Юрий Никитин - Трехручный меч

Я тяжело рухнул на широкую лавку. В голове все кругом, даже в ушах затрещало, будто перекись выжигает пробки.

Это не лезет ни в какие ворота. Этот гад, Властелин Тьмы, ведет себя не по правилам. Он должен был, просто обязан спрятать свою жизнь если уж не на том острове, где мы лопухнулись, то где-нибудь на краю света среди ледяных пустынь. Я прошел бы долгий путь, побивая ледяных чудовищ Вечного Мрака, отыскал бы этот гребаный утес, срубил бы ледяной дуб, а затем, как по писаному: ящик, зайца, утку, Фаберже, иглу… Или так же точно бы через жаркую пустыню, побивая огненных чудовищ Вечного Пламени, отыскал бы… и так далее. Но этот гад играет нечестно, не по правилам.

Колдун прокашлялся, в неловкости нарушил молчание:

— Я даже не знаю… Как поступишь, герой?

Я буркнул:

— Не знаю. Как вообще положено поступать с теми, кто нарушает законы?..

Он ответил осторожно:

— Это зависит от того, как нарушить… Если по мелочи — таких в темницу или на плаху. Если по-крупному — то в короли, спасители человечества.

Я подумал, кивнул. Это знакомо, в каждой стране правительство и депутаты именно из таких, а у нас так и вовсе самые отпетые, самые что ни есть паханы, воры в законе.

— Деньги твои, — сказал я. — А мы пошли, пошли, пошли….

Я уже садился на Рогача, когда колдун окликнул:

— Эй, герой!

Мы все четверо обернулись, затем Рогач застеснялся и снова устремил взор в линию горизонта, а волк и особенно ворон с вниманием таращили глаза на колдуна, будто обращается именно к ним, а я так, сбоку припеку.

— Слушаю, — ответил я очень вежливо.

Колдун приблизился тяжелой походкой дрессированного медведя. На лице по-прежнему смущение, лопухнулся с поисками, а всякий профессионал не любит, чтобы клиенты видели такие катастрофические промахи, заговорил густым ворчливым голосом:

— Возможно, тебе понадобится вот такая штучка…

Он вытащил из кармана узелок, дунул, тряпочка развязалась сама по себе, вот бы мне такие шнурки, на ладони тускло заблистал камешек, похожий на антрацит.

Я посмотрел туповато, мне можно, в этом преимущество варвара, спросил честно, что постеснялся бы сделать с двумя «высшими»:

— А что это?

— Артефакт, — проговорил он, с трудом вспоминая неместное слово. — Так он называется. Говорят, где-то за него даже шли войны. А потом один из магов спрятал его здесь. А потом из рук в руки… так вот и оказался у меня. Это очень ценная вещь… говорят.

Сердце мое забилось чаще, ведь это одно из сокровищ, которое все галактические и метагалактические цивилизации ищут на Земле, теперь вот так просто попадает мне в руки? Ничего не понимаю, что за нелепость, все поменялось, все встало с ног на голову.

— А он правда, — спросил я с надеждой, — дает возможность видеть будущее?

— Абсолютно, — заверил он. — Все, что захочешь! И о ком захочешь! Любой клочок пространства.

Артефакт на ощупь теплый, настоящий уголек, легкий, я взвесил его на ладони, спросил:

— А как это делает?

— Да просто скажи, — объяснил колдун.

Я сказал громко:

— Хочу увидеть, где прячет свою жизнь Черный Властелин Тьмы!

Ничего не происходило, колдун покачал головой.

— Ты не понял, — сказал он сочувствующе. — Артефакт показывает все-все. Но только не ближе чем за миллион лет. Дальше — сколько угодно, но не ближе. Такова его особенность. Но в остальном — абсолютно точно, сразу, моментально!

Я стоял, чувствуя себя дуб дубом. Конечно, для буртазов или как их там, которым по десять миллионов лет, это не так уж и далеко, для них такой артефакт, даже Артефакт весьма ценная штука. А для меня, вообще для землян? Смотреть на то место во Вселенной, через которое миллион лет назад пронеслась как пуля Земля? Или заглядывать в такое будущее, что просто в голове такие цифры не укладываются?

— Выходит, — спросил я горько, — не удастся узнать завтрашние выигрыши на скачках? Номера победивших лотереек?

— Артефакт пустяками не занимается, — сказал колдун значительно. — От миллиона и выше! Можете посмотреть, что будет через миллиард лет. Через два, три, пять… Это артефакт! Но я вижу, великий герой, что вы несколько… огорчены?

Я буркнул саркастически:

— Вот именно, несколько. Совсем несколько.

Он кивнул благожелательно:

— Это в вас говорит извечная мудрость. Глубинная, что сосредотачивается не в головном мозге, что совсем недавно нарос на верхнем конце спинного мозга, а в самом спинном — древнем, хранящем великие тайны и великие знания… Я тоже только здесь, в уединении, узнал еще одну великую мудрость… Даже — Великую Мудрость! Она гласит, что дорога к цели важнее самой цели. Что важно не достижение цели, а стремление к ней…

Я сказал уныло:

— Да, знаю-знаю. Главное — не побеждать, а участвовать. Догнал — не догнал, зато хоть погрелся… Только я не настолько мудр.

Он сказал уважительно:

— Героям не мудрость важна.

— Да, конечно… А что?

— Идущесть, — сказал он. — Только идущий осилит дорогу. А у нас все… сидящие. Мудрые, но сидящие.

Я сунул артефакт в карман, поблагодарил, Рогач с удовольствием пошел быстрым наметом, стелясь над землей, как низколетящая птица. Волк и ворон помалкивали, деликатные, ворон на всякий случай слетел с плеча, чтобы я в благородной задумчивости не свернул ему шею за внезапный карк над ухом, а я смотрел бараньим взглядом поверх ушей Рогача, но ничего не видел. Череп от напряженных раздумий трещал.

Я слыхивал о неуязвимых героях, даже о бессмертных и неуязвимых. Так говорили, но потом выяснялось, что всякий раз у них оставалось нечто уязвимое.

Волк насторожил уши, бежит рядом с Рогачом.

— Чем-то могу помочь, мой лорд?

— Не мельтеши перед глазами, — буркнул я. — И сбоку тоже. У меня вот такая безумная мысль пришла…

Волк прокричал на бегу:

— Гениально, мой лорд!

Я подумал, переспросил с подозрением:

— Ты в самом деле так думаешь?

— Конечно, — ответил волк преданно. — Говорить о правах человека можно до бесконечности! Меня ворон этими правами совсем задолбал, будто не ворон, а долбатель какой-то, чтобы не сказать короче…

Он посмотрел в небо, темная точка на уровне парения орла сизокрылого, вздохнул, но не стал топтать оппонента в его отсутствие.

— Да, конечно, — согласился я. — Это о правах… А вот про уязвимость Властелина Тьмы, гм… К примеру, если он в самом деле уязвимым бывает только раз в сутки, да еще и сам не знает, когда именно… Это для того, чтобы его нельзя было схватить и под пытками узнать тайну.

— А как же сам себя?

— А сам, к примеру, может сидеть и тыкать ножом в горло. Когда-то да порежется!