Осажденные камнем - Терри Гудкайнд
Скорбь знал, что до устья реки еще далеко.
— Кого мы убьем? — В открытом море им не встретятся другие корабли, они не станут нападать на небольшие прибрежные поселения вроде бухты Ренда. Не в этот раз.
— Не знаю, мой Скорбь. — Мелок виновато отвел взгляд.
Он уставился на солнце, не мигая, и смотрел так долго, что король начал опасаться, что шаман ослепнет. Он пихнул локтем неуклюжего шамана в сторону, и тот потер глаза. Еще в бастионе Мелок подолгу смотрел на пламя в большом очаге, размышляя о видениях. За неимением огня он обратился к солнцу, словно выискивал в нем знамения.
Из-за сильного ветра вода была бурной и неспокойной. Мелок прежде плавал только между островами, и сейчас это было самое долгое его морское путешествие. Первые три дня Мелка жутко тошнило, он держался одной рукой за живот, а другой за поручни, пока его рвало за борт. Шаман был убежден, что змеиный бог проклял его, и что жертва Йорика оказалась недостаточной. В отчаянии он грозился выброситься за борт, но Скорбь удержал его от такого поступка.
— Это не проклятие змеиного бога, а обычная морская болезнь. Ты знаешь, что и другие от нее страдают.
Даже храбрые норукайцы с изуродованными лицами, воины, жаждущие обагрить кровью свои руки и оружие, иногда страдали от морской болезни, за что над ними глумились другие норукайцы.
Два налетчика высмеивали и унижали Мелка во время этого плавания, и король Скорбь забил одного из них до смерти. Из головы мужчины вытекали мозги, как из разбитой скальной тыквы, пока Скорбь выбрасывал тело за борт.
Второй насмешник упал на колени и склонился.
— Смилуйся, король Скорбь! Позволь мне умереть в битве.
Скорбь повернулся к Мелку:
— Тебе решать. Должен ли он умереть?
Имевший жалкий вид шаман покачал головой и поплелся к борту, где его снова вырвало. Скорбь следил, что тот пьет достаточно воды, чтобы выжить. После трех дней качки море успокоилось, и тошнота Мелка прошла. Худшее осталось позади, и шаман снова был полон энергии, жаждал увидеть побережье, реку и Ильдакар.
Змеиные корабли шли на парусах, таща за собой рыболовные сети. Добытая рыба считалась угощением от змеиного бога и была намного лучше, чем завяленные и засоленные припасы. Для себя же король взял остатки мяса яксена из Ильдакара, но делиться им отказался.
Флот налетчиков плыл по казавшемуся серым морю. Мелок метнулся к борту, дергая короля за мускулистую руку.
— Я увидел. И ты увидишь! Смотри. — Скорбь смотрел туда, куда указывал шаман, но ничего не замечал. — Убивать!
Услышав возбужденное лопотание, другие норукайцы тоже подошли к борту. С соседнего змеиного корабля донесся крик, и Скорбь прикрыл глаза рукой от солнца.
— Там! — воскликнул Мелок. — Я говорил, что мы скоро будем убивать. Смотри!
— Сэлки, — утробно прорычал стоявший рядом норукайский воин. — Посмотри на волны, мой король.
Теперь Скорбь заметил покачивающиеся на волнах фигуры, скользкие, серые и нечеловеческие. Скорбь стиснул зубы, почувствовав, как напряглись мышцы челюсти.
— Сэлки… — произнес он так, словно сплюнул яд. — Почему змеиный бог просто не поглотит их, очистив моря от этой грязи?
Он ощутил, как вскипела его кровь. Сэлки были расой подводных злобных монстров, которые, возможно, когда-то давно были людьми. Они держались вместе и служили жестокой королеве. Создания нападали на корабли, которые считали нарушителями. Монстры взбирались по корпусу или пробивали дыры ниже ватерлинии. У сэлок были твердые как железо когти и ряды острейших зубов. Несмотря на жуткий облик, сэлок можно было убить. Скорбь знал это наверняка, ведь он лично убил многих. Часто сэлки, превосходившие численностью экипаж норукайцев, убивали всех на борту и оставляли судно дрейфовать. Время от времени в открытом море находили такие корабли с изорванными темно-синими парусами, сломанными мачтами и палубами в следах когтей, слизи и крови. Скорбь ненавидел сэлок.
Со змеиных кораблей раздались выкрики. Норукайцы похватали копья, топоры и гарпуны, приготовившись к нападению с воды. Они бросали сэлкам вызов, дразня их и подзывая поближе.
— Слишком много, — произнес Мелок, качая головой. — Слишком много.
— Мы сразимся, — сказал Скорбь. — Мне все равно, сколько их.
— Нет-нет, мой Скорбь. Нас слишком много. Сэлки боятся. Слишком много! Норукайцы убьют их всех. Они не станут нападать.
— Тогда они поступают мудро, — разочарованно сказал король.
Он видел минимум сотню тварей, но против них были тысячи норукайских воинов. Существа держались на расстоянии, и король Скорбь сердито и с вызовом смотрел на них. Одна тварь с ярким окрасом держалась впереди, источая злобу. Скорбь подумал, что это королева. Если так, ему бы хотелось забить кулак ей в рот и проломить череп. Он усмехнулся при этой мысли.
Норукайцы на корме потянули за узловатые канаты и подняли сети, чтобы посмотреть на улов. Послышались ликующие возгласы.
— Я говорил тебе, говорил! — Мелок подпрыгивал от нетерпения. — Сейчас мы будем убивать.
В сетях оказалась сэлка. Она пыталась проскользнуть между змеиными кораблями, собираясь атаковать и выискивая слабое место в корпусе. Сколько еще сэлок может быть под водой? Запутавшаяся сэлка извивалась и рвала когтями сеть. Она уже почти выбралась, но норукайцы принялись бить ее дубинками и топорами.
— Не убивать! — вскричал король. — Не сейчас.
У избитого создания были крупные узкие глаза и широкий рыбий рот, который казался насмешкой над разрезанными ртами норукайцев, но Скорбь знал, что сэлки не были детьми их змеиного бога.
Израненная, избитая и истекающая кровью сэлка щелкала челюстями и махала когтями. Скорбь шагнул вперед, не боясь этой твари. Он сжал кулак и ударил. Окованные железом костяшки с хлюпаньем и хрустом врезались в лицо сэлки; из расплющенных ноздрей хлынула кровь, а изо рта потекли слизь и слюна.
— Обвяжите лодыжки канатом и подвесьте на грот-мачте, — приказал Скорбь, проверяя толстую цепь на своей талии.
Норукайцы потащили оглушенное существо по палубе, оставляя след из
