Урсула Ле Гуин - Прозрение

— Хочешь эту девчонку?

Я, утратив дар речи, молча уставился на него.

— «Пол-орла» за ночь, — пояснил он. — Или можно едой заплатить. Если, конечно, у тебя еда имеется. — И бывший плотник шагнул вперед, пытаясь заглянуть в мой заплечный мешок.

Я быстро прикинул, что к чему, и надменно ответил:

— Не на того напал. Я свое имущество кому попало не раздаю! — Я отвернулся от него и пошел прочь тем же путем, каким пришел сюда. Меле по-прежнему молча прижималась ко мне, крепко обхватив меня за шею и пряча лицо.

Бывший плотник что-то злобно крикнул мне вслед, залаяла собака, ей стали вторить другие псы. Я вытащил нож, то и дело поглядывая назад через плечо, но за нами так никто и не погнался.

Я прошел уже с полмили и только тогда понял, что мой маленький «призрак» на самом деле гораздо тяжелее, чем мне сперва показалось. Кроме того, следовало все-таки подумать, как быть дальше. Вскоре мы вышли на некое подобие тропы, почти совсем заросшей, и я некоторое время шел по ней, потом свернул в сторону, за густые заросли бузины, полностью скрывавшие нас от любого, кто может пройти по тропинке, и опустил Меле на землю. Потом и сам плюхнулся рядом, с трудом переводя дыхание, и она, присев возле меня на корточки, сказала тоненьким голоском:

— Спасибо тебе, Клюворыл, что забрал меня оттуда.

Ей, наверное, исполнилось уже лет семь или восемь, однако она не особенно выросла с тех пор и была такой худющей, что суставы у нее на руках и ногах напоминали узлы. Я вытащил из заплечного мешка немножко сушеных фруктов и предложил ей. Она стала есть, изо всех сил стараясь не выглядеть чересчур голодной и жадной. И даже протянула кусочек мне. Я покачал головой и сказал:

— Я не так давно поел.

Когда она проглотила сушеные фрукты, я отломил кусочек сухаря, разбил его ножом на мелкие осколки и протянул ей, предупредив, что сперва сухари нужно как следует размочить во рту слюной, а уж потом жевать и глотать. Она сунула в рот кусочек, и ее грязное исхудавшее личико немного просветлело и расслабилось.

— Меле, — сказал я, — я иду на север. Очень далеко отсюда. В город, который называется Месун.

— А можно и мне пойти с тобой? Возьми меня с собой, пожалуйста! — умоляюще прошептала она; личико ее снова стало напряженным, а глаза — очень большими, но она, похоже, опасалась лишний раз поднять их на меня.

— Ты не хочешь там оставаться? В…

— Ох, нет! Пожалуйста! Нет, нет, нет! — Она говорила все тем же напряженным шепотом. — Пожалуйста!

— Значит, там никого не осталось, кто бы…

Меле снова отрицательно помотала головой.

— Нет, нет, нет… — шептала она.

Я не знал, что делать. То есть сделать я мог только одно, но совершенно не представлял себе, что из этого выйдет.

— А ты идти сможешь? Нам придется далеко идти.

— Я сколько хочешь могу пройти! Я буду идти и идти, ты только возьми меня с собой! — горячо воскликнула она. И, застенчиво сунув в рот еще кусочек сухаря, принялась размачивать его слюной, как я велел.

— Ну что ж, — сказал я, — значит, тебе придется идти и идти.

— Я пойду, пойду! И тебе совсем не нужно будет меня нести, обещаю!

— Это хорошо. А теперь нам надо отойти немного подальше от города. Я хотел бы до наступления темноты вернуться к реке. А уже завтра мы с тобой навсегда уйдем из этого леса. Согласна?

— Да! — просияв, ответила она.

Меле действительно старалась не отставать от меня и вообще вела себя очень мужественно. Но ножки у нее все-таки были еще коротковаты, да и силенок не хватало после стольких дней голода. К счастью, мы добрались до Сомулане даже раньше, чем я предполагал, и устроились на поляне в излучине реки. Рыбалка там, правда, пошла не так хорошо, как в той чудесной заводи выше по течению, но я все же ухитрился поймать форель и парочку окуней — вполне достаточно для ужина. Ужинали мы, сидя на мягкой траве и любуясь тем, как красиво падают меж ветвями деревьев солнечные лучи, отчего поверхность воды казалась совершенно бронзовой.

— Здесь так красиво! — то и дело восхищалась Меле.

Она уснула почти сразу же после ужина, улегшись прямо на охапку травы. У меня просто сердце переворачивалось при виде этой хрупкой фигурки, свернувшейся клубочком. Как я мог взять эту малышку с собой? А как я мог ее не взять?

Бог Удачи, как известно, слушает обращенные к нему мольбы только своим глухим ухом, но я все же заговорил с ним, надеясь, что он повернется ко мне тем ухом, которое «слышит колеса звездных колесниц». «Ты всегда был со мною. Повелитель, — сказал я ему, — даже когда я об этой не знал. И я очень надеюсь, что сейчас ты не оставишь без помощи это невинное дитя. Что ты ее не обманешь». А потом я еще поблагодарил великую Энну-Ме и попросил ее сопровождать нас в пути. После этого я расстелил свое мягкое одеяло из волокон тростника, перенес на него спящую Меле, улегся с нею рядом и уснул.

Проснулись мы оба почти одновременно; на небе еще только-только разгоралась заря. Меле сбегала к реке и вернулась, вся дрожа; ей удалось отмыться почти дочиста, однако она насквозь промокла и продрогла. Я быстренько завернул ее в одеяло, чтобы согрелась, пока мы едим свой скудный завтрак. Она очень смущалась, но держалась с достоинством.

— Меле, — начал я, — а твоя сестра…

И она тут же прервала меня, сказав каким-то странным, очень тоненьким, но очень ровным голосом:

— Мы пытались спрятаться. За овечьими выгонами. Но те солдаты нашли нас. И увели Ирад. Дальше не помню.

И я вспомнил рассказ бандитов Барны о том, как они похитили этих двух девочек и как эти девочки, когда Атер хотел отшвырнуть младшую в сторону, так крепко обнялись, что их было не оторвать друг от друга. Вот только на этот раз удержать друг друга им не удалось…

У Меле дрожал подбородок. Она, потупившись, жевала сухарь, но проглотить никак не могла. Больше мы с ней об Ирад не говорили. После долгого молчания я спросил:

— Твоя деревня ведь, кажется, близ западной опушки Данеранского леса? Ты туда вернуться не хочешь?

— В деревню? — Она вскинула на меня глаза и задумалась. — Я не очень-то ее помню.

— Но у тебя там, наверное, была семья. И твоя мать…

Она покачала головой.

— Никакой матери у нас не было. Нашим хозяином был Ган Були. Он часто нас бил. И моя сестра… — Она не договорила.

Возможно, бог Удачи все-таки немного помог Меле в трудную минуту. Но не Ирад.

— Ладно, все ясно. Тогда ты пойдешь со мной, — деловито сказал я, стараясь ее успокоить. — Но послушай-ка меня. Тут дело вот в чем: нам придется идти по проезжим дорогам, через разные селения — во всяком случае, иногда, — и встречаться с разными людьми, так что, по-моему, было бы лучше тебе прикинуться моим младшим братишкой. Ты сумеешь притвориться мальчишкой?