Андрей Астахов - Рунная птица Джейр

      - Слава императору! - провозгласил Альдрик, поднимая огромный окованный золотом турий рог, наполненный медом.

       Керлы тут же поддержали тост (в который уже раз они сегодня пьют за императора?). Артон милостиво кивнул и поднял кубок.

      - А я выпью за красоту женщин Йора, - сказал он, глядя на дочерей ярла. - Йор может гордиться не только доблестью и отвагой мужчин, но и прелестью женщин.

      - Государь слишком добр, - ответила Аллейвр, она была посмелее сестры.

      - Пора мне найти моим косулям хороших женихов, - сказал ярл, вытирая мокрый от меда рот. - И, клянусь, я сыграю такую свадьбу, что слух о ней пройдет по всей земле.

      - Не сомневаюсь, ярл Альдрик, - сказал Артон. - Я привел с собой в Йор десять тысяч женихов. Увы, не все они благородного происхождения и достойны прислать сватов в твой дом. Но рядом со мной сидит мой кузен, и я знаю, что ваши дочери ему очень понравились. Не так ли, Марий?

      - А? - Ателла едва не поперхнулся вином. - Прости, государь, я не расслышал.

      - Я говорю, что красота и прелесть дочерей ярла не может никого оставить равнодушным, ты не находишь?

      - Да, конечно, - Ателла улыбнулся девушкам, и те вновь опустили глаза.

      - Когда этот поход закончится, - продолжал император, - я хочу, чтобы ты, ярл Альдрик и твои дочери отправились ко мне в Азуранд погостить. Обещаю, что вам понравится мое гостеприимство. Кроме того, твои дочери смогут занять при моем дворе достойное их положение.

      - Дай Бог, чтобы поход не продлился долго! - Ярл Альдрик приложил огромную, как лопата ладонь к груди. - Мои воины и моя казна в твоем распоряжении, государь. Пользуйся ими, как сочтешь нужным.

      - Благодарю, ярл, но я предпочитаю воевать, сидя в твоей трапезной, попивая твой превосходный мед и глядя на твоих прекрасных дочерей, - ответил Артон, улыбнувшись Инге и Аллейвр. - Пусть отец Гариан воюет за нас. Он настроен очень воинственно - так дадим ему возможность сражаться за нас с воскресшими мертвецами!

       Ярл Альдрик и его керлы захохотали - им понравилась шутка Артона. Слуги между тем внесли в зал огромный вертел с насаженной на него зажаренной бычьей тушей. Аромат горячего мяса немедленно наполнил трапезную. Виночерпии спешно наполняли кубки и рога.

      - Нам надо было взять святошу с собой, - шепнул Ателла императору. - Интересно было бы понаблюдать за ним на этом пиру.

      - Он бы не пошел. А если бы и соблаговолил прийти, начал читать проповеди, а я этого не люблю, - ответил Артон.

       В пиршественный зал привели старика-барда, и тот, поклонившись императору и ярлу, запел песню о подвигах императора Велария Второго, деда Артона. Прежде Артон не слышал этой песни, да и голос у старика был совсем неплохой - звучный, красивый, с таким голосом не грех и в Азуранде выступать. Когда бард закончил песню, император снял с пальца перстень с бирюзой и бросил ему в награду за песню.

      - Надеюсь, и о нас когда-нибудь споют что-то подобное, - сказал он, и зал одобрительно загудел. Артон посмотрел на Аллейвр - она на этот раз не отвела взгляда, более того, в ее ясных серых глазах появился вызов. Император протянул свой кубок виночерпию.

      - За славу! - провозгласил он. - И пусть смерть застанет нас с мечом в правой руке и с кубком в левой!

       Эдан Гариан выпил чашку горячей воды, которую принес ему послушник и знаком велел юноше выйти. Когда послушник ушел, Гариан выглянул из палатки, проверяя, нет ли кого поблизости. В лагере утихло всякое движение, мороз загнал всех в шатры, и только патрули время от времени проходили по форуму. Убедившись, что снаружи никого нет, Гариан вернулся к столу в центре шатра.

       Отогрев пальцы рук над жаровней, он открыл свой ларец ключом, который носил на шее на гайтане и никогда не снимал. Извлек из ларца Свиток Чтения и прочие богослужебные книги и положил их на походную этажерку рядом со столом. Потом нажал тайную пружину, открывающую второе дно ларца. В потайном отделении лежали завернутая в ветхий пергамент филактерия с эликсиром Маро - та самая, что привез из Грея брат Этардан, - и дымчатый прозрачный кристалл, испещренный тонкими черными прожилками.

       Выбрав в жаровне остывший уголек, Гариан неспешно и со знанием дела начал чертить на столешнице древние агаладские символы из Книги мертвых. Вычертив Круг фигур, инквизитор положил в его центр кристалл и окутал стол и себя самого кармической ловушкой. Это была обычная мера предосторожности - теперь могущественная демоническая сущность, с которой он собирался говорить, не смогла бы вытянуть из него жизненную силу. Когда призрачные нити ловушки образовали вокруг Гариана плотный кокон, инквизитор полоснул ножом по своей левой руке, пролил несколько капель крови на дымчатый кристалл, начал шепотом читать заклинания на языке Агалады, не спуская глаз с колдовского кристалла.

       Кристалл на глазах менял цвет, становясь из бесцветного сначала оранжевым, потом ярко-алым, и, наконец, стал напоминать ком запекшейся крови. Раздалось тихое хлюпанье: из кристалла вытянулось тонкое алое щупальце и обвило руку инквизитора в месте пореза. Гариан ощутил запах смерти. Когда кристалл совершенно почернел, инквизитор услышал бесцветный, мертвый голос.

      - Чего ты хочешь?

      - Я хочу знать, долго ли мне еще ждать, - сказал Гариан.

      - Шестой воин еще не занял место в строю.

      - Почему? Сын Маларда...

      - Сын Маларда неподвластен нам. Мы пробовали призвать его, но у него есть могучий защитник.

      - Но ведь пророчества...

      - Пророчество связывает нашу силу с числом "Шесть", ибо шесть великих царств было на земле в тот год, когда впервые пришел Спаситель. Если бы все шесть царей приняли его как своего владыку, пришло бы вечное Царствие Того, кто на небесах. Если бы все шесть отвергли его - Спаситель прожил бы свой путь как простой смертный и умер бы безвестным, и колесо судьбы не повернулось бы. Но мир разделился - три на три, трое против троих. Три царя приняли Спасителя, а три нет. Чтобы одолеть Спасителя и его защитников, мне и двум моим собратьям нужны еще три воина царской крови. Шесть царей, отвергших пришельца, символизирующие единство мира, не принявшего Спасителя. В этом наша слабость, но пророчества не называют имен. Сыновьям Маларда было предназначено встать от меня по правую и левую руку, но один из них ушел от Предопределения. Однако на его месте может быть любой, в чьих жилах течет королевская кровь. Дай мне воина королевской крови.