Михаил Белов - Царица воинов

Зима смягчилась, перевалив за середину, время бурь ушло, лишь мягкие снегопады иногда заполняли всё пространство меж небом и землёй, и в этот тихий мир Зена выезжала на прекрасном своём Аргусе, уже полностью управляясь с ним одной только верёвкой. Когда дороги были сухими, они быстро скакали, и Габриэль стремилась убежать, воительница же нагоняла, впрочем, как девушка ни старалась, уйти от более сильного и стремительного коня её Борею не удавалось. Местные любили с высоты крепости наблюдать за ними в такие минуты, когда девушка прижималась к шее своего серого коня, вытягивавшего на скаку мускулистое тело, и стискивала покрытые попоной бока, её плётка отчаянно вилась над головой, побуждая отдать последние силы, но дочь Ареса приближалась сзади как смерч. Никогда ранее жителям Промоны не доводилось видеть столь стремительного скакуна, он стелился по земле, подобно леопарду, понукаемый собственной страстью, и Зена летела вместе с ним, умея сливаться с конским крупом как немногие. Она всегда обгоняла Габриэль и останавливалась поперёк дороги, делая вид, что беззаботно ожидает, лишь пар, поднимавшейся от коня, выдавал только что схлынувшее напряжение. Потом они спешили назад, чтобы долго не держать лошадей на холодном воздухе, и отправлялись в горные леса уже пешими.

Научить девушку чувствовать зверей или людей, не видя и не слыша их, Зена не могла, ибо это был её дар, наследие отца, и она сама не понимала, как это происходило, но Габриэль не унималась, расспрашивая об этом. Разговор о том, что уже давно томило воительницу, родился у них именно из такого обсуждения, когда они шли вдоль берега ручья с ледяной сейчас водой, и девушка спрашивала:

- Это твоё чувство никогда не ошибается? Ты всегда знаешь, кто будет за поворотом - зверь или человек?

- Я не могу управлять им, это как предчувствие, иногда оно появляется, иногда - нет, бывает, что я могу определить присутствие кого-то конкретного, или же просто чувствую опасность. Однажды, немало лет назад, я встретилась на одной узкой тропе во Фракии с сильным воином, и сейчас хорошо помню, что ещё до того, как увидеть его, ехавшего первым в отряде, я всей кожей ощутила приближение врага. Шакра в моей руке был уже поднят, когда он появился из-за поворота, и я нанесла первый удар...

- Твоё чувство когда-нибудь тебя подводило?

- Пожалуй, в одном человеке я не почувствовала опасности, хотя он был очень опасен, за это мне тяжело пришлось заплатить. Я хотела рассказать тебе о нём, но по другой причине, ибо эта встреча связана с нашим грядущим путешествием. Это было давно, я и он с того времени сильно изменились, мой путь ты знаешь, он же стал славен, как и хотел, целые племена трепещут пред его мечом. Лет восемнадцати, когда я ходила уже на своём судне, я преследовала один корабль близ Родоса, было всё как обычно - зашли с правого борта, зацепили крюками, втянули вёсла и притёрлись вплотную к нему, чтобы штурмовая команда могла вскочить на борт. В числе пленников мы захватили и одного римлянина, молодого человека лет двадцати трёх, тогда пиратам попадалось немало римлян, и это не было чем-то особенным, одних мы убивали, большинство же пытались продать за выкуп.

Он сразу привлёк меня, сопротивляться не пытался, ибо был один, рабов его и других пассажиров я в счёт не беру, ибо они храбростью были не лучше скота, однако он не боялся смерти и вёл себя дерзко. По наличию у него немалого числа рабов я поняла, что он из знатных, и сразу решила взять хороший выкуп, поэтому мы захватили всю эту кампанию и утянули корабль за собой. Пока мы ждали, когда его рабы соберут под честное имя его деньги у италийцев и местных богачей в Ионии, у нас было время познакомиться и говорить о многом...

- Как его звали? - спросила девушка, томимая этим главным вопросом.

- Имя ему было Гай, частое для римлян, впрочем, у них не в обычае открывать личное имя случайным людям, я специально не выспрашивала, он сам мне сказал, когда казалось, что мы не случайны друг для друга. Он происходил из древнего рода Юлиев, как рассказывал, основатель рода сего сочетался с самой Афродитой, носил родовое прозвище Цезарь, не знаю, что оно означает.

- Так ты знакома с Цезарем? С тем самым Цезарем, что командует войском в земле кельтов, одним из трёх правителей Рима? Почему ты раньше не говорила?

- Я как раз хочу рассказать тебе, как я с ним знакома. Поверь, о таком просто болтать не будешь. Итак, мы ждали двадцати талантов, что были назначены мною в качестве выкупа, стояли лагерем в одной из гаваней ионийского побережья, тогда было раздолье для нас, я могла чуть ли не в милетский порт заходить на судне, набитом добычей. У него были тёмные волосы, живые и глубокие глаза, чуть бледное лицо, он был красив, гибкий такой, весьма умелый в обращении с мечом.

- Ты давала ему, своему пленнику, меч?

- Он не долго оставался моим пленником на деле, уже после первого разговора с ним, я относилась к нему почти как к равному. Я решила поговорить с ним, ибо делать на берегу было особо нечего, а он сильно меня заинтересовал, да и по-эллински говорил хорошо. Поверь, в нём многое было удивительно, он жаждал великих свершений, говорил мне о славе Александра, о восточных царствах, что готовы пасть в руки сильного, о многочисленных племенах варваров Кельтики, где добывают множество золота, и это не было просто мечтами, нет, в глазах его горела абсолютная уверенность в том, что всё это будет. Было в нём что-то сверхчеловеческое, как и в Митридате я видела потом, он умел убеждать, о плене своём почти не думал, весь был в одном - или победить, или погибнуть разом. Он приглянулся мне, ибо мало походил на римлянина с этой своей жаждой эллинского образования, главное же, что впервые за долгое время я увидела человека, жаждавшего не простого богатства или покоя, как обычные горожане, не свободы без цели, как пираты и путешественники, но достижения чего-то великого, выходящего за пределы обычного мира, граничащего с мифами и деяниями героев древности. Я восхитилась этим, и мы даже обсуждали, что могли бы вместе вести эти грядущие войны, он уверял, что добьётся войска в Риме и обязательно пойдёт против царей восточных или западных племён, да против кого угодно, ему было не важно против кого обратить свой меч.

Мы изменили жизнь друг друга. Мой вклад был ясен сразу - я спасла его от гибели, ещё на корабле один из моих людей заметил у него кинжал на бедре и хотел метнуть в него копьё, я же отвела удар, его вклад стал ясен позднее, пока же мы наслаждались встречей. Ты знаешь, что меня всегда тянуло к сильным людям, и я не видела ничего плохого, зажжённая огнём юности, чтобы разделить с ним ложе, он тоже не мог устоять, ибо это была сильная страсть. Он говорил, что чувствует себя Энеем или Одиссеем, я же почти верила, что смогу стать из дочери моря начальницей целого флота, и вместе мы покорим весь мир, омываемый морем до Геракловых столпов.