Джо Аберкромби - Лучше подавать холодным

Схватка растеклась по саду, просочилась во все четыре прекрасных галереи по его сторонам. Коска повалил гвардейца хлёстким ударом сзади по бёдрам. Трясучка перерубил одного почти пополам, сразу как только начался бой, и сейчас, окружённый тремя, пятился в галерею со статуями, отбиваясь широкими взмахами и издавая непонятный шум — нечто между хохотом и рёвом.

Рыжий офицер, которого порезал Дружелюбный, со стоном поковылял прочь. Через двери в первый зал, оставляя россыпь кровавых точек на гладком полу. Дружелюбный метнулся следом, подкатился под паническим взмахом меча, подскочил и тесаком снёс офицеру половину затылка. Пришпиленный решёткой солдат лепетал, булькал, бесполезно пытался вырвать из себя шипы. Другой, до которого только сейчас дошло произошедшее, указал на Дружелюбного алебардой. Смущённый на вид офицер с родимым пятном на щеке оторвался от созерцания одной из семидесяти восьми картин в этом зале и потянулся за мечом.

Их двое. Один да один. Дружелюбный едва ли не сиял. Вот это он понимает.

Монза снова хлестнула Ганмарка, но на пути оказался один из его солдат, пихнувший её щитом. Она поскользнулась, откатилась вбок и поднялась на ноги. Вокруг гремела битва.

Она увидела как Сальер издав рык резко выхватил из-за спины узкий меч и ударом наотмашь зарубил одного остолбеневшего офицера. Тут же он ткнул мечом в Ганмарка, неожиданно ловко для человека его комплекции, но всё-таки недостаточно ловко. Генерал отступил вбок и спокойно пронзил великого герцога Виссеринского прямо в его огромный живот. Монза увидела, как добрый фут стали вышел со спины его белого мундира. Точно также как тогда вышел со спины белой рубашки Бенны.

— Ууф, — произнёс Сальер. Ганмарк оттолкнул его сапогом. Тот попятился, запнулся о камни и упал на мраморный пьедестал Воина. Герцог съехал по нему вниз, зажимая рану пухлыми ладонями, кровь пропитывала мягкую белую ткань.

— Убить всех! — проревел Ганмарк. — Но помните о картинах!

На Монзу пошли двое солдат. — Она отскочила в бок, чтобы они мешали друг другу, вскользь обошла небрежный рубящий замах из-за головы, сделала выпад и проткнула одному пах прямо под краем доспеха. Он издал оглушительный визг и рухнул на колени, но ещё до того, как она восстановила равновесие, другой нанёс ей удар. Она едва успела парировать, сила удара чуть не вытрясла из руки Кальвес. Он двинул её в грудь щитом, и кромка собственного нагрудника вдавилась ей в живот, вышибая дыхание. Беззащитна. Он снова занёс меч, ойкнул и накренился набок. Одно колено застряло и он грохнулся лицом вниз, проехавшись немного вперёд. Из его шеи у самого затылка торчали перья арбалетного болта. Монза увидела, как Дэй высунулась из окна с арбалетом в руках.

Ганмарк указал на неё. — Убей ту блондинку! — Она скрылась внутри, и последний из солдат-талинцев послушно бросился за ней.

Сальер неотрывно смотрел на кровь, хлещущую на его толстые руки, слегка расфокусированным взглядом. — Кто бы мог представить… я умру сражаясь? — И его голова откинулась назад, на пьедестал.

— Неужели нет конца сюрпризам, что подкидывает нам жизнь? — Ганмарк расстегнул верхнюю пуговицу кителя и достал изнутри носовой платок, промокнул им кровоточащий порез на лице, а затем тщательно вытер лезвие своего меча от крови Сальера. — Значит, это правда. Вы всё ещё живы.

Монза уже вернула себе дыхание, а меч брата в боевую стойку. — Это правда, хуесос.

— Всегда отмечал утончённую проницательность ваших изречений. — Тот, кому Монза пробила пах, со воплями пытался лёжа поодвигать себя ко входу. Направляясь к ней, Ганмарк аккуратно перешагнул через него, засунул окровавленный платок в карман и снова застегнул пуговицу свободной рукой. Треск, скрежет, вой битвы текли откуда то из залов за колоннадами, но прямо сейчас в саду больше не было никого. Если не считать трупов, раскиданных вдоль прохода. — Значит, только вы и я? Прошло немало времени, с тех пор как я серьёзно брался за сталь, но приложу все усилия, дабы не разочаровать вас.

— Не переживай по этому поводу. Твоей смерти будет довольно.

Он ответил своей болезненной улыбкой, и мокрые глаза переместились к её мечу. — Дерётесь левой рукой?

— По-моему надо дать тебе крохотное подобие шанса.

— Самое меньшее, что я могу сделать — оказать вам такую же любезность. — Он умело перебросил меч с одной ладони в другую, поменял стойку и направил на неё кончик клинка. — Начнём же…

Монза в жизни не ждала приглашений. Она уже прыгнула в выпаде, но он был готов, делая шаг в сторону, ответил ей парой рубящих ударов — вверх и вниз. Клинки соприкасались, звенели, скользили и царапались, метались вперёд и назад в полосках солнечного света промеж деревьев. Безупречно начищенные кавалерийские сапоги Ганмарка скользили по булыжникам проворно и плавно как у танцора. Он колол с быстротой молнии. Она парировала раз, два, затем чуть не попалась — только с трудом удалось увернуться. Её пришлось сделать пару торопливых шагов назад, перевести дыхание и начать всё заново.

Бежать от врага — прискорбно, писал Фаранс, но часто лучше, чем противоположный выбор.

Она смотрела, как Ганмарк пошёл вперёд, сверкающий кончик его меча описывал изящные кружочки. — Боюсь, вы слишком низко держите стойку. Вы исполнены страсти, но страсть без дисциплины не лучше детского упрямства.

— Хуль ты не завалишь ебло и не начнёшь драться?

— О, я готов одновременно болтать и резать вас на кусочки. — Он взялся за неё по настоящему, гоняя с одной стороны сада в другую — она отчаянно парировала, слабо коля в ответ, когда могла — редко и безрезультатно.

Она слышала, про него говорили, что он один из величайших мечников в мире и в это было нетрудно поверить, даже с его левой рукой. Гораздо лучше, чем она в свои лучшие дни, а её лучшие дни раздавил сапог Гоббы и раздробил горный склон под крепостью Фонтезармо. Ганмарк быстрее, сильнее, чётче. Что означало для неё единственную возможность — быть умнее, хитрее, коварнее.

Злее.

Она взвизгнула, перейдя в атаку, сфинтила влево, ударила справа. Он отскочил назад, и тут она стянула шлем и запустила ему в лицо. Он увидел его как раз вовремя, чтобы пригнуться — шлем отскочил от его макушки, генерал зарычал. Она атаковала следом, но он извернулся вбок и она лишь рассекла золотой шнурок на плече его формы. Она уколола снова и он парировал — уже наготове отражать её атаки.

— Хитренько.

— Ебись ты в жопу.

— Почему бы и нет, после того как убью вас. — Он хлестнул её, но вместо того, чтобы отступить она пододвинулась вплотную, зацепила его меч, их гарды царапнули друг друга. Она хотела поставить ему подножку но он обошёл её сапог, всё время сохраняя равновесие. Она пнула его, попала по колену, на краткий миг его нога согнулась. Она рубанула со всей злости, но Ганмарк уже ускользал в сторону и она лишь отсекла веточку от какого-то фигурно постриженного куста, рассыпая зелёные листики.