Андрей Круз - Рейтар

Все притихло, все вокруг в страхе. Когда прошли разоренные земли — лучше особо и не стало, деревни как вымерли, прячутся жители. Хотя, надо отдать должное, князь Вайм бесчинствовать не давал особо, да и про армию Вергена говорили, что та уже уходит с захваченной земли. Для Вайма эта земля уже своя, а свое разорять не станешь.

Опять ночевки в пустых местах, Арио настоял, чтобы никто лишнего не сболтнул или в какую историю не влип, заглянув, например, в кабак. Столицу Валаша, Эбиден, куда уже переместился штаб барона Брангского, мы прошли ночью, не задерживаясь. Город удивил своими размерами, богатством храмов — и бедностью окраин. Таких трущоб в иных местах еще поискать. По улицам Эбидена в это время только патрули ходили, мерно печатая шаг, к стразу новых подданных князя Вайма.

Снова дорога, снова деревни. Мост через Быструю — границу бывших земель вольных. Аж сердце защемило, так, что думал все — выпаду сейчас из седла, да и помру. Кроме Барата никто ничего не заметил, а Барат… думаю, что просто понял.

— Почти приехали, — оповестил меня Злой. — Тут деревенька есть одна, в ней и остановимся.

— Кто надо нас сам найдет?

— Там знать дадут… кому надо, — он размотал шемах и утер им лицо — становилось непривычно для этого времени года жарко.

— А в Арио снова нужда возникла, как я вижу?

— Да куда без него? — вроде как даже удивился вопросу Злой. — У него контактов и связей по всем этим землям столько, сколько ни у каких «верных» и через двести лет не будет.

— Не будет, — согласился я. — Но им и не надо. Это все, что вокруг, уже одной державой стало. Тут не шпионы нужны, а охранители. Боюсь, что с Круглого нашего хотят последнюю службу получить.

— С чего это? — удивился такому моему заявлению Злой. — Кому надо, тот знает, что без Круглого и Вайму князем не быть.

— Ты что не понимаешь, что это и есть главная вина Круглого? — я пригнулся к своему спутнику, стараясь говорить тише, хоть мы и ехали чуть впереди основного отряда, отстав от передового дозора. — Сам князь всегда будет знать, что Круглый его сделал. Каждый день видеть — и помнить об этом. И при этом Вайм намерен править безраздельно и беспредельно, так? Почти богом здесь быть. И жизнь Круглого уже в его руке.

— И что ты хочешь сказать?

— Сказать хочу то, что вам всем, вместе с Круглым, надо собирать манатки и уходить в другие земли. Как только с Орбелем закончим. Иначе не жить вам. Ты что, думаешь, что «верных» просто так придумали? Это новые псы, ранее никчемные, у них задача одна — рвать того, на кого Вайм укажет. Скажи, Бирр в Усадьбе хорош был?

Злой закусил губу, покачал головой, потом сказал сквозь зубы:

— Что в нем хорошего? Арио его особо не пускал никуда. Так, середнячок.

— А теперь он прямо к князю с докладом ходит. Для чего его так вознесли?

— Чтобы на коротком поводке всегда было, понятно для чего.

— А может быть так, чтобы злого пса растили, но ни на кого не натравливали?

Злой молчал долго, потом сказал:

— Не хочу я в это верить, Арвин. Ты меня знаешь, я за совесть всегда служил, самому мне ничего не нужно было. Взял Вайм все эти земли под свою руку — считай, что моя мечта сбылась. За что меня псам бросать?

— За то, думаю, что у тебя такая мечта была, помочь Вайму все это забрать.

— А надо?

— А надо, чтобы ты мечтал за Ваймом бежать куда тот скажет. Не надо ему таких… чтобы сам мечтал, без разрешения. Изменится теперь все, нет у Вайма сильных врагов, так что он теперь умных давить начнет. И самостоятельных.

Вот так, поговорил я тогда с Велимом Младшим, заронил он семена. А посмотрел я вокруг, на войну, на разорение — и семена дали побеги. И сам удивился, насколько просто и ясно все. Нет ничего величественного и непостижимого во власти. Правит миром все та же жадность, ревность, зависть, хоть бывают с ними рядом и мудрость, и прозорливость, и желание блага своей стране. И зачастую уживается все это рядом. И сейчас уже странно видеть, как Злой, всегда умный, не может понять таких простых вещей. Почему их вообще почти никто не понимает и закладывает какой-то сложный смысл в простые помыслы?

Нет ничего сложного.

Дорога вдоль Быстрой нас вывела к предгорьям, потом Злой показал на узкую и мало наезженную дорогу, на которую мы и свернули. Шла она уже вверх, но в горы не завела — мы выехали в просторную долину, в середине которой, прямо на хрустально чистой реке, расположилась деревня, выстроенная в традиционном горском стиле — каменные дома, каменные заборы, узкие улочки, образующие лабиринт — настоящая крепость. Горцы часто воюют друг с другом, по любому, даже малому поводу, вот и строятся таким образом.

Вообще раньше никаких «горцев» в этих местах не было. Была одна земля, один народ, от которого мало кто остался после того, как Старый мир сам себя сжег в огне невиданной войны. В Темные годы люди жили племенами, воевали друг с другом, даже жрали друг друга, как говорят. И некоторые из таких племен перебрались в горы — привлекли их труднопроходимые дороги, по которым мало у кого получилось бы прийти в набег, горные долины, в которых можно было пасти скот, чистая вода с ледников. Но дальше вышло так, что население увеличилось и воды с долинами на всех хватать не стало — скудны все же горы. И тогда племена начали друг с другом воевать. Постоянно, традиционно, с самого детства друг друга стреляли и резали. И стали горцы опытными и безжалостными бойцами.

Дальше больше — не в силах прокормиться с земли, начали они наниматься к окрестным владетелям уже появившихся княжеств на службу. Служили всегда честно, никогда не переходили на другую сторону и не бросали нанимателя в самом жалком положении. Горцев ценили, служить приглашали, а для тех это и вовсе традицией стало. Но никто из них почти никогда не оседал на новом месте. Отслужив, все возвращались домой, в похожие на крепости горные села. Где рассказывали истории о битвах и грабежах, вдохновляя мальчишек.

Из-за того, что у горцев не бывало политического интереса и связей в княжествах, владетели брали их в свою охрану. Так же поступил и Орбель второй, большая часть личной охраны которого состояла как раз из горцев. Но просчитался он в главном: горцу почетно охранять князя. А бывшего князя уже не так почетно. Да и перспективы туманны: как он дальше платить будет? И еще момент: кому бы горцы не служили, слово старейшин и вождей своих племен для них важно. Подчас важнее всего другого. Разве что в основном слово было одно: «Служи верно, не позорь нас». Но ведь сейчас-то кому служить?

Все верно просчитал Арио, как всегда. В чем его беда.