Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – граф

От колдуна ударила волна белого огня, воздух мгновенно накалился, как в плавильной печи. Толстая каменная стена знакомо потекла и тут же застыла на полу неопрятными буграми: колдун, чтобы нам не изжариться самим, сменил поток ревущего огня плазмы на струю космического холода, рядом с которым и жидкий азот покажется горячим чаем.

Воздух дрожал и потрескивал, устанавливая единую температуру, когда смешиваются струи, близкие по температуре к внутризвездным и открытого космоса, наконец колдун сделал шаг вперед, миновал дверь, что одиноко и неповрежденно высится среди серых наледей камня.

Вспыхнул яркий свет, красноватый, бодрящий, я сразу ощутил себя отдохнувшим, спина выпрямилась, а глаза вперили взгляд в огромную деревянную кровать посреди комнаты. Кровать похожа на массивный сундук с откинутой крышкой: высокая резная спинка под потолок, загибается над ложем, фигурки людей, зверей, птиц и драконов вырезаны с дивной тщательностью. С одной стороны задернут кроваво-красный полог, с другой – впечатление отдернутого занавеса, будто вот-вот там кто-то появится, а мы должны будем зреть давно ожидаемое зрелище..

Комната достаточно проста, кроме этой роскошной кровати лишь удобные кресла из простого дерева, небольшой круглый стол, на нем четырехугольная низкая чаша из зеленого камня, наподобие пепельницы, и с суровым достоинством отделанные темным деревом стены. Да еще массивная ваза из старой меди, из которой торчит цветок, чем-то напоминающий розу. Как ни чудно, но лепестки свежие, я тут же заглянул в кувшин и с удивлением сообщил колдуну, что воды ни капли.

Не слушая, он остановился посреди комнаты. Лицо напряглось, на лбу и висках вздулись синие жилы, губы окаменели и стали синими. Внезапно красный свет перешел в оранжевый, в янтарный. Я охнул: у стены слева проступило углубление в камне, которого не коснулась деревянная обшивка. В нише холодно поблескивает камешек, я бы принял его за обломок слюды или даже за выращенный кристалл сахара, ничем не примечательный, мелкий и даже будто припорошенный серой пылью.

– Вот он, – прошептал колдун. Лицо его озарилось мрачным ликованием. – Вот он… сколько же за него крови пролито…

Я проговорил тупо:

– Это алмаз?

– Дурак, – ответил он, не отрывая взгляда от кристалла. – Это и есть то… из-за чего… да-да… Шестая Война из-за права на обладание…

Он приблизился, пальцы вздрагивают, я сказал торопливо:

– Господин, а оно не взорвется? А то разнесет все!..

– Не взорвется, – ответил он отстраненно. – Его еще надо пробудить, а это непросто…

– А что оно даст?

Я спрашивал с великим испугом и нисколько не прикидывался, колдун чуял мой ужас и засмеялся свободно и мощно:

– Теперь я всех их в бараний рог… Я заставлю… Я согну!.. Испепелю…

Голос его дрожал и прерывался, пальцы тоже вздрагивали, когда он коснулся кристалла, бережно переложил на ладонь, несколько мгновений всматривался. Кристалл оставался мертвым и холодным, колдун выудил из складок одежды шкатулку из простого дерева, даже слишком простого по виду, чтобы быть в самом деле простым, отщелкнул крышку.

Он стоял ко мне спиной, мне вроде бы надо что-то сказать громкое, бросить вызов, чтобы он обернулся, а я выстрелю ему прямо в сердце. Или ударю кинжалом. А то и вовсе куртуазно приглашу на поединок.

Но приглашать колдуна на поединок – это, имея в руках винтовку с оптическим прицелом, сойтись с носорогом врукопашную и постараться забить его прикладом. Я взял вазу двумя руками, тяжеловата, вскинул и со страшной силой обрушил ему на затылок. Такой удар расколол бы каменную плиту, однако колдун только вздрогнул всем телом, начал поворачиваться.

Я торопливо щелкнул пальцами, Красный Демон возник строго на отмеренном месте. Колдун застыл, вперив в него глаза, я замахнулся и ударил снова. С пальцев колдуна сорвались красные молнии, ударили в Демона. Мне на миг показалось, что призрачная плоть Демона плавится, однако Демон лишь медленно поднял голову и вперил взгляд ужасных плазменных глаз в колдуна.

– Умри, – вскрикнул колдун.

С его пальцев снова ударили красные молнии, уже не ветвистые, а прямые, как лазерные лучи. Демон не сводил с него жутких глаз, внутри их что-то происходило, я застыл с поднятой для удара вазой, чувствуя себя ничтожнейшим червяком, узревшим битву тираннозавров.

– Умри! – прокричал колдун с отчаянием.

Молнии с его обеих рук утолщились, я слышал рев и треск сгораемого воздуха. Демон шевельнулся, движение странное, угловатое, словно он впервые пробовал его за тысячи лет. Колдун выкрикивал заклятия, Демон слегка выпрямил спину, в глазницах, полных плазменного огня, коротко сверкнуло.

Колдун исчез, на пол с легким стуком упала деревянная шкатулка. Еще на полу заблестели мелкие бусинки, похожие на капли росы, но я, наклонившись за шкатулкой, ощутил от них жар и понял, что это все, что осталось от массивных металлических амулетов колдуна.

Демон постоял еще несколько секунд, пока я пугливо таращил на него глаза, и, не получив подтверждения вызова, исчез. Я дрожащими руками поставил в нишу шкатулочку с кристаллом. Обернулся, поднял и поставил вазу на место, ну и глупо я выглядел же, когда мои комариные укусы даже не замечали, что я за дурак, все никак не усвою, что без своего молота, доспехов, меча и лука Арианта я вообще-то полное говно, если встречаюсь с достойными противниками.

Голыми руками мне драться разве что с такими же простолюдинами, а когда колдун… бр-р-р! Просто повезло дураку. На этот раз повезло. Но это не значит, что повезет в другой раз.

Глава 10

Что я скажу, мелькнуло в голове, если спросят, куда делся колдун? А спросить могут, многие видели, что колдун именно меня взял в подземелье. Да так и скажу правду: исчез. Но, боюсь, расспросы неизбежно привлекут внимание тройного агента. Вообще-то Джулиан не из тех, от чьего взора что-то может укрыться надолго. Если он до сих пор еще не рассмотрел меня, то лишь потому, что и я скрываюсь просто виртуозно, и он пока что с головой занят планами захвата крепости.

Но когда-то ниточка рвется, а мне, надо признать, еще и здорово везло. Когда меня начнут спрашивать, куда делся Тимоти Корказан, кастелян обязательно появится в поле зрения и тоже примет участие в допросе. На то он и кастелян, чтобы соваться везде и всюду.

Я несся обратно, как Гарун, что быстрее лани, ворвался в комнату с висящим в воздухе мечом. Мелькнула мысль, что если колдун снял с него чары, то клинок должен бы, по идее, валяться на полу, но все равно возлежит на силовом поле. Бездумно, на рефлексах, цапнул за рукоять, меня в свою очередь дернуло обратно: меч словно впаян в незримую металлическую гору.