Ник Перумов - Адамант Хенны

— Вставай! Твоя стража.

Фолко кивнул, мгновенно переходя от сна к яви — умение, подаренное войной. Стража — дело святое. Хоббит накинул плащ, скрывая кольчугу и меч; свой наблюдательный пост он с гномами устроил на площадке лестницы возле высокого и узкого окна, откуда хорошо просматривалась почти вся Хелмская Долина, сейчас сплошь залитая лунным светом. Внизу горели многочисленные костры расположившегося на отдых войска — казарм в Хорнбурге не хватало. В лагере все оставалось спокойно, и хоббит уже почти уверил себя, что до самого утра ничего не может случиться, как краем глаза заметил молча скользящие между костров темные силуэты воинов. Впереди всех виднелась мощная фигура Третьего Маршала!

— Клянусь великим Орлангуром! — невольно прошептал Фолко. Ему пришлось признаться себе — подобного он не ожидал. Значит, Брего все-таки решился… Хоббит поднес к губам небольшой рог, готовясь подать сигнал своим воинам, и распахнул для верности окно.

Однако… это не годится. Никогда еще Рохан не знал междоусобных смут, когда брат шел на брата. Бедствие, случившееся в Гондоре, многим пошло на пользу. Так неужели повинующиеся ему, Фолко, воины станут первыми, кто начнет замятию в Роханской Марке? Разумеется, хоббиту ничего не стоило навскидку всадить стрелу между шлемом и кольчугой Третьего Маршала, но…

А что, если?..

— Эгей, почтенный Брего, что это ты гуляешь так поздно? — во весь голос крикнул Фолко, чуть ли не по пояс высунувшись из бойницы. — Тревоги-то вроде не было!

Брего замер, точно ноги его внезапно пустили корни. Не таясь, хоббит смотрел на растерявшегося Маршала.

— И зачем это с тобой столько воинов? — не унимался Фолко. — Надеюсь, ты не стал будить моих? Они этого куда как не любят.

Косноязычный Третий Маршал явно растерялся. И в обычной-то жизни с трудом слагавший фразы более чем из трех слов, сейчас он и подавно не мог с ходу придумать сколько-нибудь подходящий ответ. Ему оставалось только огрызнуться.

— А, ну… эта, а я его, ответ, тебе давать должен? — рявкнул он, тщетно пытаясь скрыть растерянность. — Посты я проверял, ну, понятно, нет, значит?

— И поэтому тебя сопровождает добрая сотня мечников? — съехидничал Фолко.

Брего оказался в затруднении. Хоббит легко мог догадаться, о чем сейчас думает роханский богатырь: этот коротышка начеку… значит, и его приятели гномы тоже… прорываться силой — значит объявить войну Эодрейду… Войско не пойдет против короля…

— А дак ведь они того… перебрали, значит, я проветриваться их и заставляю! — ответил наконец Третий Маршал и, поворачиваясь к своим людям, скомандовал так, чтобы Фолко слышал тоже:

— А ну, гуляки, давайте по местам!

Фолко досмотрел спектакль до конца — воины Брего и в самом деле разошлись кто куда. Интересно, что им сказал Третий Маршал? Они знали, на что идут?

Остаток ночи минул спокойно. Брего так и не показался.

В свой черед наступило утро, снежные вершины Белых Гор окрасились алым.

В лагере сыграли побудку.

Наскоро позавтракав, хоббит и гномы стали держать совет.

— Надо рассказать королю, — настаивал Торин. — Брего явно хотел устроить мятеж!

— Если он и задумал мятеж, то крайне бездарно, — возразил хоббит. — Сейчас у нас никаких доказательств для того, чтобы открыто обвинить его в измене — обвинить не простого воина, а Третьего Маршала Марки!

— Так что же, ждать, пока он нас и впрямь в осаду возьмет? — взвился Торин. — Боюсь, как бы мы опять не опоздали!

