Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – фрейграф

Омаль сказал с почтением:

– Первотролли… Теперь таких нет. Где их только и добыли…

– И слава богу, – сказал я с облегчением, – что теперь таких нет. Мир надо очищать от тварей.

– Говорят, сами вымерли…

– Еще лучше, – сказал я. – Вот бы с моими противниками так!

Он полюбопытствовал:

– Готовы уступить удовольствие расправиться лично?

– Полностью, – ответил я без колебаний. – Результат на халяву – выше счастья его добывания… Ладно, придется вернуться и поискать обходной путь.

Оба исполинских чучела в нишах стен повернули головы. Маленькие глазки вспыхнули желтым огнем. Омаль отпрыгнул, выставил перед собой меч.

– Они живые?..

Меня тряхануло при одной мысли, что придется драться с этими чудовищами, мысли сшибались в голове, ничего не идет в нее умное, крикнул:

– Отходим!

Он попятился, тролли вышли из ниш и двинулись на нас, все ускоряя движения и разминая чудовищные мышцы. Металлические дубины в их лапах начали описывать зловещие круги.

Мы ринулись к двери, за спинами пол затрясся под тяжелым топотом настигающих тварей. У самой двери Омаль вскрикнул неожиданно тонким срывающимся голосом:

– От них не убежать!.. Уходите быстрее, хозяин!.. Я их задержу!

– Не глупи, – бросил я резко.

– Уходите! – заорал он страшным голосом и, с неожиданной силой толкнув меня в спину, резко захлопнул разделяющую нас дверь.

Я попытался отворить, но она словно вросла в стены, а на той стороне раздался ужасающий рев, грохот, я услышал характерный звон стального клинка, когда ударяется о костяной панцирь, снова злобный и удивленный рев раненого или оцарапанного зверя.

Стиснув челюсти, я торопливо сел прямо на пол и сосредоточился. Голова закружилась, начались перебои в зрительных нервах, голова затрещала от внутричерепного давления, я упал лицом вниз, некоторое время не соображал, где я и что со мной.

Перед глазами поплыл сразу десяток изображений стены, потом вовсе распалось на отдельные четко прорисованные фасетки. Я ощутил, что стою на четырех когтистых лапах, а передо мной множество крохотных дверей содрогаются от тяжелых ударов.

Они рухнули как раз в момент, когда начали сдвигаться в одну. В дверных проемах, целиком закрыв их массивными телами, появились тролли. Они нагнули головы и хотели пройти, но увидели меня и отпрянули. Я со страшным рыком бросился в атаку, застрял в проеме, натужился, и каменные глыбы с грохотом рухнули.

Я вошел, как ледник, сверкая страшными глазами. Омаль распростерт в луже крови под дальней стеной, все тролли медленно слились в двух. Оба с хриплым рычанием начали заходить с противоположных сторон. Удивительно, не дрогнули и перед драконом, не привыкли отступать и еще не терпели поражений.

Я без колебаний метнул распахнутую пасть вперед. Ближайший тролль отпрыгнул недостаточно быстро. Между моими челюстями захрустела передняя лапа, он ревел и бил меня по голове свободной, я подбросил его вверх, как пеликан рыбу, чтобы заглотить головой вперед, перехватил поперек туловища, сжал, со злой радостью услышал смачный хруст костей и ощутил вкус крови в пасти.

Прожевав пару раз для надежности, я ухватил второго и сломал хребет, тут же быстро пересек зал, ударил в стену, разделяющую нас с королевской спальней. Пришлось всем телом шарахнуть дважды, а дыру расширил хвостом с булавой на конце, а потом как можно быстрее вернулся в личину человека и бегом вернулся в первый зал к Омалю.

Обезображенный и пожеванный труп первотролля распростерт поблизости, как я только не задел и моего самоотверженного спутника. Омаль под стеной в луже крови, смертельно бледный, с распоротым животом, а под внутренним давлением кишки вывалились, сломанные руки вывернуты под неестественным углом.

К моему изумлению, он сумел поднять набрякшие веки, угасающий взгляд отыскал меня, а с обескровленных губ сорвался слабый шепот:

– Вы целы, хозяин… Я счастлив… Всегда хотел красиво уйти…

Я ухватил его за плечи, лишь на миг ощутил холодок, что значит, не слабею, а Омаль устало опустил веки и застыл.

Я отнял ладони, быстро осмотрелся. Трупы троллей, кровь на полу, но главное – за дверью оставленный нами зал, где теперь огромная дыра в стене.

– Омаль, – сказал я строго, – мы еще не закончили! Вставай, страна в моем лице зовет и велит.

Он открыл глаза, пошевелился, на лице потрясенное недоумение, привстал, глаза стали, как блюдца.

– Хозяин?.. Я снова цел? Даже не слыхал про такие амулеты!

– На свете многое есть горациев, – сказал я. – Не спи!

Я пошел к двери, он поднялся и торопливо догнал меня, весь залитый засохшей кровью, все еще на ходу ощупывая себя, проверяя суставы и сухожилия.

– Хозяин… – сказал он дрожащим голосом, – но дракон был!

– Какой дракон?

– Огромный! Он и первотроллей одолел…

Я спросил недоверчиво:

– А я думал, это ты их так… в благородной ярости.

Он запнулся, я видел, как работает его мозг и совесть, борясь с соблазном согласиться, наконец он сказал со вздохом:

– Один меня вообще не заметил, а второй, как щенок тряпку… Зато дракон его р-р-раз и…

Голос его оборвался, когда увидел дыру в несокрушимой стене, за которой проглядывает роскошная спальня.

– Вот сюда и пролезем, – сказал я бодро.

Он прошептал:

– Но как же… Откуда дыра? Дракон почесался боком?

– Драконов не бывает, – напомнил я решительно.

– Но как же…

– Ты сам головой хряснулся, – предположил я. – И память отшибло, это сплошь и рядом, уже насточертело, никакой выдумки у людёв.

Он в неуверенности пощупал голову. Я полез в дыру, он вздохнул, я слышал, как сопит и пробирается следом. Воздух в королевской спальне спертый, тяжелый, обставлено в траурных черно-красных тонах, от королевского ложа ощутимыми волнами идет тяжелый трупный запах.

Омаль шел за мной на цыпочках, перестал сопеть и даже задержал дыхание. На багровой, как туша барана со свежесодранной шкурой, подушке покоится голова крупного, сильно исхудавшего мужчины. Кожа бледная, как у мертвеца, щеки и глаза ввалились, кости натянули кожу так, что вот-вот порвется.

Омаль спросил шепотом:

– Король?

– Похоже…

– Но он же… мертв!

– Боюсь, – ответил я с горечью, – Мириам опоздала одуматься…

Я опустил ладонь королю на костлявую грудь, сердце не бьется, но и не померло, а вроде бы растягивает последние секунды жизни, страшась приближающейся кончины.

Кончики пальцев ощутили холодок, зато тяжелые набрякшие веки дрогнули и с трудом поднялись. Затуманенный взгляд отыскал мое лицо.

– Кто… вы…

– Друзья, – сказал я торопливо. – Ваше Величество, вы умираете… пожуйте вот это…