Мерри - 9 1/2 недель

 Эссе по зельям – это просто какой-то кошмар. Ужасно жаль, что я не могу написать Гермионе.

Глава 4. Неделя третья

Из дневника Гарри Поттера (15 июля, 13:10)

Я сдаюсь. Я уже пять раз перечитал главу учебника про трансформационные зелья и все равно не могу понять, почему Оборотное зелье не входит ни в одну из основных групп. А без этого никакого сравнительного анализа не получится.

 Если бы я был нормальным ребенком, я бы нашел в родительской библиотеке нужный справочник или, на худой конец, заказал бы что-нибудь совиной почтой. А так я даже Гермионе написать не могу!

 Решено: я иду к Снейпу. Ну не убьет же он меня, в самом-то деле? В худшем случае – обсмеет и выгонит взашей. Так или иначе, терять мне все равно особо нечего. Если он меня все-таки убьет – считайте, что я умер аврором.

Интерлюдия 13: Северус (15 июля, 13:25)

Чертова жара – приходится носить это маггловское безобразие. Почему-то в этих легкомысленных синих штанах неудержимо тянет положить ноги на стол. Какой-то необъяснимый психологический эффект. Зато, конечно, не так жарко.

 Хорошо, что Альбус все-таки оставил здесь в библиотеке что-то, кроме детективных сериалов и сентиментальных глупостей вроде сестер Бронте. Я разыскал в углу полку вполне приличных маггловских поэтов – были там, например, томики Данте и Петрарки, причем в оригинале. Делать мне все равно нечего, так что я второй день продираюсь сквозь сонеты знаменитого итальянца, с трудом вспоминая полузабытый язык моей прабабки по материнской линии.

 Vero e che 'l dolce mansueto riso *Pur acqueta gli ardenti miei desiri,Et mi sottragge al foco de' martiri,Mentr'io son a mirarvi intento et fiso.

 Краем глаза я замечаю маячащую у порога тень. Поттер. С какими-то бумажками в руках. Интересно, что ему надо?

 Я продолжаю читать и делаю вид, что ничего не замечаю: если он от меня чего-то хочет, ему придется набраться мужества об этом попросить.

 Проходит пять минут. Мальчишка по-прежнему топчется на том же месте. Я вздыхаю: похоже, у меня раньше кончится терпение, чем наш смелый гриффиндорец соберется с духом.

 – Что тебе нужно? – спрашиваю я.

 Ответа нет.

 – Я не умею читать мысли – по крайней мере, на таком расстоянии и без зрительного контакта. Говори, зачем пришел, и уходи.

 Он осторожно подходит ближе, и я вижу, что в руках у него спенсеровский учебник по зельеварению для седьмого курса. Удивительно бестолковая в некоторых вопросах вещь, но остальные, к сожалению, еще хуже. Если я переживу Волдеморта, непременно напишу что-нибудь человеческое.

 – Вы не могли бы... – мямлит Поттер. – Ты не мог бы... помочь мне с эссе? – он виновато смотрит на меня.

 Надо же. Я был уверен, что он не возьмется за домашние задания, по меньшей мере, до двадцатого августа – уж тем более за зелья.

 – Я не имею права – да и не собираюсь – делать за тебя твою работу, – сухо замечаю я и вижу, как его рука машинально тянется к отсутствующим очкам – он всегда их теребит, когда нервничает. Я неторопливо продолжаю: – Я, однако, могу ответить на конкретные вопросы. Садись, не стой над душой.

 Он поспешно и неловко опускается на диван рядом со мной, продолжая судорожно сжимать в руках учебник, да так, что аж костяшки побелели.

 – Ну? – вопрошаю я.

 Он глубоко вдыхает и собирается с духом.

 – Я не понимаю, почему Оборотное зелье не входит ни в одну из основных групп трансформационных зелий. Из всего, что тут написано, следует, что оно должно входить во вторую, но тут сказано, что это исключение...

 А. Да, ровно в этом пункте Спенсер многое не договаривает. Занятно, обычно мало кто обращает на это внимание.

 – Так, давай-ка по порядку, – я откладываю Петрарку в сторону и откидываюсь назад, заложив руки за голову. – Назови мне характеристики основных групп трансформационных зелий.

 – Э-э, – мямлит мальчишка, ерзая на месте, но встретив мой грозный (надеюсь) взгляд, торопливо начинает говорить: – Всего групп четыре: зелья первых трех превращают людей в людей, зелья четвертой – в животных. Первая группа – простейшие зелья, недалеко ушедшие от элементарных маскирующих чар, они меняют только внешность, да и то в ограниченных условиях. Зелья второй группы меняют не только внешность, но и другие простейшие физические навыки и характеристики – походку, например, или голос. Наконец, третья группа влияет и на магические характеристики объекта. Можно, скажем, временно сделать человека сквибом... В этой группе есть особая подгруппа иллюзорных зелий: они меняют не человека, а то, как его воспринимают окружающие. Я не очень понимаю, почему это не отдельный класс... – он вопросительно смотрит на меня. Честно говоря, я потрясен. Определенно, нормальная домашняя обстановка положительно влияет на умственные способности детей. Я даже не предполагал, что до такой степени.

 – Более или менее верно, хотя насчет последней подгруппы ты правильно сомневаешься. В последние лет десять-пятнадцать ее принято считать отдельной, независимой группой. Что касается Оборотного зелья... продолжай, будь добр. Что ты знаешь о его свойствах и куда оно, с твоей точки зрения, должно попадать?

 – Ну, оно совершенно точно не первой группы, потому что меняет не только внешность, но и голос, я проверя... – смешавшись, он опускает глаза и мучительно краснеет.

 – Та-ак, – медленно говорю я, откровенно наслаждаясь его смущением. – Полагаю, что именно ты в курсе судьбы, постигшей кожу бумсланга, пропавшую из моих личных запасов четыре года назад?

 Он с несчастным видом кивает, но молчит.

 – Право слово, мне крайне любопытно, кто именно умудрился взломать мои охранные чары? Ты? Для второкурсника это солидное достижение.

 Он отрицательно мотает головой.

 – Кто-то из старших? Близнецы Уизли? – мне действительно любопытно. Усмехнувшись, я добавляю: – Может, поделишься столь ценными сведениями? Обещаю не применять к гриффиндорскому герою-похитителю никаких санкций.

 – Честно? – он наконец поднимает глаза.

 – Уж извини, но давать страшную клятву в полночь на перекрестке Гекаты я не собираюсь, – он изумленно фыркает и немного расслабляется. – Тебе мало моего слова?

 – Нет... сэр, – поспешно возражает он. – Это была Гермиона. И зелье тоже она варила.

 Я так и знал. Мантия-невидимка – это, конечно, серьезное преимущество, но чтобы в двенадцать лет взломать мои чары и сварить Оборотное зелье, нужна голова на плечах. Правда, это не спасло девчонку от нескольких недель в полукошачьем виде. Правильно, идентификационные заклятья проходят только на третьем курсе – ей не пришло в голову проверить, чей волос они позаимствовали.