Запятнанный Кубок - Роберт Джексон Беннетт

Он посмотрел на лестницу башни:

— Но Аны еще нет.

— Все еще в своих комнатах. Прежде чем вы спросите, нет, боюсь, она не рассказала мне о своих планах, сэр. Я понятия не имею, во что она играет.

Он фыркнул.

— Возможно, сегодня она, наконец, расскажет нам, что кипит у нее в голове. — Он обернулся, когда в атриум вошли шесть легионеров, и покачал головой. — Это просто должно было случиться именно тогда, когда левиафан оказался в опасной близости. Будем надеяться, что мы все это переживем.

Мы вошли в зал судебных заседаний, легионеры заняли позиции у дверей и окон. Мы ждали в тишине, а затем послышался грохот колес кареты. В комнату вошла коммандер-префекто Вашта, за ней Файязи Хаза, снова облаченная в свои серебристые одежды и изящную вуаль, в сопровождении своих запечатлителя и аксиома. Файязи выглядела почти такой же потрясенной, как и тогда, когда я увидел, как она смотрит на меня сверху вниз, пока карета увозила меня прочь. Выражение лиц ее сублимов, как всегда, было совершенно непроницаемым.

— Где Долабра? — спросила меня Вашта. — Она еще не пришла? Я думала, она будет ждать!

Я открыл рот, чтобы заговорить, но тут услышал, как в башне хлопнула дверь, а затем послышались тихие, осторожные шаги. Я поклонился, извинился и вышел, чтобы увидеть, как Ана медленно, осторожно спускается по лестнице, как всегда, с завязанными глазами, держась одной рукой за стену.

— Они все здесь, Дин? — тихо спросила она, подходя ко мне. — Вашта, Файязи и двое ее сублимов?

— Они здесь, мэм.

— И как они выглядят?

— Немного взволнованны, мэм.

Ухмылка.

— Хорошо. Давай заставим их волноваться еще больше.

Она взяла меня за руку. Я взглянул на винтовую лестницу, гадая, что она оставила в своей комнате и почему мне нельзя туда заходить. Затем я повел ее в зал судебных заседаний.

Легионеры закрыли за нами дверь и заперли ее на замок. Я огляделся, оценивая их позиции: два солдата по обе стороны от Файязи, по одному у каждого из двух окон в этой комнате и двое по обе стороны от двери. Сама Файязи села за стол прокурора, слева от нее была ее аксиом, справа — запечатлитель. Вашта заняла свое обычное место за высоким столом, а Мильджин, положив руку на меч, развалился на скамье позади Файязи. Я подвел Ану к первому ряду скамей напротив Файязи, которая, прищурившись, наблюдала, как она садится.

— Итак, — сказал Файязи. — Мы здесь, как вы и просили, Долабра… Вы утверждаете, что моей жизни снова угрожает опасность?

— Да, я пришла к такому выводу, мэм, — сказала Ана. — И я благодарю вас за то, что вы пришли это обсудить.

— Я думала, что Джолгалган мертва, — сказала Файязи. — И ее креклер. Эта новость передавалась из уст в уста.

— Так и есть. Но, боюсь, заговор против вас выходит за рамки этого. Иммунис апотекалей была убита в своем кабинете прошлой ночью. Угрозы продолжаются.

— Иммунис Долабра, — объяснила Вашта Файязи, — желает только лично побеседовать с вами и вашими сотрудниками, чтобы попытаться выявить угрозу. Это чисто предупредительная мера.

— Однако прежде, чем я задам какие-либо вопросы, — сказала Ана, — я хотела бы еще раз изложить все, что нам известно об обстоятельствах на данный момент — о ходах Джолгалган, вашего отца, Кайги Хаза, и даже коммандера Бласа, поскольку за последние несколько дней я узнала много нового. Только после того, как будет установлен характер этих преступлений, вам станет ясна угроза, мадам. Это приемлемо?

Файязи посмотрела на своих сотрудников. Оба кивнули.

— Это приемлемо, — сказала Файязи.

Ана усмехнулась:

— Отлично. Давайте начнем.

— Я НЕ БУДУ беспокоить никого из вас обзором смерти коммандера Бласа, — сказала Ана. — Я решила это несколько недель назад, и теперь мы знаем, что убийцей была капитан Киз Джолгалган из апотов, ныне покойная. Вместо этого я перейду ко дню приема в залах Хаза, поскольку это волнует нас больше всего. Есть ли у нас какие-то протесты?

Файязи снова обратилась к своим подчиненным. Они пожали плечами. «Мы не видим здесь никаких проблем», — сказала Файязи.

— Очень хорошо! — Ана встала, сцепив руки за спиной. — В это время Джолгалган уже находилась на территории усадьбы Хаза. Креклер Дителус уже поднял решетчатые ворота, позволив ей проскользнуть внутрь и спрятаться в небольшом углублении, расположенном в нескольких дюжинах спанов от заднего патио дома. У нее был яд — яблонетрава — и она собиралась его использовать. Когда она, наконец, услышала звуки приема, она встала, выскользнула из дыры, переоделась и присоединилась к толпе, и никто ничего не заметил. — Она подняла палец. — Но здесь мы подходим к первой необычной вещи в Джолгалган — она уже была хорошо знакома с территорией, с домом, с комнатами и коридорами. Потому что она бывала здесь раньше. Много раз, на самом деле.

— Джолгалган? — фыркнула Файязи. — В нашем доме? Я думаю, что это в высшей степени маловероятно...

— Боюсь, что это не так, — сказала Ана. — Я уверена, что вы совершенно не знали обо всем этом, мадам Хаза, но ваш отец практиковал очень распространенный и отнюдь не исключительный институт патронажа — подбор и поощрение ключевых офицеров в иялетах. — Файязи открыла рот, чтобы возразить, но Ана прогремела: — Это, конечно, не противозаконно. Законов, запрещающих это, нет. И, как я уже сказала, это очень распространено, особенно здесь, в Талагрее. Что ж, я полагаю, что даже коммандер-префекто время от времени удостаивалась внимания знати...

— Я слышала уговоры, — холодно ответила Вашта, — но довольно давно.

— Конечно, — ответила Ана, кланяясь. — Кайги Хаза в этом отношении был похож на многих джентри. У него был небольшой круг офицеров, с которыми он встречался, которых поощрял и которым иногда делал подарки — и Джолгалган тоже была одним из таких офицеров. Ибо как еще она могла узнать о его ванной? Как еще она могла так легко ориентироваться в коридорах для прислуги и знать, какой дверью воспользоваться? Ответ таков: Кайги Хаза приводил ее туда раньше, вероятно, много раз — как друга. — Ленивый взмах руки, подтверждающий ее точку зрения. — Теперь, когда Джолгалган была в усадьбе, она использовала свои знания и измененное зрение, чтобы