Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

— Убить вас быстро? Хорошо! Я сегодня великодушен, — тёмный чародей театрально взмахнул руками, перебивая младшего брата.

— Ты никогда не слушал. Потому Тьма ослепила твою душу.

— Но она открыла мне глаза! — парировал колдун.

— Падаан, я даю тебе шанс. Если сейчас ты повернёшь назад и больше не вернёшься сюда, мы не будем тебя преследовать и дадим уйти с миром.

— Ещё чего, — фыркнул Ашамаэль. — Я слишком долго шёл сюда, чтобы сейчас просто развернуться и уйти.

— Ты не понимаешь к чему идёшь! Хотя магистр Фирисий мне так ничего и не объяснил, он дал мне понять, что здесь таится такое зло, которое даже тебе не снилось в страшных снах.

— Если ты такой трус, тогда сам проваливай отсюда, — эльф начинал злиться, и в ледяном насмешливом голосе мелькнули нотки раздражения. Хотя его лицо и несколько изменилось, когда Файран упомянул великого магистра и бывшего учителя Ашамаэля. — Мне плевать, что здесь таится — стражи у врат пропустили меня! И здесь лежит ключ к моей свободе!

— Мне сказали, что ты связан с каким-то демоном, — вперёд выступил один из магов. — Но у тебя ещё есть шанс вернуться к свету, я вижу это. Идём с нами, и мы вместе одолеем адское отродье.

— Заткнись, ты, навозный червь, жалкое подобие мага! — рявкнул Ашамаэль. И даже опытный чародей вздрогнул, когда от эльфа повеяло неестественным холодом, который ощущался даже здесь. — С вами я разберусь позже.

— Видно, Тьма поразила и твой разум… — в голосе Файрана прозвучало столько сожаления. Сожаления! Да как он смеет?! — Значит, ты должен умереть здесь.

— Да ты не сможешь этого сделать, слабак! — засмеялся чернокнижник, и в его руке вырос ледяной меч. Файран надел шлем и с лязгом обнажил свой клинок, резко выступая вперёд и сразу блокируя брата, дабы тот не добрался до магов. Наивный паладин считал, что может остановить магию, и это, конечно, у него не получилось. Ашамаэль нанёс первый молниеносный удар, чёрная молния сорвалась с его руки и ударила в раненого мага. Тот сразу же упал, сражённый насмерть — жалкие светлые колдуны даже не успели начать плести хоть какое-то защитное заклинание. Далее скрестились клинки братьев. Пара быстрых ударов звоном вторила грохоту молнии. Два эльфа закружились в смертельном танце. Хотя Файран и был медленнее за счёт брони, но в его руках было больше силы, и мечом он всегда владел искуснее. Но у Ашамаэля была ловкость, изощрённое коварство и беспринципная жестокость, притом, что младший брат сражался с благородством. Краем глаза маг видел, что оставшиеся мракоборцы уже были готовы пустить в ход свои заклинания. Чернокнижник резко прервал схватку и отпрыгнул в сторону. Тут же затрещали ярко-жёлтые молнии, и огненные шары с гулом полетели в сторону падшего эльфа. В воздух поднялись каменная крошка и пыль, молнии выбивали искры из чёрного дымчатого щита, что вырос в руках Ашамаэля. Как только отгремел шквал заклинаний, чёрный маг подметил, что ему с трудом удалось сдержать напор, но силы на контратаку ещё есть. Взмахом руки эльф создал чёрный хлыст и направил его через Файрана на магов. Паладин успел заблокировать заклинание брата, но один из магов не смог сдержать удара — сверкающий щит с треском порвался, второй чародей был смертельно ранен. Бой продолжился. Файрана окружила сияющая аура, и тот вновь ринулся в атаку. Паладинский свет слепил глаза, жёг кожу, но Ашамаэль какое-то время мог не обращать на это внимания. Охотники, наконец, показали всю свою мощь, и теперь чёрный маг вынужден был сражаться не только с Файраном, но и отбивать магические атаки. Лязг стали, звуки ударов чередовались глухими ударами и вспышками заклинаний. Хотя Ашамаэль и не слишком напрягал свои силы, дабы сдерживать напор врага, все же не успевал ответить ни на одну атаку. Но в какой-то момент Файран ошибся, и чернокнижник воспользовался этим промахом. Нырнув за спину воина, эльф нанёс удар в спину, который, впрочем, оказался не смертельным, но воина на какое-то мгновение из боя вывел. И пока паладин приходил в себя, Ашамаэль направился к пятерым светлым магам, которые были не просто истощены, так теперь ещё и вынуждены сражаться с могучим чернокнижником.

