Виктор Емский - Индотитания

Первым достиг могущества Низам аль Мульк. Он стал визирем у султана Малик-Шаха. Низам не забыл клятвы. Он выдал Омару Хайяму пособие, благодаря которому тот превратился в обеспеченного человека, а также предложил занять место придворного астронома. И Хасан ибн Саббах получил должность при дворе. И занял ее.

Но, спустя некоторое непродолжительное время его начала терзать зависть. Он сам захотел быть визирем. Хасан стал плести интриги против своего друга и благодетеля. Заговор был своевременно раскрыт. Вместо того, чтобы казнить предателя, Низам аль Мульк просто изгнал его из страны. Хасан оправился в Египет.

Выдав себя за посланника Малик-Шаха, он неплохо устроился при дворе фатимидского халифа аль Мустансира. Но и здесь он не смог обойтись без интриг. В результате Хасан был разоблачен, схвачен и приговорен к смерти. Но когда его вели на казнь, рухнул один из минаретов. Хасан заявил, что это — знак Всевышнего. Ему поверили и заменили казнь изгнанием.

Приблизительно в это время Хасан стал исмаилитом. Приверженцев данной секты преследовали как сунниты, так и шииты. А низаритов вообще убивали, можно сказать, пачками.

ЖОРА. Профессор, непонятно. Какие-то исмаилиты, низариты, шииты… Кто это

такие?

ПРОФЕССОР. Долго объяснять. Проще запомнить следующее: основные направления

ислама — суннизм и шиизм. Исмаилиты — секта, вышедшая из шиизма. А низариты — подсекта исмаилитов. Теологическое обоснование приводить не буду. Разум у вас закипит. Хотя, если эпопея с вырубкой затянется, могу прочитать курс лекций по истории ислама.

ЛЕНЬКА. Хорошо. Что дальше было.

ПРОФЕССОР. Дальше было интересней.

Наш доблестный Хасан, как оказалось, обладал даром внушения. Об

этом свидетельствуют воспоминания многих его современников. Будучи, ко всему прочему, прекрасным оратором, он собрал вокруг себя большую банду обездоленных и гонимых низаритов. Скромно объявив себя имамом, он навел в банде свирепую дисциплину, и отправился посмотреть, где что «плохо лежит». А плохо лежали в то время горные замки в северо-западном Иране. Теоретически они находились под властью султана Малик-Шаха, но практически — заправляли этими территориями мелкие феодалы.

Наш предприимчивый Хасан с толпой приверженцев прошел через Палестину,

грабя по пути все, что попадало в руки, и оказался под стенами неприступного замка Аламут. Местный шейх, увидав толпу бородатых оборванцев, сильно испугался и тут же продал Хасану замок на выгодных условиях. Новоиспеченный имам засел в крепости и объявил себя Шейх эль Джабалем, что переводится, как — «Старец Горы». Вот тут-то и понеслось!

Им было создано исмаилитское государство. Постепенно прибрались к рукам и соседние замки. Низам аль Мульк увидел в этом расширяющемся образовании угрозу, и решил отправить в горы карательную экспедицию. Хасан, узнав о его планах, попросил одного из фанатично преданных ему людей помочь в деле становления молодого праведного государства. Тот с радостью согласился, проник в дом к Низаму аль Мульку,

и профессионально проткнул визиря отравленным кинжалом. Карательная экспедиция не состоялась. И история о дружбе на этом закончилась. Малик-Шах, узнав от никуда не скрывшегося убийцы, кто был заказчиком совершенного преступления, решил довершить дело, начатое своим любимым визирем. Но, совершенно неожиданно был отравлен. Интересно, кем? История умалчивает, но выводы напрашиваются однозначные.

И началась другая эпопея. Низам аль Мульк стал первой жертвой. Дальше счет пошел на десятки и сотни. И зазвучало слово — «Гашишиуны». А в Европе — «Ассасины». Про камикадзе тогда никто ничего не знал. Но, начиная с тысяча девяносто второго года весь мир понял, кто такие ассасины, и кого представляет собой Хасан ибн Саббах.

ХАСАН. Не так это было.

ПРОФЕССОР. Я рассказал легенду. А теперь — исторически верный материал.

Еще в девятнадцатом веке один из немецких ученых-историков заявил, что вся описанная выше троица не могла учиться вместе в одном медресе, так как Низам аль Мульк был старше Омара и Хасана почти на тридцать лет. Далее, при внимательном изучении письменных источников того времени, оказалось, что наш Хасан, дай Всевышний его дубу здоровья, учился в медресе города Рея, где и стал исмаилитом благодаря чуткому вмешательству некоего проповедника, которого звали — Му-мин. А также духовного наставника по имени Муртаз аль Сирт. Далее — более.

Как только им был занят замок Аламут, деятельность его стала кипучей. В — теперь уже его — государстве были установлены самые аскетичные формы существования подданного населения. Он покупал у малоимущих людей маленьких мальчиков, и с детства воспитывал их так, как ему было нужно. То есть — в слепой манере повиновения и обожания себя Великого. Их учили многому: владению холодным, стрелковым и метательным оружием; искусству распознавания и изготовления ядов; и даже — актерскому мастерству. Ибо, самое главное — умение влезть в душу людскую, после

чего маскировка уже не будет столь важна. Так возник орден убийц. Убийц во имя веры, во имя ислама. Но — ненадолго.

Оказалось, что убийство — очень выгодное дело! И вера отступила на второй план. Самый главный фактор — потрясающее самопожертвование исполнителей воли Хасана. Они, убив кого-либо по его приказу, никогда никуда не убегали, хотя знали, что будут подвергнуты самым чудовищным пыткам. Они всегда говорили правду (за одним исключением, о котором я расскажу позже). Ассасины рассказывали, что посланы Старцем Горы, и что им безразлична их дальнейшая судьба. Они выполнили то, что он велел, и потому теперь им открыта дорога в рай. Да, они принимали гашиш перед

выполнением задания, и не только. Но Старец никогда этого не запрещал, а даже –

рекомендовал. И поэтому их души чисты и готовы к скорейшей отправке в рай. А мученическая смерть сделает эту дорогу более гладкой и стремительной…

ХАСАН. Не так это было.

ЖОРА. Слушай, заткнись, а? Как-никак, доктор исторических наук говорит.

ХАСАН. Был у меня один доктор. Попытался вылечить мою головную боль ослиной

мочой…

ЛЕНЬКА. Вылечил?

ХАСАН. Был в ней утоплен.

ЖОРА. Это — не доктор медицины. Это — доктор исторических наук. Надо понимать разницу.

КОНТУШЁВСКИЙ. Если он и доктор, то, отнюдь, не исторический, а патологоанатомический. Или, на худой конец — химический. Вот вам и разница.

ЖОРА.

ЛЕНЬКА. Заткнись, Конушёвский!

НЕМО.

ЖОРА. И что было дальше?