Дэвид Гейдер - Призыв

— Я не понимаю, — медленно проговорил Келль. — Значит, мы попали сюда не случайно? И теперь, когда ты нашла брата, твои планы изменились?

— Мои планы остались прежними, — торжественно проговорила она.

— Если ты и вправду хочешь с нами поговорить — освободи нас. К чему держать нас в плену?

Женевьева переглянулась с Архитектором. По лицу эмиссара Дункан ничего не смог разобрать, однако она тяжело вздохнула и снова повернулась к охотнику:

— Так будет, пока вы не выслушаете наши объяснения. Ради вашего же блага.

— Ясно.

Что еще можно было сказать?

— Архитектор не такой, как его сородичи. То, что управляет всеми порождениями тьмы, над ним не властно, и он Хочет сделать своих братьев такими же свободными.

Эмиссар задумчиво потер подбородок.

— Если мы перестанем быть подвластны зову Древних Богов, — сказал он, — у нас не будет причины их искать. У нас не будет причины подниматься на поверхность, и не будет Мора.

Ута резко вскинула голову, словно услышав нечто необычайно для нее важное. Келля эта речь тоже явно не оставила равнодушным. Фиона приглушенно ахнула:

— Не будет Мора? Ты хочешь сказать — никогда?

Женевьева улыбнулась, обнажив два ряда острых, пожелтевших под воздействием скверны зубов.

— Теперь понимаете? У Архитектора есть план, который под силу исполнить только Серым Стражам. — Она сделала глубокий вдох. — Мы существуем на полпути между человечеством и порождениями тьмы. В нас есть скверна, но мы ей не подвластны. В силах Архитектора ускорить развитие скверны в нашей плоти, превратить нас в то, чем мы неизбежно становились бы, если бы традиция ордена посылала нас на смерть.

— Но зачем? — ужаснулась Фиона.

— Затем, что порождения тьмы теперь не обращают на нас внимания, — ответил ей Бреган.

Женевьева оглянулась на брата, и он, шагнув вперед, встал рядом с ней. От него веяло неистовой убежденностью. Налитые кровью глаза сверкали.

— Мне известно, где находятся Древние Боги. Серым Стражам это всегда было известно. Трудность в том, что они всегда были вне пределов нашей досягаемости, в местах, незнакомых нам и кишащих порождениями тьмы.

Он умолк, давая пленникам возможность осмыслить его слова. Ута возбужденно зажестикулировала, и Женевьева горячо кивнула:

— Если бы таких Серых Стражей, как мы, было больше, если бы нам помогало порождение тьмы, знакомое с подземными краями, мы могли бы отыскать Древних Богов и убить прежде, чем скверна изменит их. Мы прекратили бы Мор прежде, чем он начнется, и покончили бы с Призывом.

— И освободили бы моих собратьев, — прибавил Архитектор — негромко, почти благоговейно.

То, как он при этом сцепил пальцы на груди, напомнило Дункану манеры служителей Церкви. Был ли этот жест намеренным? Неужели эмиссар лицедействует?

— Ты хочешь сказать этой твари, где искать Древних Богов? — выкрикнула Фиона.

— Уже сказал.

Ответ Брегана ошеломил всех. Пленники потрясенно смотрели на него. Брат Женевьевы скрестил руки на груди и высокомерно смолк.

— Нам представилась редкостная возможность, — медленно проговорила Женевьева. — Мы можем сделать то, ради чего Серые Стражи существуют уже много веков — веков, в которые на мир раз за разом обрушивался Мор, убивая бесчисленное множество людей и грозя уничтожить все живое. Мы можем покончить с этим! — Она выразительно хлопнула ладонью по сжатому кулаку. — Мы — Серые Стражи, мы поклялись сделать все для победы над порождениями тьмы. Мы пожертвовали свои жизни в ту минуту, когда прошли Посвящение и испили оскверненной крови. И одно только существование Архитектора дает нам шанс совершить то, что казалось немыслимым!

— Если вы верите этому порождению тьмы, — сказал вдруг Мэрик.

Бреган смерил короля холодным взглядом. Все прочие тоже странно взглянули на него, и Дункан знал почему. Мэрик, единственный среди них, не был Серым Стражем. Входит ли в этот план и его участь? Дункан хотел спросить, что будет с королем, но потом вспомнил слова Женевьевы, сказанные в первую ночь, которую отряд провел Глубинных тропах: если Мэрик узнает то, чего ему не следует знать, он должен умереть.

Лучше уж, пожалуй, об этом пока не спрашивать.

— Да, — наконец неохотно подтвердил Бреган, — если мы верим этому порождению тьмы.

— А вы верите? — быстро спросил Келль.

— Да, я верю в его замысел.

— А я верю Брегану, — вставила Женевьева, глядя на брата с неподдельной нежностью.

Странно было видеть подобное выражение на лице, исковерканном скверной, в налитых кровью глазах.

— А откуда нам знать, что вашими мыслями не управляет кто-то другой? — недоверчиво спросила Фиона. — Всем известно, что магия крови дает власть над чужим разумом. Тот, кто попал под влияние мага крови, зачастую даже не подозревает об этом.

— Будь это так, — отозвался Архитектор, — зачем бы нам вообще понадобилось вас убеждать?

— Тогда скажи мне вот что, — бросила она. — Если твои собратья и впрямь получат свободу, разве это сделает их лучше? Перестанут они устраивать налеты на поверхность? Или нападать на гномов? Перестанут распространять заразу?

Эти вопросы, казалось, ничуть не смутили Архитектора.

— Я свободен, — просто проговорил он. — Это дает мне возможность сознательно поступать иначе, чем мои сородичи. Отчего же ты не хочешь предоставить такую возможность прочим порождениям тьмы?

Фиона заметно смешалась. Бреган подался вперед.

— Это только один шаг, — сказал он, — всего лишь первый шаг, за которым последуют и другие. Однако, прежде чем двигаться дальше, мы должны покончить с Мором.

— И что это за “другие шаги”? — с иронией осведомился Мэрик.

Бреган пропустил его слова мимо ушей. Он кивнул Женевьеве, и она встала:

— Всего мы вам сейчас не станем рассказывать. Пони маю, как это выглядит, однако у нас нет выбора. Я целиком и полностью доверяю брату и готова пойти на все, чтобы исполнить свою клятву. Вы, возможно, настроены иначе. — Женевьева опустила глаза и на минуту неловко смолкла, обдумывая дальнейшие слова. — Благодарю вас за то, что прошли со мной этот путь. Я искренне полагала, что после моего ухода вы повернете назад, но, раз уж вы оказались здесь, я вынуждена просить вас последовать за мной чуть дальше.

Ответом ей было молчание. Наконец Фиона, вскинув бровь, поглядела на бывшего командора:

— А если мы откажемся?

— Тогда вы останетесь здесь, — ответил Бреган. — До тех пор, пока мы не завершим свое дело.

— А как же Мэрик? — выпалил Дункан.

И тут же пожалел, что не сдержался. Все, особенно сам Мэрик, взглянули на него с любопытством. Все, кроме Женевьевы. Если быть точнее, она старательно избегала его взгляда.