые, слишком простые, чтобы вместить в себя все эти знания, поэтому надо выбрать то, что важно именно для тебя. Володя тебе расскажет всю космогонию, Лана будет смеяться, но ты не обращай внимания, она всегда смеется над нами. Мы же как дети малые, которые рассуждают о взрослых вещах.
— Ну, нет, не согласен! — возразил Владимир Константинович, намереваясь начать спор, но Лана, смеясь, сжала его руку, останавливая.
— Так что нам делать? — Сергей пристально посмотрел на Лану.
— Ты все сделал, что от тебя требовалось. Теперь помоги тем, кого любишь, — ответила она. — Они нуждаются в твоей помощи, как и ты нуждаешься в них.
45. Цветы и камни
Можно не торопиться, все равно очередь на раздаче рассосется не раньше, чем через час, — Йока насмешливо посмотрела вслед нестройной шеренги, спешащей в лагерь.
Юля устало кивнула, сегодняшняя смена утомила ее. Киборг надзиратель бросил на них внимательный взгляд, что-то щелкало в его биомеханических мозгах, и потрусил вслед за шеренгой лагерников. Бежать было некуда, они стояли под лучами прожекторов, отрабатывавших световой день, общее переключение на ночной режим начиналось через три часа. Происходило это каждый раз по-разному, часто внезапно, но иногда лагерь начинал светиться, как неисправная гирлянда, то затухая, то разгораясь во всю мощь. Йока рассказывала, что так роботы играют от скуки, от однообразия утвержденных алгоритмов даже у роботов сводило мозги.
Она огляделась, поймав озорной взгляд Йоки. Девушка поправилась и выглядела гораздо здоровее с их первой встречи, и все благодаря Юле, научившей ее и других, как проще выполнять норму в вычислительном цеху. Название цеха звучало издевательски, и от вычислений там осталось только название и счетчик рабочих часов. В холодном и ярко освещенном ангаре стояли однотипные кондовые компьютерные столы с терминалами больше 22 дюймов. Работали стоя, по правилам сидеть строго воспрещалось, но под конец смены многие садились на ледяной бетон и, прижавшись к стойке терминала, впадали в болезненную дрему. Юля сразу поняла, что так делать нельзя, и дело было не в штрафных баллах, снижавших выработку нормы и паек, а в том, что после невозможно было встать и идти назад, настолько быстро и жестко деревенели мышцы. С каждым днем все труднее было себя заставлять делать упражнения перед подъемом, приходилось ломать себя. Йока сначала посмеивалась, но вскоре присоединилась и, как новообращенный, практически неофит, пихала Юлю по утрам, чтобы она вставала. Дружеский будильник или утренний пинок, так они это называли. В вычислительном цеху они работали три раза в неделю, смены разносили рандомно, могли и три дня подряд работать, как ни пыталась понять логику Юля, ничего не выстраивалось. Их задача была отсматривать положенное количество контента и сверять с действующими правилами и нормативами. Это и называлось вычислением, точнее поиском нарушений и деструктивных призывов и пропаганды. Чем больше было вычислений за смену, тем выше паек. Кто ничего не находил, того штрафовали, оставляя без пайки.
В свое время Илья научил Юлю, как следует сдавать основы права или что-то в этом роде, она забыла название предмета, и речи не шло, чтобы она помнила о чем там была речь. Но схему она запомнила и легко применила, на ходу сделав точный конспект основных триггеров, на которые следовало реагировать вычислителю, то есть лагернику, тупо пялящемуся в терминал. Когда Юля спросила у киборга-надзирателя, почему нельзя было поручить эту работу алгоритму, прописав простые условия поиска, Йока долго смеялась вместе с надзирателем. Тогда Юля впервые увидела, как смеются Беовульфы, почти как люди, выглядит только жутко. Отсмеявшись, надзиратель объяснил, что пока ничего более достойного комиссия по исполнению наказания и формированию целостной личности из массива преступников не придумала, и вот уже лет пять-десять они ждут обещанных нововведений.
Йока пыталась вникнуть в суть метода просмотра юридических документов, но не смогла, как и остальные, которым Юля тщетно пыталась объяснить. Метод был прост, как тарелка серой каши, напоминавшей по вкусу гречку с бефстрогановым: отбрасывай в сторону шапку из положенных оснований и ссылок, все равно нет смысла их проверять или оспаривать, и бери самую суть, заложенную в паре строчек в центре. В итоге конспект разошелся на клочках туалетной бумаги, на полях нового романа, выпущенного больше сотни лет назад каким-то очень известным беллетристом.
И все же даже с конспектом эта работа была самая утомительная. Сортировка диодов
