Андрей Валентинов - Рубеж

Из-за горизонта вставал свет. Город, да какой! Юдка снова что-то сказал — я не расслышал.

— А? Что?

— То у них иллюминация…

Город наползал. Река во льду… Край какого-то не то моря, не то озера…

Полосатый шлагбаум…

Я понял, что лежу в снегу, голова гудит и кружится, звезды опять неподвижны, зато тучи несутся бешено, как минуту назад неслись мы, и где-то играет музыка… Трубы.

Сотник Логин поднимался, ошалело вращая глазами. Юдка протянул пану сотнику руку — тот гадливо отстранился, еще и глазами сверкнул.

— Ну, собачья кровь? — это к существу. — Что теперь?

— Приехали. Питербурх, — обиженно проскулило существо. — Спасибо сказали бы! А то — «собачья кровь»… а меня чуть не поджарили через вас! Сотник оскалился и поднял руку, собираясь в очередной раз положить крест. Я успел перехватить его за локоть:

— Он прав, господин Логин. Он свое дело сделал и заслужил некоторого… снисхождения.

Сотник высвободил руку. Плюнул в снег; покосился на Юдку, мрачно взглянул на меня, с отвращением зыркнул на существо:

— Ну, ты… Веди. Где тут царица?

Я невольно оглянулся. Вокруг не было ни души.

— Конем обернусь, — шмыгнуло существо. — Только… один конь ведь троих не свезет.

— Лошадей добудем, — сказал я, ощущая нечто вроде прилива сил.

Впервые за долгий срок предоставилась возможность действовать без оглядки, не казниться каждым шагом, не выбирать между скверным и отвратительным.

Новый порыв ветра. Хвостатое существо обернулось, как и обещало, конем — полностью оседланным и взнузданным, но странной масти. Сотник снова плюнул:

— От погань!..

После короткого, но энергичного спора ехать в седле пришлось все же Логину. Я взял коня-оборотня за уздечку, Юдка пристроился в стороне — я видел, как нервничает сотник, оглядываясь на своего ценного пленника:

— Ты ж смотри, жид!..

— То буду смотреть, пане сотнику, для того ведь и глаза дадены!

Я тщательно делал вид, будто веду коня, — на самом деле конь, то есть бывшее мохнатое существо, вел меня сам. Мы как-то сразу угодили в шум блеск, многолюдье; вдоль улиц громоздились каменные дома в три, а то и в четыре этажа, то и дело попадались роскошные экипажи: колесные, санные. Извозчики и форейторы кричали бестолково, но с апломбом. Пешеходы жались к стенам; я подумал, что если Юдка и задумал бежать, то лучшего места и времени не придумать. То же самое подумал сотник Логин, и правый ус его, и без того поредевший, сделался вдвое короче — его перекусили наконец крепкие Логиновы зубы.

Юдка усмехался. Что таилось за его усмешкой, разгадать не представлялось возможным.

Не знаю, как мы выглядели со стороны, — наверное, странно, но не предосудительно, во всяком случае, пялиться-то на нас пялились, а остановить никто не пытался.

— Лошади таки нужны, — одними губами сказал Юдка. Я пожал плечами:

— Пешком не доберемся?

— Как мы заявимся во дворец — пешком?! Странной масти конь, бывший недавно летающим хвостатым существом, замотал гривой и беспокойно повел глазами.

— Лошади нужны, — повторил Юдка с нажимом.

Сотник Логин посопел, но ничего не сказал.

Лошадей вокруг было много. Неизменные следы их присутствия встречались на каждом шагу — как замерзшие, заснеженные, так и свежие, дымящиеся. То ли дело в забытой уже Столице, где ради чистоты мозаичных улиц каждой лошади под хвост прилажен специальный мешочек…

Лошадей было много, но в основном — упряжных. А мы с Юдкой — не деревенские мальчики, чтобы ездить без седла. Мы и так привлекаем внимание — зачем плодить новые странности?

Юдка легонько толкнул меня плечом. Нас обогнали верховые — двое, нет, трое, просто третий держался чуть позади. Наверное, служка, оруженосец или лакей.

Свернули в переулок.

Здесь было тише. Каменные дома сдвинулись, едва оставляя место для проезда, на фоне снега темнели причудливые железные решетки, то здесь, то там покачивались на ветру светящиеся плошки, и тени трех всадников внезапно выросли, головами коснулись крыш…

— Эй, панове!

Один из всадников обернулся. Не стал скрывать удивления:

— Чего тебе, жид?

Вероятно, это военные, подумал я, разглядывая их одинаковую черную верхнюю одежду с непомерно широкими плечами. У каждого, включая служку, имелось оружие; вероятно, в большом спокойном городе мы могли бы найти лошадей и подешевле.

— А не продали б господа офицеры бедному жиду своих конячек? Мы сами люди не местные…

Всадник, щуплый и худощавый, бледный, несмотря на мороз, рассмеялся. Его спутник, тоже тонкий в кости, но очень высокий, устало поморщился:

— Поедемте, Николай…

Оруженосец — юноша лет четырнадцати — смотрел во все глаза.

Юдка тоже заулыбался. Шагнул вперед, протягивая руку, будто намереваясь потрепать лошадь юноши по холке; увидев его улыбку, я обомлел.

Нельзя! Да нельзя же!

Не пощадит. Ради глупой лошади, которая не так уж и нужна, ради сиюминутной сомнительной надобности — не пощадит, потому как заклят. На кого поднимет руку — живым не выпустит.

— Стоять!

Юдкина рука остановилась в воздухе. Он оглянулся, поймал мой взгляд — и понял. Темные глаза навыкате блеснули нехорошим огнем помедлил, но руку опустил.

— Сотнику… ваш черед поработать. Вы не помогли бы пану Рио…

Всадники удалялись. Откуда-то из подъезда вслед за клубом пара показалась толстая женщина с полным ведром; из-за угла вывернул господин в шубе, лицо от мороза прикрыто платком…

Самой легкой добычей казался мальчик — но его я обогнул. Прыгнул с места — снег мягкий, мостовая скользкая, неудобно, — приземлился за спиной у высокого, перехватил руку, потянувшуюся за оружием; конь, терзаемый судорожно натянутой уздечкой, поднялся на дыбы, и я соскользнул с покатого крупа, увлекая за собой человека в черном.

Разбойное нападение. Именно так. Думал ли я, наемный герой, что мне придется разбойничать не по приказу сомнительного работодателя — по обыкновенной жизненной необходимости?

Нагайку я не видел — услышал в воздухе, подставил руку, поймал, намотал на кулак; очень удачно. И знаменательно, между прочим, что в борьбе с уличным грабителем вооруженный офицер не за саблю хватается — за нагайку. Презирает? А может, человеколюбив?

Рывок — вот и второй всадник аварийно спешился.

В первом освободившемся седле уже сидел Юдка. Мгновение, чтобы подчинить коня, и — вперед, без оглядки, в конец улицы. Невнятно закричал Логин. Я видел, как он отдирает от себя руки того, что замахивался на меня нагайкой, прыгает на верхового оборотня, бьет несчастную тварь по бокам, кидается в погоню…

Неужели Юдка сорвался?

А почему бы и нет? Один, свободен, в большом городе, с Юдкиными-то возможностями…