— Нет! — стоял на своем Фолко. — Брего не Олмер. Лучше будем охранять короля. Сделаем так, чтобы наши три сотни были бы всегда наготове. А с Брего я теперь глаз не спущу, обещаю вам. И как только он…

Бурные споры оказались прерваны явившимся королевским посыльным.

Эодрейд звал всех немедленно к себе.

Постель Эодрейда была несмята. Глаза у короля глубоко запали, под ними залегла синева — сказалась бессонная ночь.

— Мастер Холбутла, о чем это вы так громко спорили с Третьим Маршалом этой ночью? — без предисловий начал король. — Что он делал возле башни с сотней вооруженных воинов?

— А… Э… мой повелитель… — замялся Фолко. — По-моему, достопочтенному Брего просто не спалось… И он искал себе дела, ходил по лагерю…

— То есть ты утверждаешь, что он не собирался поднять мятеж? — Эодрейд не сводил с хоббита пристального взгляда.

— Если б собирался, то, наверное, сегодня мы бы славно позвенели мечами, — пожал плечами Фолко. — Однако… — Он развел руками.

— Ну что ж, — задумчиво проговорил Эодрейд. — Похвально, что вы не обвиняете человека на основании одних лишь подозрений… И все же у меня веры Брего больше нет. Я все видел и слышал. Он шел ко входу в башню… и так совпало, что нижние этажи охраняли воины его тысячи… Но ты, мастер Холбутла, заставил его повернуть назад. Так что для меня все ясно. Другое дело, что суд Маршалов никогда не вынесет обвинительного приговора, так что пусть Брего живет. Но командовать отныне он будет только собственной женой.

— Гмм! Но, повелитель, зачем вы рассказываете все это нам? — бесцеремонно встрял Малыш.

— Потому что я хотел расформировать полк Брего, отправив большую часть его воинов под ваше начало, тем более что Тарбадская Битва показала — мы нуждаемся больше в пеших стрелках и латниках, нежели в конных воинах.

— Но это может вызвать толки… — попытался возразить хоббит.

— Толки? Ерунда! Мои воины охотно служат под вашей командой. Полки мастера Холбутлы, мастера Торина и мастера Строри геройски дрались под Тарбадом. Все знают, что войско было спасено лишь благодаря их доблести. Служить в этих полках — немалая честь. Никто уже не считает, что оказаться в пеших стрелках — это все равно, что перестать быть мужчиной и воином.

— Не только у нас служат воины из других краев! — вновь возразил хоббит. — И нас презрительно называют наемниками…

— Кто? Выживший из ума Эркенбранд? Забудьте!

— Люди не любят быть обязанными кому бы то ни было, — покачал головой Фолко. — И тем более если те, кому они обязаны, — не их рода, а какие-то чужаки, пришельцы… оказавшиеся в войске лишь милостью короля… одним словом, наемники!

Эодрейд поднял брови:

— Не люблю это слово… Никакой ты не наемник, мастер Холбутла, сам ведь знаешь. Не называй себя так при мне! А об Эркенбранде, повторяю, забудь. И хватит об этом. У меня было для вас поручение, очень важное, — возобновить договор с Морским Народом. Дружина Фарнака, как уже говорилось, стоит на Исене — что-то делают со своей добычей. Я бы хотел, чтобы вы отправились с ними на юг, в Умбар. Вы получите самые широкие полномочия. — Король кивнул на свернутые трубкой грамоты. — Можете обещать эльдрингам все, что угодно, но особенно упирайте на то, что они получат земли в Минхириате. Я знаю, многие из Морского Народа недовольны тем, что до сих пор сидят в Умбаре. С Харада много не возьмешь — те по морю ничего не возят, кроме покойников. Фарнак давно уже зарится на устье Исены, хочет устроить там свою стоянку. Я этого не хотел — потеряв устье Исены, мы лишимся свободы торговли, — но ради успеха готов пойти даже на такую уступку. Терлинг и Огон поступили неразумно, поссорившись с Морским Народом; они думали, что раз те вступили в союз с Олмером, то, значит, будут и с ними заодно. Наивные! — Эодрейд присвистнул с легким презрением.