Александр Меньшов - Пряди о Боре Законнике
Под вечер мы остановились в одной из ореховых рощ. Стояна отошла за водой, а я остался у костра в одиночестве. Признаюсь, что вдруг ощутил некоторый странный душевный подъём. Как в таких случаях говорят: аж в заднице свербит. Источником подобных ощущений послужило кольцо, найденное под камнем на вершине у Великанов, когда я гостил у орков в Сиверии. Тут даже бы глупцу стало ясно, что оно восстановило свою былую силу.
Решение на применение магического ритуала пришло мгновенно. Вытянув из ножен сакс, и сделав небольшой надрез на ладони, я приложил к нему кольцо и чётко проговорил:
— Хфитнир, выйди ко мне!
Тут же вскинул руку в определённом жесте и бросил на траву тлеющий уголёк.
Глаза ослепли от яркой вспышки, и уже через несколько мгновений передо мной появился огневолк. Из его ноздрей вырвался целый сноп искорок, а угольно-чёрная «шерсть» вздыбилась во все стороны, и под ней явственно стала проглядываться тончайшая сеть цвета раскалённого добела железа.
Я встал и подошёл к этому зверю. В воздухе повис характерный запах серы. Огневолк склонил голову, и уставился мордой в землю.
— Ну, здравствуй, мой друг, — проговорил я дружелюбно.
Зверь снова фыркнул, и искры чуть опалили траву, уже начавшую чернеть под его огромными лапами.
Я провёл ладонью по жёсткой «шерсти», ощущая, как та слегка царапает кожу.
— Зачем он тут? — послышался голос Стояны, видно, только что вернувшейся от ручья.
Увлечённый «общением» с огневолком, я и не заметил, как она подошла сзади. Друидка не выглядела испуганной. Она с интересом смотрела на зверя. А мне вдруг вспомнилось, что именно она, хоть и во сне, но «познакомила» меня с Хфитниром, и научила его вызывать.
— Ты ведь знаешь, кто это? — осторожно спросил я.
Огневолк чуть приподнял голову и покосился на друидку.
— Я думала, что они давным-давно вымерли…
— Ты ничего не помнишь? Про Сиверию?
— Нет… хотя… какие-то обрывки снов… когда я лежала в пирамиде Зэм… Но всё смутно, неопределённо. Зачем ты его вызвал?
Я опять погладил голову Хфитнира, пытаясь собраться мыслями.
— Мне кажется, он сам этого захотел, чтобы его вызвали.
— Сам? Почему?
— В прошлый раз, он спас мою жизнь.
Стояна нахмурилась и подошла ближе. Волк чуть оскалился, но по-прежнему стоял не двигаясь.
— Спокойно, Хфитнир! Это свои… Запомни её. И слушайся, как меня.
Не знаю, понял ли зверь мои слова, но скалиться он перестал.
Мы со Стояной поели и стали укладываться спать. Хфитнир сел в нескольких саженях от нас, так и застыв до самого утра. От огневолка исходил приятный жар, который дополнительно согревал нас с друидкой.
Поутру небо затянуло хмурыми тучами, а спустя час полил затяжной мелкий дождик. Капли с шипением опускались на спину Хфитниру, при этом почти мгновенно испаряясь.
В небе мелькнула небольшая тёмная тень, которая стремительно опустилась на одну из веток. Это была почтовая сова.
Птица угрюмо угукнула и уставилась на нас немигающим взглядом своих громадных глаз. Мы со Стояной переглянулись, а потом я неспешно приблизился и попытался снять с лапы послание.
— Что там? — заглянула через плечо любопытная кошачья мордочка друидки.
— Это от Упрямого.
Так как я по-прежнему не очень хорошо читал по-гибберлингски, то лишь спустя несколько минут смог разобрать написанное.
— Твою мать!
Стояна вздрогнула и испуганно посмотрела на меня.
— Эти дураки решились приручить того ледяного дрейка, что прилетал на праздник Ворейнги-фры, — пояснил я. — Торн Заика завтра собирается провести ритуал вызова Андкалта. Упрямый обеспокоен этим. Пишет, что обращался к Старейшине, но тот согласился с Торном.
— И что?
— Упрямый боится, что «хрустальная ночь» вновь повторится. И теперь по глупости легкомысленных гибберлингов… Ну, дураки, ей-ей!
— Вижу, ты надумал вернуться? — рассердилась Стояна.
— Придётся, — отчего-то сразу стушевался я.
— Но мы же с тобой решили уйти к Голубому озеру, и там…
— Пока пойдёшь сама… Пойми, так надо. Я быстро обернусь в Сккьёрфборх, попробую отговорить и Торна, и Фродди. А потом вернусь.
Стояна побледнела и сжала кулаки.
— Ты… ты… я чувствую, что ты стал холоден ко мне. Только и ждёшь момента… чтобы сбежать.
— Это глупости! — уверено сказал я, но почувствовал, как фальшиво это прозвучало.
— Мы же обручились с тобой! — Стояна продемонстрировала браслет. — Или это тебя тяготит?
Мне нечего было ответить. Потому что я не знал, что именно сказать.
— Я прикажу Хфитниру отвести тебя к нашей хижине и оберегать до моего прихода, — твёрдо заявил друидке.
Девчушка бросила недовольный взгляд на огневолка и тут же отвернулась.
— Ну, что ты… ну… ну…
Друидка молчала. Её лицо сильно побледнело, глаза вспыхнули такой яростью, что я просто не решался к ней приблизиться.
— Опять ты бежишь! — зло проговорила Молчанова, не оборачиваясь. — Опять бросаешь… Тебе только предлог нужен, чтобы уйти. Мог бы не изощряться во всяких…
— Стояна… неужели ты не поняла, что сейчас может приключиться… там… в Сккьёрфборхе?
— А ты понимаешь, что может приключиться со мной? Мы с тобой повязаны… Ты не понимаешь, что случиться, коли уйдёшь!
Я не стал больше с ней ни спорить, ни говорить. Лишь закрепил на Хфитнире котомки и шепнул на ухо о том, чтобы огневолк оберегал свою хозяйку. Потом подошёл к Стояне и попытался поцеловать её в солёную от слёз щеку (губы девчушка умело отвернула). Насильно всунув ей в руку кольцо, я резко развернулся и пошёл налегке прочь.
Неожиданно голову посетила такая мысль, что в нашем мире всё символично. Чтобы не происходило, а его следы — эдакие предвестия, можно увидеть в иных событиях. Вероятно, это и есть те «знаки», о которых мне когда-то рассказывал Фродди. Главное научиться их понимать.
А вот почему я сейчас об этом подумал?
Всё из-за огневолка. Надо же как вовремя кольцо набрало силу! Теперь у меня есть отличный помощник, способный приглядеть за Стояной и защитить её от какой-нибудь угрозы… если та будет.
Стоп! Значит, если следовать моим рассуждениям о знаках, то угроза есть… будет… А кому? Ведь в прошлый раз Хфитнир спасал меня!
Я обернулся, но уже не видел, ни Стояны, ни огневолка.
Возвращаться всегда было плохой приметой. Надеюсь, что я всё же ошибаюсь…
Поначалу идти назад было трудно. И дело не в каких-то физических препятствиях. Тут я человек привычный к условиям походной жизни. А вот то, как нехорошо мы расстались со Стояной, неприятно скребло на душе. Но уже к вечеру отлегло. Убедив себя в правильности собственных действий, я решил идти, не останавливаясь всю ночь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});