Оксана Демченко - КОРОЛЕВСКИЙ МАСКАРАД

  Зато Дорога покойного Рртыха, третьего носителя этого великого имени в королевском роду подгорников, получившая место на гербе Иллора, сегодня в точности такова, как в день открытия. Ни выбоинки, ни скола. Рртых говорил: 'она есть знак нашей готовности искать общий путь с иными расами, и мостить этот путь наилучшими плитами, бесшовно'. Так и есть, и гномы ухаживают за Дорогой. Зимой вычищают до последней снежинки, посыпают толченым гранитом. Они не любят глупостей вроде гололеда.

  На какие только хитрости не пускались соседи королевства Рониг, чтобы уговорить гномов повторить свой 'дорожный' подвиг! Причем - бесплатно, ведь однажды это удалось. Но стальные упрямцы стояли на своем. То есть на заявленной в тот же самый день открытия цене за версту, обозначенной в красном золоте. Люди упирались по их представлениям, очень долго - полвека. Пробовали строить своими силами...

  Говорят, новый король Иллора, внук Рртыха, готов снизить цену. У него образовалась весьма неожиданная головная боль: куда девать золото? В стране и так имеется богатейший рудник, закрытый за ненадобностью, а тут новая напасть - кладовые переполнены. Еще бы: строится широкий, в два рукава, торговый тракт через весь известный гномам обжитой мир, с севера на юг - от Леснии до самого моря. Очень длинный, но гномы работу любят.

  Риола бежала, смотрела по сторонам и вспоминала. Может, потому в две недели девушка и не уложилась, расплатиться за право входа в тоннель удалось только на шестнадцатый день от побега. Одно радовало - ей нужен не длинный старый Сад гостей, превращенный в сплошной торговый город. А новый короткий тоннель, выводящий прямиком на юг второй долины эльфов, Лирро. Неполных два дня в подгорье - и вот он, застывший по воле архитектора одинокий бархан у древнего дворца.

  Крошечный кусочек южной пустыни, вписанный в северный лесистый рельеф. Забавное место. Каждую осень здесь, в старом дворце, шумят балы прощания с летом. А все остальное время в округе живут тихо. Тут осело немало пожилых гномов, выбравшихся из своих пещер погреть на солнышке старые кости. К двумстам годам подгорники неизбежно становятся богаты, чуть подслеповаты и даже, как они сами утверждают, ленивы. То есть работают каких-то жалких десять часов в сутки, и хуже того, привыкают устраивать дни отдыха раз в месяц. От кузнечного дела в большинстве отходят, сила уже не та. И занимаются мелким промыслом - для души. Точат статуэтки, шлифуют алмазы, чеканят узор по серебряной посуде. Не на продажу, для друзей. То, что создают пожилые гномы, продавать никто не соглашается. Старики обладают удивительным мастерством и трудятся неспешно, вкладывая всю душу в дело. Вещицы получаются - волшебные, в самом замечательном смысле слова. Теплые, родные, памятные.

  А разочарованных торговцев, пытающихся прорваться и выкупить у гномов хоть что-то наихудшее и неудачное, целыми стаями ловят в окрестных лесах эльфийские следопыты. Стыдят, штрафуют, самых злостных сдают соседям, гномьим стражам границы - норникам. Подгорники очень уважают своих стариков и нещадно карают жадных надоед, пытающихся отнять время у любимых дедушек и бабушек. То есть отсылают торговцев в угольные шахты на пару недель или даже полный месяц. Обычно этого людям хватает с лихвой...

  Не могут заботливые внуки угомонить одну лишь напасть - великую мать ящеров Драконэль, в которой теперь двадцать две сажени от носа до кончика хвоста. Время от времени той кажется, что выстроенные гномами низенькие дома излишне плотно окружают её бархан.

  Королева Сэльви лет сто назад побеседовала с ящерицей. Риола гордо улыбнулась: мама умеет объяснять важное даже таким огромным и независимым от мира эльфов существам - и мирно договариваться. Драконэль больше не обижает живых соседей. Но иногда приходит, долго смотрит своим неподвижным тяжелым взглядом на огни в окошках. И, выбрав самый подозрительный, спускается в долинку. Подходит, шипит предупредительно и ждет, пока отлично знакомые с сигналом жители покинут постройку. Затем упирается в неё мордой и начинает двигать.

  Как шутят эльфы Лирро, гномы умеют строить - а Драконэль научилась их расстраивать. Обычно ящерица на несколько лет успокаивается, снеся один-два дома. Гномы привыкли и не сердятся на неё. Даже уважают по своему, они умеют ценить настоящее упорство. И, надо признать, Драконэль в чем-то права. Гномьи бабушки и дедушки давно взирают на её пески с жадностью, оценивая их выше золота. Вот бы внучатам радость была - такая громадная песочница! Между собой, в разговоре, гномы иначе и не именуют бархан - только Песочница, и всегда с большой буквы, важно, многозначительно.

  Риола выбралась из тоннеля под вечер. Вежливо поблагодарила гнома, дежурного норника у ворот в Лирро. Рослый для подгорника часовой бодро поздравил с прибытием домой, сразу опознал эльфа и не взял второй части платы - это условие использования общего тоннеля.

  Разговорился, спросил про осенние балы и уточнил, не встречала ли она на Дороге - а гномы именуют дело Рртыха так, с большой буквы и без пояснений - короля Гхросса со свитой. Уже добрался в Рэлло? Ну, молодец, гному не пристало ковылять в полсилы! Риола тоже осторожно поинтересовалась: не будет ли занят тоннель караванами в ближайшую неделю? Норник задумался, обстоятельно перебрал важных купцов, пользующихся проходом регулярно. Пожал плечами, отметил - не сезон, ярмарки будут позже, а весенние дела закончены. Получасом позже принцесса уверенно кивнула и снова поблагодарила гнома. Дорога свободна!

  В гномий поселок Риола добралась к ночи. То есть как раз вовремя, чтобы увидеть очередную попытку Драконэль отодвинуть гномов.

  Пожилой Мастер - то есть управляющий, если на человечий лад - Зеленого города страны Гхросс, ныне переименованного в Малахитовый узор, стоял в паре саженей от морды старой ящерицы, мужественно загораживая ей дорогу к стене. И шумел, перекрывая возмущенное шипение.

  - Совести у тебя нет! Третий раз меня сносишь! Ну ладно, я не в обиде, только дом толкай, а мастерскую мою не тронь! Вон, правее прими и упирайся, раз бессонница донимает.

  Драконэль зашипела еще более ядовито и щелкнула хвостом, демонстрируя серьезность намерений. Гул прокатился по земле, попавшая под удар небольшая ель, высаженная лет сорок назад, охнула и легла, вывернув плоский круг корней. Жена мастера выбежала из дома, задыхаясь от поспешности, и с надрывным 'Оо-ох' выволокла пару крупных копченых поросят. Ящерица прекратила дергать хвостом и сочла переговоры успешными, а доводы страдающей стороны - вескими и вкусными. Длинный язык, у основания почти в тело гнома толщиной, вытянулся и обмотал трижды первого поросенка. Полуминутой позже Драконэль отправила в широкую пасть и второго. Проглотила, задумчиво прикрыла глаза и замерла. Вздохнула и переступила лапами, нацеливая морду в стену дома.