КОНАН И ДРУГИЕ БЕССМЕРТНЫЕ - Роберт Ирвин Говард
— Да, и быстро, шотландский пес! — заорал барон, содрогаясь от ярости. — Ты мне ответишь за свою дерзость...
— Я отвечу прямо сейчас, — кровожадно прорычал шотландец. — Вы осыпаете меня оскорблениями с тех пор, как мы впервые увидели Дануба. Если я должен умереть, то сначала заплачу по одному счету!
— Предатель! — заорал, бледнея, барон, встав на колено и потянувшись рукой к мечу. В этот момент шотландец с проклятием нанес удар, и крик барона оборвался страшным булькающим звуком. Огромный клинок шотландца прошел через плечевую кость, ребра, позвоночник, и искалеченный труп безвольно рухнул на землю, поливая ее кровью.
— Хороший удар!
Убийца, освобождая свой меч, повернулся на звук гортанного голоса, словно громадный волк. Несколько напряженных мгновений смотрели друг на друга застывший над своей жертвой мрачный воин с мечом, готовый убивать дальше и дальше, и татарин, сидящий в седле, словно высеченный из камня идол.
— Я не турок, — наконец сказал Ак-Боджа. — У тебя нет повода нападать на меня. Между нами нет вражды. Видишь, моя сабля в ножнах. Мне нужен человек такой, как ты, — сильный, как медведь, быстрый, как ястреб, жестокий, как волк. Я могу дать тебе многое из того, что ты пожелаешь.
— Я желаю только одного — отомстить Баязиду, — громко ответил шотландец.
Темные глаза татарина блеснули:
— Тогда пойдем со мной к моему господину. Он — заклятый враг турок.
— Кто твой господин? — спросил шотландец подозрительно.
— Люди зовут его Хромым, — ответил Ак-Боджа. — Тимур, слуга Бога, татарский эмир милостью Аллаха.
Шотландец обернулся на шум доносившихся криков, свидетельствовавших о том, что бойня еще продолжается. Мгновение постоял, словно огромное изваяние из бронзы, затем с жестким скрежещущим звуком убрал меч в ножны.
— Я пойду с тобой, — коротко сказал он.
Татарин оскалился от удовольствия и, наклонившись, передал шотландцу повод коня. Франк запрыгнул в седло и вопросительно посмотрел на Ак-Боджу. Татарин качнул шлемом, указывая направление, и пустил коня вниз по склону. Они пришпорили скакунов и быстро помчались галопом в сгущающихся сумерках. У них за спиной еще долго звучали предсмертные вопли. В небе тускло, словно напуганные резней, загорались звезды.
Глава 2
Если б мы встретились двое
Случайно на поле сечи,
Я победил бы, повергнув
Тебя, и забрал бы твой меч.
Баллада об Оттебурне
Солнце снова садилось, на этот раз над пустыней, высветив шпили и минареты голубого города. На вершине холма Ак-Боджа натянул поводья и на какое-то время замер, не говоря ни слова, как всегда упиваясь изумительной картиной.
— Самарканд, — произнес он.
— Далеко же мы заехали, — отозвался его спутник.
Ак-Боджа улыбнулся. Одежда татарина пропылилась, кольчуга потускнела, лицо скривилось, но глаза... они все еще сверкали. Точеные черты гордого лица шотландца не изменились.
— Да ты, богатырь, из стали, — удивился Ак-Бод-жа. — Путь, что мы проделали, утомил бы и посыльного Чингизхана. Клянусь Эрликом, хотя я воспитан в седле, я устал за двоих.
Шотландец молча и пристально смотрел на далекие шпили, вспоминая дни и ночи бесконечного, казалось, путешествия, когда он, качаясь из стороны в сторону, спал в седле и все звуки мира заглушал грохот копыт. Франк, не задавая вопросов, следовал за Ак-Боджей через холмы, занятые неприятелем. Избегая троп, пробираясь по глухой, дикой местности, по горам, где властвовали холодные, жалящие, словно лезвия сабель, ветра, путники добрались до пустыни. Вскоре безжизненные пески остались позади...
Шотландец ничего не спросил, когда, расслабившись, Ак-Боджа всем своим видом дал понять,, что они миновали вражеские земли. Он молчал даже тогда, когда татарин стал останавливаться у придорожных постов. Там высокие люди в железных шлемах каждый раз давали путникам свежих лошадей. И безудержная скачка продолжилась. Урывками всадники выпивали по глотку вина. Изредка позволяли себе немного поспать на куче шкур и плащей, и снова — барабанный бой копыт. Франк знал, что Ак-Боджа несет известие об исходе битвы своему таинственному господину, и дивился расстоянию, которое они преодолели между первым постом, где их ожидали оседланные лошади, и городом голубых шпилей — конечным пунктом их путешествия. В самом деле, границы владений Тимура Хромого весьма велики.
Ак-Боджа и шотландец проделали длинный путь за очень короткое время. Франк страшно устал от этой ужасной скачки, но изо всех сил старался держаться в седле прямо. Город мерцал перед ним, смешиваясь с голубизной дымки и, казалось, находился у самого горизонта. Голубой город — волшебный мираж. Татары жили в землях, обильных красками, но лейтмотивом палитры их страны был голубой. В шпилях и куполах Самарканда отражались оттенки неба, дальних гор и спящих озер.
— Ты увидишь земли, моря, реки, города и караванные пути, которые не видел еще ни один франк, — сказал Ак-Боджа. — Ты увидишь величие Самарканда. Раньше это был город высушенного кирпича, но Тимур сделал его столицей голубого камня, слоновой кости, мрамора и серебряной филиграни.
Всадники не торопясь спустились на равнину, пробираясь среди караванов верблюдов и мулов, погонщики которых вопили не переставая. Караваны, нагруженные специями, шелками, драгоценностями, и вереницы рабов направлялись к Бирюзовым воротам. Город встречал товары из Индии, Китая, Персии, Аравии и Египта.
— Весь Восток — в Самарканде, — заметил Ак-Боджа.
Татарин и шотландец проехали через широкие, инкрустированные золотом ворота, где высокие воины радостно приветствовали Ак-Боджу. Тот, довольный, прокричал что-то в ответ, ударив себя по покрытому кольчугой бедру. Он радовался возвращению на родину.
Спутники проскакали по широким ветреным улицам мимо дворца, рынка, мечети, базаров, заполненных торгующимися, спорящими, кричащими людьми из сотен племен и народностей.
Шотландец видел в толпе хищные лица арабов, тощих беспокойных сирийцев, толстых раболепных евреев, индийцев в тюрбанах, томных персов, шумных, самодовольно расхаживающих, но подозрительных афганцев и много представителей незнакомых народов из таинственных северных земель и с Дальнего Востока. Это были коренастые широколицые невозмутимые монголы. От постоянной жизни в седле походка у них была раскачивающаяся. Там встречались и раскосые китайцы в одеждах из муарового шелка, и высокие круглолицые кипчаки, узкоглазые киргизы и купцы странных народов, о существовании которых на Западе и не догадывались. Все страны Востока были представлены в Самарканде.
Удивление франка росло. Города Запада в сравнении с этим великолепием казались скопищем жалких лачуг. Путники проехали
