Джо Аберкромби - Прежде чем их повесят

— Будем здесь ночевать?

— Конечно, — отрезал Байяз, отводя лошадь от края.

Развалины плотнее обступили путников, когда те покинули дорогу Калина и двинулись в тесные кварталы. Джезаль таращился на пугающие тени во мраке. Единственное, что могло быть хуже, чем быть пойманным тут при свете дня, это оставаться тут во мраке ночи. Лучше уж ночевать в аду. Впрочем, особой разницы нет…

Река бушевала под ними, зажатая рукотворным каньоном — высокими валами из гладкого, мокрого камня. Могучий Аос, зажатый в тесные пределы, пенился в бесконечной, безумной ярости, вгрызаясь в отполированный камень и плюясь сердитыми брызгами высоко в воздух. Ферро не могла представить — как что-нибудь может противостоять долго такому потопу, но Байяз оказался прав.

Мост Делателя стоял на месте.

— Во всех моих странствиях по городам и странам под щедрым солнцем я не встречал подобного чуда, — Длинноногий медленно покачал бритой головой. — Как можно мост сделать из металла?

Но мост был из металла. Темный, скользкий, матовый, в сверкающих каплях воды. Он парил над головокружительной пропастью одной простой аркой, невероятно тонкий, словно паутина, рассекающая пустоту книзу; широкая дорога из резных металлических пластин протянулась поверху идеально ровно, приглашая в путь. Каждый край был острым, каждый изгиб — идеальным, каждая поверхность — чистой. Мост стоял нетронутым посреди медленного увядания.

— Как будто только вчера доделали, — пробормотал Ки.

— А ведь это, пожалуй, самая древняя вещь в городе. — Байяз, полуобернувшись, кивнул на развалины позади. — Все дела Иувина пошли прахом. Сломаны, разбиты, забыты — словно их никогда и не было. Но все, что делал мастер Делатель, стоит нетронутым. Все стало даже ярче — потому что светит в потемневшем мире. — Маг фыркнул, и туман вырвался из его ноздрей. — Кто знает? Может, все они будут стоять целыми и невредимыми до конца времен — уже после того, как все мы упокоимся в своих могилах.

Луфар беспокойно посмотрел на бурный поток, не сомневаясь, что свою могилу может найти там.

— Он нас выдержит? Ты уверен?

— В старые времена по нему переходили тысячи людей за день. Десятки тысяч. Лошади, повозки, граждане и рабы — бесконечным потоком, в обе стороны, днем и ночью. Нас он выдержит.

Ферро внимательно следила, как лошадь Байяза, клацая подковами, заходит на мост.

— Этот Делатель явно был человеком… совершенно удивительных талантов, — пробормотал навигатор, пуская лошадь следом.

— Это точно. Такая потеря! — Ки щелкнул поводьями.

Следующим двинулся Девятипалый, за ним, с большой неохотой, — Луфар. Ферро не тронулась с места, сидя под неумолкающим дождем и хмурясь на мост, на повозку, на четырех лошадей и их всадников. Ей все это не нравилось. Река, мост, город — все. С каждым шагом это все больше становилось похоже на ловушку, а сейчас подозрения превратились в уверенность. Ей не стоило слушать Юлвея. Ей не стоило покидать Юг. Ей просто нечего делать тут — в холодной, мокрой, пустынной земле с бандой розовых безбожников.

— Я туда не пойду, — заявила Ферро.

Байяз развернулся к ней.

— Значит, собираешься перелететь? Или останешься на этой стороне?

Ферро спокойно сложила руки на луке седла.

— Может, и останусь.

— Такие вещи лучше обсудить после того, как выберемся из города, — пробормотал брат Длинноногий, с тревогой оглядываясь на пустые улицы.

— Он прав, — сказал Луфар. — Здесь какая-то недобрая атмосфера…

— Наплевать мне на атмосфэру, — прорычала Ферро, — и на всех вас. Зачем мне переходить? Что там есть такого полезного на том берегу реки? Ты обещал мне месть, старый розовый, а дал только ложь, дождь и ужасную еду. Почему же я должна дальше идти с тобой? Объясни!

Байяз нахмурился.

— Мой брат Юлвей помог тебе в пустыне. Тебя убили бы, если бы не он. Ты дала ему слово…

— Слово? Ха! Слово — не кандалы, старик. — Ферро резко развела запястья в стороны. — Гляди. Я свободна. Я не обещала стать рабыней!

Маг громко и протяжно вздохнул, устало сгорбившись в седле.

— Как будто жизнь недостаточно тяжела. Почему, Ферро, ты с готовностью делаешь ее тяжелеее, а не легче?

— Может, Бог что-то имел в виду, когда сотворил меня такой, но я не знаю что. Что такое Семя?

Попала в самую точку. Глаза старого розового чуть не выскочили, когда она проинесла это слово.

— Семя? — пробормотал Луфар.

Байяз хмуро оглядел озадаченные лица спутников.

— Лучше этого не знать.

— Так не пойдет. Вдруг ты снова заснешь на неделю? Я хочу знать, что мы делаем и зачем.

— Я сейчас в полном порядке, — отрезал Байяз, но Ферро знала, что это ложь. Он съежился, постарел и ослаб. Он бодрствует и разговаривает, но он вовсе не в порядке. Чтобы убедить Ферро, пустых заверений маловато. — Больше такого не повторится, можешь поверить…

— Спрашиваю еще раз и надеюсь, этого хватит для простого ответа. Что такое Семя?

Байяз уставился на Ферро, она в ответ уставилась на него.

— Хорошо. Сядем под дождем и обсудим природу вещей.

Маг направил лошадь прочь с моста и оказался в одном шаге.

— Семя — одно из имен того, что Гластрод выкопал в глубинах земли. Именно с его помощью он сотворил все это.

— Это? — буркнул Девятипалый.

— Это все… — Первый из магов обвел рукой окружавшие их разрушения. — Семя превратило в развалины величайший в мире город и поразило земли вокруг — отныне и навеки.

— Значит, оружие? — пробормотала Ферро.

— Это камень, — сказал внезапно Ки, сидевший, ни на кого не глядя, на повозке. — Камень из нижнего мира. Он остался зарытым, когда Эус изгнал демонов из нашего мира. Это субстанция, созданная на другой стороне. Магия в чистом виде.

— Именно, — прошептал Байяз. — мои поздравления, мастер Ки. Хотя бы в одном предмете ваше невежесто не абсолютно. Ну, Ферро! Ответов достаточно?

— Все это сделал камень? — Девятипалый огляделся с несчастным видом. — Так какого черта он нам понадобился?

— Думаю, кое-кто здесь сможет догадаться.

Байяз смотрел прямо в глаза Ферро и бледно улыбался, словно точно знал, о чем она думает. А может, в самом деле знал.

Ведь это не секрет.

Сказки про демонов, копание в земле и древние мокрые развалины не занимали Ферро. Перед ее мысленным взором лежала разрушенная империя Гуркхула. Жители истреблены. Император позабыт. Города обращены в пыль. Власть империи — угасающие воспоминания. Мысли Ферро были заняты лишь смертью и отмщением. Она улыбнулась.