Анна Гринь - Забудь мое имя!

Беззвучный вздох облегчения вырвался из моего горла вместе с тихим смехом. Вдруг стало так легко и просто. А еще где‑то внутри появилось что‑то, очень похожее на смелость. Сбросив туфли, я скользнула вперед, склоняясь над спящим по–звериному, на животе, подтянув одну ногу, Бесом. Руки сами собой прошлись вдоль позвоночника, нащупывая сильные мышцы под горячей кожей. Вечно ледяные руки вмиг согрелись.

Наклонившись еще ниже и осторожно пробуя на вкус кожу на шее, я не удержалась и, сильно фальшивя, тихо запела, подражая мотиву одной старой испанской песни:

— Беса мы–ы, Беса мы му–учим!

Демон зашевелился, сонно что‑то пробормотав, а потом стянул меня с себя, ловко пристроив под бок и обняв руками.

— Скажи, что ты мне не снишься.

— Нет, — еле слышно выдохнула я, боясь говорить что‑то еще.

— Ты пришла насовсем? — Этот вопрос заставил меня счастливо и испуганно вздрогнуть.

— А ты этого хочешь? — мне не хотелось отвечать вопросом на вопрос, но страхи сами собой выбрались наружу. Зажмурившись, я уткнулась носом в подушку, представляя, как сейчас демон скажет что‑то такое, что навсегда разрушит или создаст мою дальнейшую жизнь. Существовать в любом случае получится, но вот жить…

— Хочешь, я тебе кое‑что расскажу? — тихо спросил Бес, поглаживая мой живот теплой рукой поверх майки. Мне хотелось сонно потянуться, но сковывающее тело напряжение позволило лишь неопределенно кивнуть.

В голове табуном грохотали мысли, принося десятки версий того, что демон может мне сказать.

— Иногда хочется принять какое‑то решение, а иногда… просто дать возможность судьбе самой решить за тебя. Судьба удивительная особа. Иногда она жестока, иногда она добра. Но бывает и так, что она слышит слова, произнесенные шепотом. — Мягкий бархат голоса завораживал, дыхание согревало затылок, посылая миллиарды электрических искр по всему телу. — И исполняет одно маленькое желание быстрее, чем часто повторяемые просьбы.

— Ты о чем?

— Помнишь, ты говорила, что все произошедшее стало следствием того… своеобразного гадания? — усмехнулся Бес и потерся носом о мои чуть влажные волосы.

Я покраснела, радуясь, что темнота скрывает мое смущение. До сих пор, не смотря на все, что произошло после, мне было ужасно стыдно за ту ночь, воспринятую мной как удивительный и прекрасный сон. Сон, который навсегда впечатался в мою память. Сон, изменивший мою жизнь. И сон, приведший меня в этот миг, который хотелось назвать самым важным сейчас.

— Той ночью я тоже кое‑что загадал. Для ситров Зимняя Ночь всегда была особенной. Во многом самой трагичной, но, в тоже время, и самой радостной. Это время загадок. И демоны любят загадывать желания.

— И что ты загадал? — спрашивать не хотелось, но и ждать ответа не было сил.

Бес хмыкнул мне в шею и крепче обнял, невольно заставляя меня обо всем забыть.

— Это было не столько желание… Чуть–чуть шутка над самим собой, — прошептал демон. — Я загадал провести Зимнюю Ночь с той, которая станет… моей. Судьбой, жизнью, смыслом. Частью меня самого.

— Как раз последнее сбылось! — хмыкнула я. — До сих пор не понятно, кто такая Лена. Не элла, не человек, не ситра.

— Меня это не волнует, — усмехнулся Бестелион. — Есть что‑то большее, чем происхождение, кровь или внешность. Ты смешная, сильная, странная, смелая и заставляешь меня улыбаться. В тебе есть какой‑то стержень, что рождает во мне понимание того, ради чего я хочу жить дальше.

Я беззвучно выдохнула, вжимаясь спиной в грудь демона.

— Но если тебе не нужен темный демон…

Развернувшись в объятиях Бестелиона, я прижала пальцы к его губам, прерывая фразу.

— О чем ты таком говоришь? — Мне было страшно даже представить, что он может думать что‑то подобное.

— Никому не нужны темные, — ответил Бес, чуть пожав плечами.

— А мне все равно, что ты темный! Мне даже все равно, что ты демон, — выдохнула я ему в шею. — Я тебя люблю…

Такие простые слова, но с каким трудом они мне дались! Горы покоряются легче. Там нужна лишь физическая подготовка и огромное желание. Мне же пришлось преодолеть мысленную гору своих сомнений и страхов.

— Ты мне нужен.

Бес глубоко вздохнул и перевернулся так, что я оказалась на нем. Подложив руку под голову, он сказал:

— Мне было больно, когда ты решила уйти. Казалось, что от меня оторвали какую‑то часть, вместе с сердцем.

— Но я ведь уходила раньше? — удивилась я его словам.

— До этого ты просто убегала, не сказав ни слова. Это другое. Это было иначе. Все равно, что знать, что ты где‑то есть, но мне нельзя даже приблизиться. А сердцу, настроившемуся на частоту другого сердца, уже не вернуться в прежний ритм. Все изменилось. Как прежде никогда не будет. Но жить одному в этом слишком сложно. Вдвоем было просто, но нельзя.

Я закрыла глаза, изо всех сил прижимаясь к источнику моего счастья, боясь думать о чем‑либо.

— Лена…

Мне не хотелось больше ничего слышать, не хотелось разрушать эту удивительную все объясняющую темноту. Некоторым словам совсем не обязательно быть озвученными. Что значат слова, если есть эмоция, значение которой куда больше?

— Ничего не говори, ладно? — взмолилась я.

— Так ты останешься?

— Да!

— Навсегда?

Я не могла произнести слово, поэтому только кивнула.

— Но учти. Демоны живут очень долго. Так что если передумаешь, то…

— Ты меня замучаешь раньше! — хихикнула я.

— Не надейся, — тихо прошептал Бес, целуя меня самым нежным из поцелуев, какой дарили мне его губы.

Мне хотелось сказать что‑то еще, но вместо этого я просто обняла Беса, впитывая исходящее от него особое тепло, проникающее в самое сердце, обволакивающее, затягивающее во тьму, где было место только для нас. И для ночи, оживившей нашу сказку.