Троецарствие. Дилогия (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

Одна из рук – их вдруг стало очень много – легла мне на губы, прерывая поток слов.

– Были дела, Алексей. Знаешь, боги тоже не вполне свободны. И потом, мое появление могло усугубить ситуацию, которая и так повисла на волоске.

Странно, почему у меня не было ощущения, что все плохо? О чем она, вообще?

– Да все нормально вроде идет. Юг, считай, мой. Сейчас Бешеная Цань снимет блокаду с Синьду, если уже этого не сделала, возьмет морской порт, где будет править. Потом подпишем вассальный договор с Сунем, свадебку с Юэлян сыграем и все. Понятно, что Китай значительно больше, чем два‑три уезда на юге, но, согласись, очень неплохие результаты для трех с половиной месяцев работы.

– Соглашусь, – богиня улыбнулась так тепло и ласково, что у меня сердце защемило от недобрых предчувствий. Она не была со мной добра, чтобы так улыбаться.

– А что за дела тебя отвлекли, милосердная? – осторожно уточнил я. – Какие‑то неприятности?

Она кивнула, но вслух ничего не произнесла, отчего у меня на душе стало еще паршивее.

– Меня это касается?

Еще один кивок, сопровожденный улыбкой в исполнении доброй бабули.

– Многоликая, не сочти за дерзость, но мы можем как‑то более содержательно пообщаться? Я же не этнический ханец, чтобы вот так по намекам понимать, что ты сказать хочешь.

– Янь‑ван победил, – она склонила голову.

– Да с фигов, он с того раза никак себя не проявлял! – выдал я быстрее, чем успел обдумать сказанное. Поправился спустя миг. – В каком смысле?

– Мне напомнили, что боги не вмешиваются в дела людей. Точнее, не так, как это сделала я.

– Кто?

– Тот, кто имел на это право.

– А Янь‑ван тоже, между прочим, в мое тело влез! Так что – можно было?

– Этот факт был учтен. И признан ответными действиями. И, как следствие, оправданными.

– А Бай Гуцзин? То, что он на меня скелета натравил…

Снова жест, запирающий мою речь.

– Я была небрежна, – произнесла девчонка‑подросток в мужской одежде и луком в руке. – А он – последователен и внимателен. Он победил. Принято решение, что я должна прекратить свое вмешательство в дела людей. И перестать оказывать тебе помощь.

Вот, значит, как! Пока я изображал из себя полевого командира, объединял раздробленный феодалами Китай, где‑то в Небесах, или где там боги Поднебесной обитают, шла своя война. Гуаньинь, представляющая партию «Спасем китайскую магию» столкнулась с противодействием короля ада, который стремился к сохранению статус‑кво – она как‑то говорила, что он консерватор и ретроград. Почему, кстати? Чем ему одаренные не угодили?

Впрочем, это их дела – небесные. А для меня важно, что по итогам невидимых баталий, моя патронесса проиграла. Ей поставили на вид (кто? лично нефритовый император?) и запретили дальнейшие эксперименты с людьми. Поэтому она на звонки не отвечала.

И?

В смысле, не стрелок И, а «и», то есть дальше что?

– А что конкретно это значит, многоликая? Конкретно для меня? Я так‑то понял уже, что тебе приказали сократить общение со своим чемпионом, но дальше‑то что? Отберут техники? Вернут меня в родной мир?

Странно, но даже мысль об этом наполнила меня тоской. Став стратегом, живя в условиях непрекращающейся войны древнего Китая, я уже не мыслил оказаться в мире, где главной опасность является увольнение с рабочего места.

Я понял, что не хочу возвращаться к прежней жизни. Совсем. Тут грязно, опасно, нет множества вещей, которые делали мой быт приятным и комфортным, но это мой дом. Уже успел им стать. И в нем живут мои друзья. Настоящие, пусть и китайцы все поголовно.

– Вода не течет из океана в горы. – В одной из рук появился веер, расписанный драконами и фениксами, грызущими друг другу глотки. Он пару раз качнулся, гоня ветерок в лицо богине, после чего превратился в грубую тяпку, которую держала сгорбленная годами и тяжелым трудом пожилая китаянка. – Нельзя повернуть свершившееся вспять.

– Это понимать как «нет»? Тогда что?

