Виктория Авеярд - Алая королева

Фарли.

Революционерка (одни шрамы и нервное напряжение) возвышалась над коронным принцем. Ей каким-то чудом удалось пережить бойню под площадью. Мне хотелось улыбнуться, заговорить с Фарли, но слабость не дала мне даже пошевелиться. Я помнила грозу, сражение на арене и все те ужасы, которые этому предшествовали. Мейвен. Это имя заставило мое сердце болезненно сжаться от гнева и стыда. Любой может стать предателем. Любого могут предать.

Оружие Фарли висело у нее на груди, нацеленное на Кола. Революционерка не была единственной. Были и другие. Все они, крайне напряженные, также следили за Колом. Их осталось немного, их тела покрывали раны и ссадины, но при этом алые стражники все еще представляли собой реальную силу. Их взгляды не отрывались от потерявшего все принца. Так мыши смотрят на кота. А потом я заметила, что запястья Кола скованы наручниками. Он с легкостью мог бы от них избавиться, но не делал этого. Кол просто сидел и чего-то ждал.

Заметив на себе мой взгляд, принц тотчас же оживился. В его глазах сверкнули искорки.

— Мара! — тихо произнес он.

Малая толика злости пробила себе путь наружу… Совсем небольшая…

Я попыталась привстать, но голова моя закружилась. Тогда заботливая рука уложила меня обратно.

— Лежи, не вставай.

Голос был мне как будто знаком.

— Килорн, — прошептала я.

— Да.

К моему немалому удивлению, бывший ученик старого рыбака протиснулся сквозь толпящихся позади Фарли алых стражников. Весь в ссадинах, рука перевязана грязными бинтами, но держится прямо и уверенно. Он жив! При виде Килорна я почувствовала нешуточное облегчение.

Но если Килорн стоит там вместе с другими, то кто…

Я резко повернула голову и взглянула на того, на чьих коленях лежала моя голова.

— Ты?

Лицо было мне знакомо, до боли знакомо… Если бы я уже не лежала, то наверняка хлопнулась бы сейчас в обморок. Такого сильного потрясения я бы не выдержала!

— Я мертва… Мы все мертвы…

Он пришел за мной… Я умерла на арене… Все это галлюцинация… Сон… Мечта… Последняя мысль умирающей… Все мы мертвы…

Вот только брат отрицательно покачал головой, уставившись на меня своими глазами цвета меда. Шейд всегда был красавцем, и смерть ничуть его не изменила внешне.

— Ты не мертва, Мара, — спокойным тоном произнес Шейд. — Я тоже жив.

— Как такое возможно?

На большее я не сподобилась. Я приподнялась и окинула брата взглядом. Он оставался таким же, как был до мобилизации. Я не увидела шрамов, столь обычных, когда имеешь дело с солдатами. У него даже волосы успели отрасти. Ни следа короткой стрижки военного.

Но он все равно другой. Он изменился, и ты изменилась.

— Мутация, — проведя пальцами по его руке, произнесла я. — Они тебя за это убили?

В его глазах запрыгали чертики.

— Пытались, но…

Я и глазом моргнуть не успела… Он двигался с поразительной скоростью. Заметить его передвижение было просто невозможно. Шейд двигался быстрее любого стрижа. Теперь он сидел напротив меня рядом с принцем в наручниках. Не исключено, что брат умеет мгновенно перемещаться с места на место, совершенно вне зависимости от того, какое между двумя пунктами расстояние.

— Им не удалось, — договорил Шейд, сидя на другом месте.

Он лучезарно улыбался, наслаждаясь моим изумлением.

— Своим капитанам они сказали, что убили и сожгли мое тело…

Спустя мгновение Шейд уже сидел рядом со мной, словно материализовался из воздуха. Телепортация.

— Вот только никто из них не был достаточно проворен.

Я кивнула и попыталась мысленно разобраться с тем, что же представляют собой его способности… Впрочем, на данный момент мне хватило осознания одного его присутствия. Шейд обнял меня. Он жив, и он такой же особенный, как и я.

— А как наши? Мама, папа…

Шейд улыбнулся.

— Живы и в безопасности, — его голос слегка дрогнул. — Вскоре мы их навестим.

Мое сердце расцвело от радости, но, как обычно, долго это не продлилось. Радость и надежда у меня не задерживались. Я скользнула взглядом по вооруженным алым стражникам, по ранам Кола, по напряженному лицу Фарли и остановилась на скованных руках принца. Слишком уж много он испытал, а теперь вот сменил один плен на другой.

— Освободите его.

Я была обязана ему жизнью… Даже более того… Я должна ему помочь… Однако никакой реакции на мои слова не последовало.

Как ни странно, но первым молчание нарушил именно принц.

— Твои друзья так не поступят, да и не стоит от них этого ждать. Если уж на то пошло, было бы разумнее завязать мне глаза.

Несмотря на все тяжелые удары судьбы, несмотря на то, что принц был вырван из своего обычного окружения, он по-прежнему оставался тем, кем был прежде. Воин крепко врос в его натуру.

— Кол! Помолчи-ка. Ты ничего плохого никому не сделаешь.

Издав смешок, принц мотнул головой в сторону едущих в поезде вооруженных людей.

— Они придерживаются иного мнения.

— По крайней мере нам он не враг, — откинувшись на спинку сиденья, принялась развивать я свою мысль. — Он спас меня на арене даже после того, что я натворила. Мейвен…

— Не произноси это имя! — прорычал Кол.

По моему телу пробежал озноб, а рука Фарли невольно плотнее сжала рукоять оружия.

Слова революционерки заскользили между плотно сжатыми зубами.

— Что бы он ни сделал ради тебя, нашим союзником от этого он не станет. Я не буду рисковать выжившими ради твоего небольшого романчика.

Романчика… Мы оба невольно поежились. Никакого романа между нами не было и нет. После всего, что мы натворили и что было сделано ради того, чтоб нас разлучить, ни о каком романе не может быть и речи вне зависимости от того, желаем ли этого мы или нет.

— Мы будем продолжать нашу борьбу, но после такого вероломного предательства серебряных мы просто не сможем больше им доверять.

Слова Килорна были произнесены куда более мягким тоном. Этакий бальзам на душу, попытка помочь мне понять их точку зрения. Да только его глаза метали недобрые взгляды в сторону принца. Килорн явно не простил Колу пыток в темнице и ужасного зрелища замерзшей крови.

— Из него получится ценный пленник.

Они не знали Кола так хорошо, как успела изучить его я. Эти люди не понимали, что, пожелай принц, и все они будут через пару секунд мертвы, а он окажется на свободе. Почему же он не бежит? Когда наши взгляды встретились, я все поняла. В глазах Кола было столько тоски, что сердце мое болезненно защемило. Он измотан. Он сломлен. Он утратил желание бороться.