Удача колес (Колеса удачи) - Робин Хобб
— Мы остановимся на ночлег вон у тех деревьев впереди, Козел. Как ты думаешь, зеленая трава может означать источник?
Казалось, он был удивлен, что она заговорила с ним, не говоря уже о том, чтобы задать вопрос. Его голос был между хныкающим и застенчивым.
— Возможно. Это деревья гвиджи. Они растут только у воды.
Ки не обиделась на его тон.
— Правда? Приятно это знать. Мы с Вандиеном незнакомы с этой частью света. Возможно, когда мы будем путешествовать вместе, ты расскажешь нам о названиях деревьев и растений и о том, что ты о них знаешь. Такие знания всегда полезны.
Мальчик сразу просиял. Его желтые зубы сверкнули в усмешке.
— Я знаю все деревья и растения в округе. Я могу рассказать вам обо всех них. Конечно, предстоит многому научиться, так что вы, вероятно, не запомните всего. Но я постараюсь научить вас. — Он помолчал. — Но если я буду этим заниматься, не думаю, что мне придется помогать по хозяйству каждый вечер.
Ки фыркнула от смеха.
— С твоими способностями ты должен быть торговцем, а не целителем. Что ж, я не думаю, что освобожу тебя от работы только за то, что ты назвал мне несколько деревьев, но в эту первую ночь ты можешь просто наблюдать, вместо того чтобы помогать, пока не поймешь, что нужно делать каждую ночь. Это звучит справедливо? — Ее голос звучал терпеливо.
— Что ж, — ухмыльнулся Козел, — я все еще думаю, что мне не следует выполнять никакой работы. В конце концов, мой отец заплатил вам, и я научу вас всем этим важным вещам. Я уже спас вас от разбивания лагеря возле тамшинов.
— Посмотрим, — коротко ответила Ки, изо всех сил стараясь не думать о мальчике. Он говорил такие неприятные вещи. Как будто никто никогда не упрекал его в грубости. Возможно, требовалось больше честности. Она прочистила горло.
— Козел, я буду с тобой предельно откровенна. Когда ты говоришь грубости о тамшинах, я нахожу это оскорбительным. Я никогда не встречала людей, о которых можно было бы судить по общим признакам. И мне не нравится, когда ты придираешься ко мне после того, как я сказала “нет” чему-то, например, управлению лощадьми сегодня. Как ты думаешь, ты можешь перестать делать это?
Лицо Козла сморщилось в гримасе.
— Сначала ты начинаешь быть милой и разговаривать со мной, а потом вдруг начинаешь называть меня грубияном и устанавливать все эти правила! Лучше бы я никогда не ехал с тобой!
— Козел! — голос Вандиена перекрыл шум его протеста. — Послушай. Ки не говорила, что ты нехороший. Она сказала, что некоторые вещи, которые ты говоришь, нехороши. И она довольно вежливо попросила тебя перестать их повторять. Теперь выбирай ты. Ты хочешь, чтобы Ки говорила с тобой честно, как со взрослым, или нянчилась с тобой, как с капризным ребенком?
В словах Вандиена был вызов. Ки увидела, как лицо Козла залилось гневом.
— Ну, я тоже был честен. Тамшины — воры, спросите любого. И мой отец оплатил мою поездку, и я не понимаю, почему я должен делать всю работу. Это несправедливо.
— Справедливо или нет, но так оно и есть. Смирись с этим, — коротко посоветовал ему Вандиен.
— Может быть, сейчас это кажется несправедливым, — мягко сказала Ки. — Но по ходу дела ты увидишь, как это работает. Сегодня вечером тебе не нужно заниматься никакой работой. Ты можешь просто наблюдать. А завтра, возможно, ты даже поймешь, что хочешь помочь. — Ее тон был рассудительным.
— Но когда я хотел помочь сегодня с управлением, ты сказала “нет”. Держу пари, ты собираешься поручить мне всю грязную работу.
Терпение Ки лопнуло. Она промолчала. Но Вандиен повернулся к Козлу и одарил его самой необычной улыбкой.
— Посмотрим, — пообещал он.
Свет тускнел, деревья казались огромными, и без всяких указаний от Ки лошади свернули с дороги на грубый граничащий с ней луг. Она остановила их возле деревьев. Большие животные остановились, и фургон, к счастью, замер, прекратилось раскачивание, смолк скрип. Ки наклонилась, чтобы намотать поводья на ручку тормоза. Она положила обе руки на поясницу и выгнулась дугой, унимая боль в позвоночнике. Вандиен расправил плечи и начал подниматься с дощатого сиденья, когда мальчик протиснулся мимо него, чтобы выпрыгнуть из повозки и побежать к деревьям.
— Не уходи слишком далеко! — крикнула Ки ему вслед.
— Пусть побегает, — предложил Вандиен. — Он весь день сидел неподвижно. И я бы предпочел на какое-то время освободиться от него. Далеко он не уйдет. Вероятно, ему просто нужно облегчиться.
— Я об этом не подумала, — призналась Ки. — Мы с тобой привыкли к долгому дню. Мальчику было сложнее, особенно попросить незнакомца остановить для него фургон. Может быть, нам стоит сделать несколько остановок завтра. Поесть и дать отдых лошадям.
— Как скажешь, — Вандиен легко спрыгнул на землю. Он встал, потягиваясь и поводя плечами. — Но я не думаю, что этот мальчик постеснялся бы что-нибудь сказать. — Он взглянул на Ки. — И я не думаю, что твои уговоры и терпение помогут ему добиться чего-либо. Он ведет себя так, словно ему никогда не приходилось отвечать за свои поступки. Когда-нибудь во время этой поездки он узнает о последствиях.
— Он всего лишь мальчик, несмотря на его рост. Ты понял это так же, как и я, — затекшее тело Ки заставило ее застонать, когда она слезала с сиденья.
— Он избалованный ребенок, — согласился Вандиен. — И я почти думаю, что было бы проще потакать ему в этом путешествии, вместо того чтобы пытаться вырастить его по пути. Пусть его дядя побеспокоится о том, чтобы научить его хорошим манерам