Эльф вытянул руку, прошептал заклинание, и на врагов сорвались тысячи чёрных игл, разя насмерть слабую плоть. Но Ашамаэль раскрылся, и шквал светлых заклинаний обрушился и на него. Светлые копья, молнии и огненные стрелы били в плоть, рвали белую одежду и кожу. Сквозь какофонию вражеских заклинаний эльф разглядел, как два охотника пали замертво, а один из них был ранен. Количество магов сократилось до троих. Ашамаэль игнорировал паладина — тот ни за что не ударит в спину.

«…Ведь это подло. Ха!» — А пока Файран нагонит Ашамаэля, будет уже поздно. Атаковать всего лишь троих чародеев было проще, и чернокнижник быстро перешёл в нападение, заставив теперь светлых магов блокировать чёрные как смоль стрелы, вспышки губительной энергии и ледяные копья. Ашамаэль почти вплотную приблизился к светлым магам, когда Файран наконец нагнал его, выскочив из-за плеча искаженца. Острая сталь рассекла грудь, и тёмный колдун с болезненным воплем повалился на землю, не сумев удержать равновесие. Впрочем, рана была не слишком серьёзной — от подобного умирают долго и мучительно, истекая кровью, если не оказать помощь. Охотники победоносно готовили заклинания пленения, пока Ашамаэль спешно отползал в сторону, зажимая тонкой рукой рану на груди. Хотя эльф и потерпел поражение в первой схватке, у него ещё оставался последний шанс отыграться. Ашамаэль уже ощущал, как сверкающие оковы опутывают его истерзанное тело. Окровавленные губы зашевелились, читая заклинание, и, когда свет принял форму цепей, из тела чародея вырвалась тёмная энергия, породив огромной силы взрыв, поразивший и Файрана, и троих магов. Оковы вдребезги разлетелись, издав звон, слившийся с гулом взрыва и замеревший в воздухе. Чародей с трудом поднялся на ноги и увидел, что один из магов ещё жив. Он-то ему и нужен! Превозмогая боль, эльф ринулся к раненому, перешагнув неподвижное тело младшего брата. Ашамаэль не заметил, что рука паладина шевельнулась в сторону лежащего недалеко меча. Или не захотел заметить.

Тонкие окровавленные пальцы сомкнулись на лице раненого мага и вспыхнули алым светом. Охотник изогнулся в агонии, отдавая свои последние жизненные силы тёмному чародею. Мелкие раны на теле Ашамаэля мгновенно затянулись, но серьёзные раны никуда не делись — лишь кровь остановилась. Но проблемы бренной оболочки были не важны — нужно было двигаться дальше! Даже не оглянувшись на тело брата, словно тот был лишь рядовым противником, маг двинулся дальше. Впрочем, причины такого невнимания крылись несколько глубже. В глубине души великий чёрный маг боялся, что брат жив. И его придётся добить. А если дрогнет рука? Если он не сможет поднять руку на родного брата, пусть и ненавистного? Тогда лучше пусть снова выживет и погибнет от лап тварей за вратами. Чародей уже слышал, как они открывались, как ликовали орды тёмных существ, чуя запах крови светлых магов. И углубляясь вдаль мрачного бескрайнего зала, чернокнижник услышал, как т твари вломились следом за ним. Ашамаэль лишь на мгновение замер, борясь с собой, чтобы не обернуться, и ещё более быстрым шагом двинулся дальше. Словно обгорелые белые змеи за магом волоклись оборванные полы балахона. Изодранные рукава и плащ делали мага тьмы ещё более устрашающим.