– Ты должен доказать, что мое вмешательство было минимальным. Что ты можешь и желаешь сделать то, что я тебе поручала, сам. По своей воле и своими силами.

– Спасти Китай?

– Спасти Китай.

Ну, целеполагание не изменилось, уже большой плюс.

– Сроки? Я не сомневаюсь, что ты в курсе, но… Эпоха трех враждующих царств в моем мире около сотни лет шла! За сколько я должен разрулить то, что не удалось местным.

– Не дерзи.

– Прости.

– Речь не идет о сроках, в которые ты должен объединить Китай. Тебе дали год. За который ты должен доказать, что не являешься моей марионеткой.

– А это не так?

Одна из ладошек выстрелила вперед и ударила меня в лоб.

– Заканчивай поясничать!

– Да я на нерве весь, что ты хочешь‑то? Ладно‑ладно, буду серьезнее. Значит, год? Без права переписки и твоей поддержки? Не так все плохо, да? Месяц же мы прожили в разлуке… Ай! Все, больше не буду! Честно!

Богиня между тем довольной не выглядела. Напротив, все ее лики выражали… смущение? Черт, это плохо! Именно так ведут себя все женщины, когда должны сказать что‑то неприятное, но до последнего оттягивают этот момент.

– А скажи мне, милосердная, нет ли тут каких‑то особых условий. Типа не встречаться, не общаться, не помогать, не есть рис после шести? Может, за этот год я должен достичь десятого разряда? Сберечь какую‑то реликвию? Взять старую столицу? Никто из моих капитанов не должен получить ранения?

Согласный наклон головы.

– Я так и знал! И что именно?

– Через год ты должен получить титул князя. Владеть территорией четырех уездов. С моей стороны не должно быть никакого вмешательства. Никаких встреч – эту разрешили только для того, чтобы довести до тебя решение. Никаких подсказок, никаких трактатов и наполненных магией вещей, полученных от меня или по моей воле. Ты принимаешь решения самостоятельно, опираясь лишь на свое понимание ситуации и советы приближенных. Ты можешь принимать любую помощь или отказываться от нее, но делать это по своей воле.

Говорила она как с листа читала. Скорее всего, богиня и правда цитировала условия договора, который был прописан где‑то в небесной канцелярии – китайские боги такие же бюрократы, как и люди Поднебесной.

– Я так понимаю, что за мной будут следить, верно?

– Да. Каждый новый человек в твоем окружении будет проверяться на связь со мной – этот вариант Янь‑ван тоже предусмотрел.

– Прямо нотариус, а не владыка преисподней!

– Но, если твои деяния привлекут к тебе сторонника, который окажет существенное влияние на выполнение условий договора, это не будет считаться помощью с моей стороны.

– Что ж, это хорошо…

Тут я сделал стойку. Зачем она выделила это положение? Необходимости в этом не было, но она все равно заострила на нем внимание. Что‑то хотела мне сказать, но не в открытую? Возможно! Мутит что‑то, зую даю!

Однако следующая ее фраза заставил забыть о скрытых смыслах.

– Интерфейс забирают.

Хреново! Но не смертельно. Я уже более‑менее научился обходится без него, так что справлюсь. Придется, конечно, научиться дозировать ци при активации техник, но и это не непосильная задача.

– Переводчик тоже.

– Да твою мать! – тут я не выдержал. – Прости, не тебе. Но, черт, я же не могу на китайском говорить! Не, я порой слышал слова и без синхронного перевода, но это же ни о чем! Слушай, да меня проще тогда убить!

Она лишь развела руками. Потом добавила, видимо, тоже сочтя данный жест недостаточно информативным.

– Янь‑вана это бы очень порадовало.

Козлина подземная! Не получилось на свою сторону привлечь, так начал гадить везде, где можно!

Тут я поймал себя на мысли, что, даже психуя, яе паникую. Вполне холодно оцениваю полученные известия и уже прикидываю, как с такими картами дальше играть. Вот ведь! Я реально изменился! В прошлой жизни после такой подставы час бы ныл и искал виноватых, а теперь…

А теперь я стратег. Человек, который не просто летает над полем боя и бодрым голосом призывает усилить давление на врага. Я думаю. Просчитываю. Выбираю из всех вариантов тот, что приведет к победе. И не сдаюсь.